Я улыбнулся:
— Алкоголь — великий утешитель.
— Как хорошо... Мы здесь одни, в такой интимной обстановке... Так тепло. Кажется, ничего плохого случиться просто не может... Ты прав, я талантлива, и грязь, которая может появиться в газетах, не сможет повредить моей карьере.
— Я сразу был уверен в этом. Достаточно посмотреть на те произведения, которые я вчера видел в вашем салоне.
— Эти модели произвели на тебя впечатление? Это правда?
— Правда.
— Мне они тоже очень нравятся, — тихо сказала она, а потом обвила мою шею руками и нежно поцеловала меня в губы.
Словно электрический ток прошел по моему телу. Когда Кора отняла свои губы от моих, я прошептал:
— Я хочу остаться для тебя просто другом, понимаешь? Если ты согласна, не отвечай...
— Я и не собираюсь отвечать... — Она уже поставила бокал и снова обняла меня. На этот раз поцелуй был уже не нежный, а страстный. Я тоже заключил ее в объятия.
Через несколько секунд Кора рывком освободилась из моих объятий и каким-то затуманенным взором посмотрела в мои глаза.
— Когда я выпью, то теряю всякий стыд, — прошептала она.
Я улыбнулся.
— Я это знаю...
— Нет, ты еще ничего не знаешь... Но сейчас узнаешь...
И с этими словами она начала срывать с себя одежду...
Глава 13
Возвращаясь в Нью-Йорк на следующее утро, я чувствовал себя спокойно только до Куин-Мидтау-тоннель, а потом снова почувствовал, что меня ищут.
Рано утром мы с Корой позавтракали в домике Стронгела. Никаких сентиментальных последствий бурная ночь, проведенная вместе, не принесла. Вспышка взаимной страсти произошла только из-за желания снять нервное напряжение, поэтому на этом лучше поставить крест. Мы снова вернулись к прежнему статусу — статусу старых друзей, живших когда-то в одном квартале.
Мы немного поговорили, потом я уехал. Бензин был почти на нуле, и я остановился у первой же заправочной станции, чтобы наполнить бак.
Безлюдная ночью, теперь дорога была запружена транспортом и, чтобы выиграть время, я решил вернуться в Манхэттен по новой автостраде. Но я не знал, как на нее выехать, и обратился за советом к хозяину бензоколонки. Тот указал правильный путь.
Ночь, проведенная с Корой, расслабила меня не полностью... Во всяком случае, не до самоубийственной невнимательности. Время от времени я поглядывал в зеркальце заднего обзора.
Пригородное такси, следовавшее за мной по другому ряду, я впервые заметил на окраине Плейнвью. Такси, которые обслуживают Лонг-Айленд, не часто пользуются новой дорогой. Но почти сразу я потерял эту машину из виду и решил больше не вспоминать о ней. И внезапно я вновь увидел это такси у въезда в тоннель. Когда я остановился, чтобы оплатить проезд, это такси остановилось у другой кабинки. Ошибиться я не мог — это было то же самое такси! И означать это могло только одно. В такси не было пассажиров — только шофер, а пригородные такси не ездят за пассажирами в Манхэттен!
Я въехал в тоннель со стороны Ист-Ривер. Такси двигалось сзади через две машины. Поскольку вереница машин двигалась в тоннеле со скоростью черепахи, v меня было время подумать.
Меня совсем не удивил этот факт. После воины часть жителей Нью-Йорка ринулась жить в пригороды, вместе с ними туда перебрались и уголовники. Видимо, тот, кто следовал сейчас за мной, имел на руках мою фотографию, с помощью которой узнал меня. Но не исключался и тот факт, что узнал меня владелец бензоколонки, который сразу же кому-то позвонил, а этот «кто-то» предупредил одну из фирм общественного транспорта, которая контролировалась синдикатом. Все остальное организовать было несложно. Ведь известен и номер машины, и направление, в котором она движется.
Поскольку все такси снабжены радиотелефоном, шоферу достаточно было просто следить за мной и передавать в диспетчерскую мои координаты. А оттуда информация пойдет дальше... Если бы я свернул в Бруклинский парк, то бандиты наверняка ожидали бы уже меня там. Если я поеду по другой дороге... они будут поджидать меня и там.
По выезде из тоннеля яркие солнечные лучи буквально ослепили меня.
Как они собираются действовать? Ведь вокруг — множество свидетелей. Улица забита машинами, автобусами, такси. Тротуары заполнены спешащими на работу прохожими.
Я свернул на 38-ю улицу. Из вереницы машин за мной бросился «кадиллак» и сразу же оказался рядом с моим «бьюиком». Внутри сидел только водитель, хорошо одетый человек, обе руки которого лежали на руле. Поэтому я не обратил на него внимания.
А следовало бы! Не успел я свернуть на Третью авеню, как «кадиллак» рывком ушел вперед и загородил мне дорогу. Я резко затормозил, но тем не менее, мой «бьюик» ударил по заднему крылу «кадиллака». Не очень сильно, но все же я оказался блокированным.
Человек из «кадиллака» высунулся в окошко.
— Простите, — прокричал он. — Я сам виноват...
Если бы я не знал, что за мной следят, и остался бы на месте, тут бы мне и конец. Но я уже был готов к опасности, и едва он произнес первые слова, как я распахнул дверцу и выскочил из машины. Быстрота реакции спасла меня. В тот же момент послышался звук, похожий на удар хлыста и в верхней части лобового стекла «бьюика» появилась дырочка.
Такую дырочку могла оставить только пуля, выпущенная из пистолета с глушителем. Я не видел, откуда стреляли, да не очень-то и хотел это знать. Через какие-то две секунды после выстрела я уже был далеко.
Тремя прыжками я домчался до тротуара и смешался с толпой. Я не оглядывался, но всей кожей ощущал слежку. Правда, было непонятно, где же находился враг. Поэтому я старался продвигаться в потоке людей как можно быстрее.
У перекрестка все остановились — загорелся красный свет. Но я не остановился и под визг тормозов перебежал дорогу. Вслед понеслась ругань водителей и звуки клаксонов. На меня чуть не наехал грузовик, потом такси, но мне все же удалось благополучно добраться до противоположной стороны улицы. Ясно, никто уже не сможет перейти дорогу, пока не загорится зеленый свет.
У меня в запасе оказалось несколько секунд, и я воспользовался этим обстоятельством, чтобы как можно больше увеличить расстояние между мной и преследователями.
Я не знал, едет ли человек с пистолетом в машине, автобусе или идет пешком. А ведь он мог быть не один. Единственное, что оставалось делать, это не оставаться одному, как мишень.
Простота их плана была воистину гениальной: если бы я был убит, человек из «кадиллака» немедленно бы исчез. Если бы я оказался только раненым, то он перетащил бы меня в свою машину, объяснив случайным свидетелям, что я ранен в дорожном происшествии и что он отвезет меня в больницу. Но больницей этой оказался бы какой-нибудь подвал, а хирургом, ожидавшим меня, Фрэнк Лека.
Первая попытка оказалась неудачной. Но они на этом, конечно же, не остановятся. Они хорошо знали свое ремесло и сделают все возможное, чтобы приблизиться ко мне, иначе ликвидировать меня не удастся.
Я свернул к автостоянке, промчался мимо нее на соседнюю улицу, забежал в гостиницу, выскочил из нее в боковую дверь, пробежал еще квартал, вышел на 42-ю улицу и оказался в лабиринтах Центрального вокзала.
Здесь передо мной лежала дюжина дорог: подземка, входы в магазины и конторы, а через зал ожидания — выход на перроны и к лифтам. Из вокзала было по меньшей мере 40 различных выходов.
Так как я передвигался достаточно быстро, то мог теперь исчезнуть, прежде чем появятся мои преследователи.
Я остановился, решая, какой выход выбрать. Выбрал лифт. Вышел я на пятом этаже, прошел через множество дверей и коридоров, направляясь в дальнюю часть здания, которая находилась примерно в трех кварталах от главного входа. Большинство помещений, выходящих в коридор, были пусты или закрыты, так как большая часть здания готовилась под снос. На этом месте собирались строить небоскреб.
Я поблагодарил небо, что работы по сносу еще не начались, лифт в самом конце здания продолжал функционировать. Я спустился на нем на 42-ю улицу, сел в одно из стоящих там такси и попросил отвезти меня к зданию ООН. На полдороге я сказал шоферу, что передумал и назвал Альбертс-Пьер. Когда машина разворачивалась, я внимательно наблюдал за следующими за нами автомобилями. Ни один из них не последовал за такси.
Я зашел в гостиницу через главный вход, а вышел через боковой, прошел еще три квартала и вошел в магазинчик.
Из телефонной будки я позвонил своей телефонистке.
Для меня было два сообщения. Одно — от Джорджа Чисса, который хотел увидеться со мной, другое — от Сэнди. Она просила позвонить ей, что я и сделал в первую очередь. Она оказалась на месте. У нее не было ничего, касающегося Марти, она просто хотела удостовериться, что я жив. Я успокоил ее и рассказал все, что произошло со мной после выезда из тоннеля. Потом попросил позвонить ее в дорожную полицию, чтобы не пострадал человек, давший мне машину, ибо я оставил ее посреди улицы.
