как громко ответила ему. Миллер так и не успел рассказать мне, кто еще здесь работает, потому что мы свернули за угол и оказались прямо перед входом в столовую.
Я была в самом дорогом платье, которое мне только приходилось носить, но не сомневалась, что все семейство взирало на меня, как на какого-нибудь варвара. Я опустила взгляд на свои босые ноги. Все-таки лучше бы я надела дурацкие туфли. Они смотрели на меня так, словно я предстала перед ними с голым задом.
Изабелла улыбнулась мне той же улыбкой, с которой вылила молоко на мой блейзер. Стараясь сдержать гримасу отвращения, я перевела взгляд на ее мать. Миссис Пруитт и Изабелла были практически на одно лицо. И это выглядело так неестественно. Кожа у миссис Пруитт казалась сильно натянутой. Возможно, ботокс? Или какая-нибудь подтяжка? В любом случае, миссис Пруитт была по-прежнему хороша собой. Но вот в том, как она на меня смотрела, ничего хорошего не проглядывало.
Она откашлялась и поставила на стол бокал с вином.
– Если хочешь обедать с нами, ты должна быть одета соответствующим образом. Миллер, отведи ее наверх и проследи, чтобы она надела туфли.
– Ничего страшного, Патриция, – сказал жене мистер Пруитт, а затем обратился ко мне: – Садись, Бруклин.
Я стояла неподвижно, словно приросла к деревянному паркету. О чем я вообще думала? Это место не было домом. В доме можно ходить босиком. Мистер Пруитт сказал мне, чтобы я надела платье. Разумеется, это означало, что я должна была надеть и туфли. Я нервно сглотнула и посмотрела по очереди на обоих супругов. Это было ужасное начало обеда, который и без того не сулил мне ничего хорошего.
– Нет, – возразила миссис Пруитт. – То, что мы приютили эту бродяжку, не означает, что нам теперь придется снизить наши требования.
Ой.
– Я не против, – сказала я и отошла на несколько шагов от обеденного стола. – Меня это не затруднит. Я сейчас вернусь.
– Бруклин, сядь, – сказал мистер Пруитт, прежде чем я успела убежать. – Миллер, усади ее. Немедленно. – Он щелкнул пальцами, как будто Миллер был псом.
Миллер подошел и отодвинул передо мной стул.
Как он мог обращаться с людьми подобным образом? Мне хотелось убежать. Я согласна была оказаться где угодно, только не здесь. Но, с другой стороны, все ведь шло по плану, правда? Миссис Пруитт явно возненавидела меня так же сильно, как и ее дочь. Я и глазом моргнуть не успею, как они выставят меня отсюда.
– Спасибо, – сказала я Миллеру, усаживаясь на стул.
– На этом пока все, Миллер, – сказал мистер Пруитт. – Я дам тебе знать, если мне еще что-нибудь понадобится.
Миллер кивнул и ушел на кухню. Я бы сделала все, что угодно, чтобы мне разрешили убежать вслед за ним.
Миссис Пруитт сделала большой глоток из своего бокала с вином и бросила злобный взгляд на мужа.
– Так вот что теперь нас ожидает? Полнейший хаос? Дорогой, у нас свои традиции.
– Речь идет всего лишь о туфлях, – возразил мистер Пруитт и улыбнулся мне улыбкой, которую наверняка считал доброй. Только выглядела она словно гримаса. – Может, у нее просто нет подходящих для этого платья туфель. Правда, Бруклин?
– Вообще-то, я подумала, что… – мой голос сорвался, когда я увидела перед собой тарелку с салатом. У них что, на семейном обеде подавали три блюда? Но я не видела смысла высказывать свое мнение насчет нормальной домашней жизни, ведь не собиралась здесь задерживаться. – Да, – сказала я. – Так и есть.
– Вот видишь? – Он сделал глоток вина. – Завтра, когда привезут все, что я для нее заказал, проблемы исчезнут. А теперь давайте насладимся этим вкусным салатом.
Миссис Пруитт так сильно выпучила глаза, что они могли вот-вот вылезти из орбит.
– Мне кажется, мы должны обратиться за консультацией еще к одному специалисту.
– По какому поводу? Ты о салате? – Мистер Пруитт положил в рот кусочек латука. – Он просто объедение.
– Нет, я не про салат. А про то, действительно ли она твоя дочь.
– Доктор Уилсон дважды провел тест, – сказал он.
– Я говорю про независимую консультацию другого врача.
– Доктор Уилсон уже много лет работает нашим семейным доктором. Ты хочешь сказать, что не доверяешь ему?
– Я и тебе тоже доверяла.
– Патриция, это было много лет назад. Мы это уже обсуждали. Много раз. Ты мне этим уже плешь проела. И не стоит сейчас начинать данный разговор в присутствии нашей дочери.
Сама не знаю почему, но я набралась мужества и посмотрела на Изабеллу. Она улыбалась, как будто ее все это невероятно развлекало. Я снова перевела взгляд на свой салат. Меня не обидело то, что он сказал про дочь в единственном числе. Я и сама не хотела становиться частью этого семейства.
Мистер Пруитт откашлялся.
– Как же я мог забыть о хороших манерах? Бруклин, это моя жена Патриция. Изабеллу ты уже знаешь.
– Угу, – слабым голосом проговорила я. – Рада познакомиться, миссис Пруитт.
Она лишь смерила меня злобным взглядом. Уверена, будь я помельче, она прихлопнула бы меня, как надоедливую мошку, которой наверняка и считала.
– Хотела бы я сказать, что разделяю твою радость, но это не так. – Она допила вино одним большим глотком. Потом щелкнула пальцами, кто-то подошел к ней и заново наполнил бокал.
– Изабелла, расскажи, как прошел твой день? – спросил мистер Пруитт, проигнорировав замечание жены.
– Чудесно, папочка. Я получила «отлично» за тест по физике. Джеймс рассказал мне, что его уже приняли в Гарвард. Он так рад, и я горжусь им. Сегодня после игры мы все должны были встретиться и отметить это событие, а также очередную победу команды «Эмпайр-Хай», в которой я не сомневаюсь. Ой, чуть не забыла! Мы с Бруклин сегодня сидели вместе за ланчем. Нам было так весело, что мы едва не пропустили звонок. Она очень милая. И у нас, оказывается, столько общего, как будто мы всегда были сестрами. Правда, Бруклин?
Хорошо, что в этот момент во рту у меня не было еды, иначе я бы ее просто выплюнула. Я поняла, что это мой шанс. Обед и так проходил не в самой приятной обстановке, но мне нужно было окончательно сорвать его. Я хотела, чтобы они вышвырнули меня из своего дома. Отказались от меня. Все, что угодно, лишь бы выбраться из этой передряги.
– Ну, это твоя версия событий. А моя заключается в том, что ты вылила молоко мне на блейзер и сказала, чтобы я никогда больше не садилась за твой столик.
Я услышала, как чья-то вилка упала в тарелку. На мгновение за столом стало совсем тихо.
А затем тишину
