— Позвольте представить вам Энтони Олбрайта, шестого графа Морбриджа, герцога Кеннингема и моего мужа.
— Вы шутите! — Выкрикнул кто-то из толпы и его поддержали все присутствующие.
— Нисколько.
— Но как? — спросил у нее Стивен Олбрайт.
— Просто. Это подарок моего короля.
— Никогда не слышал о таких подарках — сказал кто-то еще.
— Почему же об этом никто не знал? — спросил кто-то другой.
— Почему? Да все очень просто, друг мой — сказала с сарказмом Диана. — Просто мне не хотелось быть редкостным товаром, за которым ведется утонченная охота.
На нее бросили возмущенный взгляд.
— Так значит Вы сами выбирали себе мужа?
— Конечно.
— Но это же противоречит всем правилам!
— Я сама создаю правила.
После этого заявления миссис и мистер Олбрайт незаметно ускользнули, оставив позади шумящую толпу. Они прошли в противоположное крыло дома, где царили тишина и покой. Сумрак играл на стенах и молодоженах, пока они шли к своей спальне.
— И как долго ты собиралась скрывать это от меня?
— Я поступила так, как и собиралась, объявила обо всем в день своей свадьбы.
— Могла бы сказать мне и раньше.
— Зачем? Разве я могла испортить сюрприз?
— Не ехидничай, тебе это не идет. А я уже было начал строить планы о том, где мы будем жить после того, как король выгонит меня из страны.
— После того, как реконструируем Олдхаус, решим.
— Но Олдхаус принадлежит твоему отцу.
— Теперь нет. Он умер, кажется, позавчера.
Тони смотрел на нее с нескрываемым изумлением.
— И ты так спокойна?
— Конечно. Эта скотина заслуживала смерти. Жаль, что не я его убила, но я ведь обещала и маме, и королю…
— А твой брат?
— У меня нет брата. Хотя если ты говоришь о Кевине, которого все считают моим братом, как и Джейсона Эндрюса моим отцом, то он тоже умер. Они свалились с обрыва в Шотландии. Хотелось бы мне знать, какого черта они там делали, но этим я займусь потом.
— Ты говоришь так, как будто ненавидишь их. И что значит «все считают»?
— Они избивали Кетрин, пока я не увезла ее в свое поместье. А на счет «все считают»… Мой отец Федерико, я сегодня представила его тебе.
— Но как?
— Когда-нибудь я тебе все расскажу, а сейчас я говорить не хочу.
Диана повернулась к нему и накрыла его собравшиеся что-то сказать губы, страстным поцелуем, после которого он больше не проронил ни слова.
Нетерпеливо открыв дверь спальни, Тони подхватил жену на руки и внес в комнату, ногой закрыв дверь. Остановившись у кровати, он опустил ее на пол, и неторопливо освободил ее от мешавшей обоим одежды.
Лунный свет играл на ее загорелой коже. Его рука последовала от нежного изгиба шеи вниз и накрыла нежное полушарие груди. За рукой последовали губы.
Быстрые пальцы Дианы быстро освободили его от одежды, и оба повалились на постель, не переставая ласкать друг друга.
Когда с ее губ сорвался стон наслаждения, Тони повернул лицо Дианы так, чтобы его освещала луна. В этом свете ее глаза показались ему черными, как будто зрачки заполнили всю радужную оболочку глаз. Такие глаза бывают только у птиц, почему-то подумал он. Она его птица, только в его возбужденном мозгу сейчас творился такой беспорядок, что он при всем желании не мог определить, какую именно птицу она ему напомнила.
Коленом раздвинув ее бедра, он одним резким толчком вошел в нее, ожидая услышать вскрик, или что-то в этом роде. Но она не издала ни звука, лишь глаза на секунду раскрылись шире обычного и в тот же миг закрылись.
Он лежал неподвижно, давая ей привыкнуть к новым ощущениям, и лишь почувствовав, как она вновь расслабилась, начал двигаться. Сначала медленно, постепенно ускоряя темп. Унося ее за собой к вершинам наслаждения, и почувствовал ни с чем не сравнимый экстаз.
Это было для него словно взрыв. Изливая в ее тесные глубины семя новой жизни? он пытался вспомнить, испытывал ли он когда-либо что-то подобное, но вскоре оставил это бесполезное занятие.
Его жена вытеснила воспоминания обо всех женщинах, когда-либо существовавших в его жизни.
Она оказалась права — больше этой ночью они не проронили не слова.
А на следующее утро во всех газетах говорилось о невероятном замужестве прекрасной англичанки Дианы Эндрюс. На первых полосах красовалось ее заявление «Я сама создаю правила». И рядом сопутствующая статья: «Невеста потеряла отца и брата, едва переступив порог церкви», «Диана Кетрин Аврора Эндрюс Олбрайт, графиня Морбридж и Лери, герцогиня Кеннингем и Дено покидает Париж».
* * *
— И когда же ты покидаешь Париж?
— Не знаю, главное, я избавлюсь от них всех.
Мистер и миссис Олбрайт лежали в постели и пили кофе. Зачем молодоженам на первое же утро после свадьбы покидать постель?
Глядя на газеты, Диана улыбнулась. Как же все-таки доверчивы люди. Стоит пустить сплетню, как уже все о ней знают, и передают один другому, добавляя что-то свое. И вот уже в газетах пишется о ее скором отъезде из Парижа. Глупо, но все поверили. Да это и к лучшему.
А может ей действительно уехать из Парижа? Скучный город, никаких приключений. Может уговорить Энтони поехать в Испанию? Может… Но это будет позже.
Диана отставила чашку и посмотрела на своего мужа. Красивый, стройный и чертовски сексуальный-то, что нужно для прекрасного брака. Любая на ее месте обязательно влюбилась бы, любая, но не она. Любовь не для нее.
— Диана?
— Ммм?
— Вчера ты сказала, что твой отец Федерико, это правда?
— Почему ты спрашиваешь?
— Хочу знать.
Желваки заходили на ее лице, но он этого не заметил.
— Я считаю его своим отцом.
— Я так и думал — он конечно же лгал. Он совсем не хотел, чтобы его жена была незаконнорожденной, но не хотел ей этого говорить. Если это было бы правдой, это легло бы пятном на честь его семьи, а разве можно это позволить? Он бы отправил ее подальше, лишь бы об этом никто не узнал. — Спасибо что ответила.
— Пожалуйста. — Она знала, что он лжет. Знала, но промолчала. Хотя ее представления о нем круто изменилось.
Глава 6
Приглушенный шторой свет, создавал впечатление таинственности и настороженности, тогда как дрова в камине весело потрескивали. Уже не молодой мужчина сидел в кресле напротив своего посетителя и еле заметно усмехался.
Как же все-таки все хорошо получилось. Никто не мог бы поверить в такой исход, но все действительно так. И что же теперь?
— Я рад твоему возращению.
Произнес он зычным голосом.
Его посетитель едва заметно улыбнулся в ответ.
Давно была их последняя встреча. И то при каких обстоятельствах. Никто даже вспомнить не захотел бы.
