— В трауре,— подсказал Анатолий.
— Да, в трауре. Сильно пострадало и Поле. Сейчас заняты поиском решения проблемы. Возможно, придется уменьшить пространство для опыта. Пока оно обретет прежнюю силу.
— Поле живое? — с замиранием в сердце спросил Анатолий.
— Смотря как к этому подойти. Оно разумно.
— Мы так и предполагали.
В глазах лурийца застыло удивление.
— Своим умом дошли или…
— Своим.
— Похвально. Вы сделали большой шаг. Теперь поняли смысл моих слов: никакого барьера нет?
— Да,— Анатолий перевел дыхание.— Какое оно, Поле?
— Мы сами многого не знаем. Не понимаем всего. Слишком сложно. Наш путь краток по сравнению с его. Можем только догадываться.
— Но вы же контактируете, помогаете друг другу*. Как начиналось?
— Нам грозила гибель. Давно. Земли тогда еще не существовало в теперешнем понимании. Ваше Солнце едва начинало первые пульсации. Так вот, появилось что-то, разрушающее наши панцыри. Неизвестный фактор.
— Излучение?
— Нет. Очень слабое, практически неуловимое ни чувствами, ни приборами невесть откуда взявшееся инородное поле. Вы его переносите нормально. Тогда и пришел на помощь наш друг — нынешнее Поле. Оно «прогнало», вытеснило вредное. Раньше мы могли иметь по несколько детей. Хотя нам и грозило вымирание, наши подруги рожали чаще. В сто тысяч лет появлялось одно, иногда два яйца. Безболезненно. Теперь только одно за весь путь. Но гибель нам не грозит.
— А угасание? Потеря рода. Как в нынешней катастрофе?
— Не делай больно, человек. Угасание в будущем неизбежно. Против него и направлен наш поиск. Эксперимент.
— Скажи, вы начали «отсчет» поколения с того момента, когда к лурийцам на помощь пришло Поле?
— Да. Оставшиеся в живых стали Первыми. Среди них и мой предок Ин Первый.
— Сколько лурийцев осталось?
— Около тысячи. Сейчас уже меньше. На треть.
— И все здесь, вместе?
— Нет. В разных уголках Вселенной. Группами. Даже там, где вам невооруженным глазом и больших звезд не видно.
— Как же вы контактируете? Посещаете друг друга?
— Можем свободно… разговаривать. Когда угодно. Нам доступно. Собираемся редко. Несколько раз за весь путь. Покидать насиженные места можем лишь под прикрытием Поля. Собираемся здесь, на Луре.
— Лура…
— Находится здесь. Здесь наша родина. Планета-праматерь. Тогда мы не умели покорять пространство. Были привязаны к ней тяготением.
— Как мы недавно?
— Как вы недавно. На Луре — заповедник. Музей. Все осталось, как тогда. До расселения,
— И нет… жителей?
— Есть. Дети. Не все. Те, кто родился поблизости. Мой сын Ин Восемнадцатый тоже. Но историю знает каждый луриец. Где бы ни появился на свет.
— Оттуда идет ваше табу?
— Оттуда. Дань истории.
— Поэтому вы нас и не пропускаете?
— Не совсем. Мы рады показать землянам Луру. Не пускает Поле. Нас тоже вначале к вам не пропускало. Хотя мы знали о вашем прибытии.
— Для лурийцев вреден контакт с землянами?
— Контакт не вреден. Несколько часов вне Поля не опасны для наших оболочек… тела. Мы проверяли не раз. Тогда пропустило.
— Так попросите, чтобы пропустило и нас к вам.
— Мы не умеем с ним говорить. Общаться, как с тобой, например.
— Как же контактируете?
— Оно знает наши мысли, предугадывает поступки. Нам не все еще понятно. Непосредственного контакта нет.
— Поле одно?
— Здесь одно. Там, где другие лурийцы — существуют еще. Иногда два Поля. Как друг и подруга. Тогда они в десятки раз мощнее. При том же потреблении энергии. Можно сказать, моложе.
— А ваше?
— Одиноко. Полагаем, глубоко несчастно. Мы стараемся его беречь. Оно — нас. Даже готово ради нас на самопожертвование. Мы тоже. Как в этой истории с черной дырой. После трагедии оно, наверное, несколько сожмется, дабы не ослабеть. Черная дыра поглотила слишком много энергии. Возместить сейчас нечем. Только в будущем. Вас тогда уже не будет.
— Нас или Земли?
— Вас. Этого да и нескольких последующих поколений. Земля будет. Ей уготовано прекрасное будущее. Нужно время. Так полаа- гаем. Сейчас же разные задачи…
— Сколько же нужно Полю энергии? Целой звезды?
Ин Семнадцатый засмеялся:
— Мелко мыслишь, человек. Звезды! Даже ста таких звезд, как ваше Солнце, мизерно мало. В вашем секторе Вселенной Поле существовать не может. Точнее, недолго может. Потому и мы, лурийцы, разбросаны по Вселенной, почти не общаемся непосредственно.
— Квазары! Сверхмощные квазары! — догадался Анатолий.— Излучающие в десятки раз больше энергии, чем самые мощные галактики.
— Да, мы «разжигаем» квазары. Для Поля.
— Они искусственные, эти космические «топки»?
— Не совсем. Только некоторые. Когда не хватает энергии. В основном повышаем активность звезд. Совершенствуем, убыстряем звездообразование, их скопления. Иногда создаем сверхновые.
— Симбиоз. Звездный симбиоз…
— В некотором смысле так. Мы не можем существовать один без другого. Мы без Поля, Поле — без нас. Но это не паразити-ческая форма. И не только борьба за выживание. Я бы сказал, творческая. Так правильнее… Наша беседа затянулась, землянин. Пора.
— Пора,— ответил Анатолий.— До свидания.
— Точнее, прощай, землянин. Больше не увидимся. Траур. У вас слишком коротка жизнь. Можете улетать на Землю.
— Так и не удалось нам главное — преодолеть барьер,— он поправил себя,— сделать так, чтобы пропустило Поле.
— Ты должен сделать, что надлежит.
— Подскажи. Пожалуйста.
— Табу. Ты должен сам. Или кто другой. Из землян.
— Скажи, если приду голым. Ну, без одеяния?
— Не имеет значения. Вам присуща одежда. Дело не в ней.
— Предположим, что нам удалось бы. Что тогда?
— Мы показали бы вам Луру. И многое другое. Очень многое. Но квазары — нет. Только издалека. Слишком для вас опасно. Там наша,— Ин Семнадцатый порылся в памяти,— лаборатория. С табличкой: «Посторонним вход воспрещен!» Опасно. Иногда даже для нас,— красноречиво коснулся потускневших пластин панцыря.— Можете вызывать нас. Но только в случае крайней необходимости. Крайней! — повторил.— Вот моя «визитка»,— протянул голубую пластину.— Как пользоваться, надеюсь, знаете. Если ее сложить вместе с розовой, моей подруги, последует вызов. С любой точки Вселенной. Даже Земли. Мы придем на помощь. Только не тревожьте нас ради бесед. Слишком мало времени.
— Как же планета? Голубое Солнце?
— Пользуйтесь. Нужны новые знания — не откажем. Без личных встреч.
Анатолий вдруг застыл в догадке. Если она верна, не все еще потеряно, есть надежда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
