прокашлялась:
— Ну, тогда это вам к Пете нужно.
— К Пете? — заинтересовался Лебедкин. — К какому Пете? Я вообще-то тоже Петр…
— Надо же! Тезки, значит. А у нас тут Петя-тракторист. Знаете, песня такая была? «Прокати нас, Петруша, на тракторе…», так вот это прямо про него.
— И чем мне этот Петя поможет?
— Известно чем. Расчистит дорогу до «Перешейка». У него трактор свой имеется, и он с этого трактора живет. Летом вскопать может или канаву выкопать, а зимой вот дорогу расчищает…
С этими словами женщина достала из кармана ватника телефон и набрала номер.
— Петя, подгребай! — проговорила жизнерадостно. — Тут для тебя работа образовалась.
— Приедет! — сообщила она, спрятав телефон. — Ему сейчас делать все одно нечего, так что быстро приедет!
Лебедкин вспомнил, что ребята, которые приезжали на труп, говорили, без трактора тут не обойтись. Вот как люди живут, если дороги нет? Впрочем, садоводы обычно летом приезжают.
Через несколько минут раздался приближающийся рев мотора, и из снежного тумана появился небольшой ладный трактор.
Трактор остановился перед домом, из него выскочил долговязый небритый мужик и бодро обратился к хозяйке:
— Как жизнь, Ивановна? Не скучаешь?
— Мне скучать некогда!
— А кому тут дорогу расчистить нужно?
— Мне! — выступил вперед Лебедкин.
— Ну, это можно. Тариф у меня известный…
— Я вообще-то из полиции. — Петя показал свое удостоверение. — Мне денег на такие дела не выделяют.
— Ох… ну ладно, ради такого дела могу скидку сделать. Заплати сколько не жалко.
Он развернул трактор, опустил щит и поехал, расчищая перед собой дорогу. Лебедкин снова сел за руль, включил первую передачу и неторопливо поехал за трактористом.
Так они проехали километра полтора. Здесь дорога расширялась, переходя в круглую утоптанную площадку, и дальше терялась среди огромных сугробов.
Здесь тракторист остановился.
— А дальше как? — спросил Лебедкин.
— А дальше никак не проехать, там дороги вообще нет. Все, кто сюда зимой приезжают, оставляют здесь машины и дальше уж пешочком, своим ходом. Ну, тут уже недалеко, всего полкилометра. Вон, видишь, уже дома видны.
Действительно, невдалеке виднелись домики садоводства, и к ним вела кое-как протоптанная тропинка.
— И это только зимой так трудно проехать?
— Да нет, осенью еще хуже. Осенью дорога раскисшая, по ней никак не проедешь. Отсюда только пешком.
Лебедкин сунул трактористу пятьсот рублей, закрыл машину и побрел к садоводству, с грустью думая, что никто ему эти денежки не оплатит. В бухгалтерию подавай справки да квитанции, а что можно с этого Петруши получить?
По дороге капитан размышлял.
Тот человек, который оставил в холодильнике женский труп, должен был как-то доставить его сюда. Если он оставил машину там же, где сам Лебедкин, — как он дотащил труп до места? Не тащил же он его на спине? Или волоком по снегу?
Налегке Лебедкин быстро прошел полкилометра и издалека увидел пожилого мужчину, который поджидал его на крылечке, заодно сметая с крыльца снег.
— Здрасте! — бодро приветствовал его Лебедкин. — Вы, наверное, Максим Максимович Васильков?
— Он самый! Здорово! Я уж заждался. Зато печку натопил, так что в доме тепло. Чаю хотите?
— Чаю можно. — Лебедкин зябко поежился.
— У меня и что покрепче есть…
— А вот этого не надо, — посуровел Лебедкин. — Я при исполнении, кроме того, за рулем.
— А, ну да… — Хозяин поскучнел.
Лебедкин отряхнул снег и вошел в домик.
Он огляделся.
Дом был небольшой и какой-то неуютный, пустоватый — видно, в нем обычно не жили зимой, и осенью какие-то вещи увезли в город, а какие-то убрали в подвал или в кладовую.
На стене напротив входа висел календарь или просто постер — фотография тропического острова.
Лебедкин сделал несколько снимков, чтобы разглядеть их вместе с Дусей на рабочем месте.
За это время хозяин заварил и разлил чай.
— Мы вообще-то сюда зимой редко приезжаем, — проговорил Максим Максимович, прихлебывая горячий чай. — Сами видели, как сюда добираться тяжело. Да и дом для зимы совсем не подходит. Его протопишь — часа два тепло, а потом снова холодина, зуб на зуб не попадает. Ночевать здесь зимой никак невозможно. У меня еще сушки есть, — спохватился хозяин. — Хотите сушек?
Лебедкин взял одну сушку, попробовал раскусить, но чуть не сломал зубы. Он допил чай и поднялся, чтобы еще раз осмотреть дом.
Хотя хозяин только что протопил печку, в доме было холодно. Лебедкин обошел комнату, заглядывая во все углы. В доме было пусто и чисто. Он подумал, что зря тащился в такую даль — если здесь и были какие-то следы преступника, криминалисты их уже нашли.
— А когда же вы последний раз здесь были? — уточнил капитан на всякий случай, хотя в деле уже были показания хозяев домика.
— Так в ноябре. Еще до морозов. А с тех пор ни разу не приезжали, до этого самого дня, когда мы… ее нашли. — Максим Максимович покосился на холодильник и зябко поежился — то ли от холода, то ли от неприятного воспоминания.
— А снег когда выпал?
— В начале декабря. Тогда снежный покров установился и больше не таял.
— А следов никаких возле дома не было?
— Если и были, так их снова снегом запорошило. В феврале большие снегопады были, и все снегом ровно присыпало. Только и были следы зайцев, да еще лиса прибегала.
— Лиса? Может, собака бездомная?
— Ну что я, лисий след от собачьего не отличу? — Максим Максимович фыркнул.
— А как его отличить?
— Вот сразу видно, что вы человек городской! Лисий след отличить ничего не стоит, лиса, она лапы в одну линию ставит, так что след у нее как строчка на машинке прошитая… — Он пальцами показал на столе ровную пунктирную линию.
— Надо же! Век живи, век учись… в одну линию, значит? Прямо как манекенщица на показе!
— Насчет манекенщиц ничего не знаю, — Максим Максимович неодобрительно поморщился, — с манекенщицами никаких дел не имел, а лиса — точно, в одну линию…
Максим Максимович снова взглянул на холодильник. Должно быть, упоминание манекенщицы по какой-то аналогии напомнило ему о женщине в этом холодильнике.
— Мне Нинель Ивановна, супруга моя, велела этот холодильник выбросить, — проговорил он с тяжелым вздохом. — Если, конечно, он вам уже не нужен.
— Криминалисты его уже осмотрели… — протянул капитан. — Ничего там не нашли.
— Значит, можно выбросить?
— Выбросить? — Лебедкин покосился на холодильник. — Да вроде он еще ничего…
— Да? — Хозяин поморщился. — Да после того, что в нем нашли, разве мы сможем им пользоваться? Это же кусок в горло не полезет! Все время будем вспоминать, что в этом холодильнике лежало! Кусок колбасы возьмешь — и вспомнишь…
— А, ну да, вообще-то, правда… неприятно.
