— Ну, — возразил Борис, — «ультраглаз» не может выключать электрические утюги. Скажи, какой номер этой квартиры — хотя бы приблизительно? Ты ведь живешь в этом доме…
Он стоял у телефонного аппарата и набирал номер.
— Кажется, сорок третья.
Через две минуты мы увидели на экране «ультраглаза», как на столе затрепетало пламя.
А еще через минуту в комнату ворвались двое пожарных, которые быстро потушили начинавшийся пожар.
У меня отлегло от сердца.
— Вот, видишь, это один из примеров полезного применения нового прибора, — заметил Борис. — Но что ты там вздыхаешь с таким сожалением.
— Да как же не вздыхать, — сказал я, показывая на экран. — Вот академик Березников. Мне заказали его фотографию для журнала. Я с ним договорился, он сам также просил меня снять его, — ему нравится моя работа. Но, представь, живем в одном доме и не можем встретиться. То его нет, то я на съемке. Он страшно занятой человек. И вот сейчас, видишь, ходит по комнате и нагибается над чемоданом. Уезжает на три месяца. Я, наверное, не успею даже перебежать улицу. Видишь, он смотрит на часы… Экая досада!
— Так чего же ты стоишь, разиня рот? Снимай! Ведь фотоаппарат у тебя в руках!
— Да, но у моего фотоаппарата обыкновенный объектив, а не «ультраглаз». Он через стены не снимает.
— Какой же ты недогадливый! Фотографируй изображение на экране.
— Пожалуй, будет недостаточно ярко для моей фотопленки: я взял с обычной чувствительностью. Нельзя ли… прибавить свету?
— Поверни вправо рукоятку с надписью «Яркость»
Я так и сделал и зафиксировал неуловимого ученого на пленке в нескольких вариантах. Забегая вперед, скажу здесь же, что когда я впоследствии увеличил фото и поместил лучший снимок в журнале с надписью: «Академик Березников перед отъездом в экспедицию», то все сведущие в фотографии были поражены естественной непринужденностью позы, которую принял перед объективом снимавшийся, а больше всех был удивлен сам академик Березников.
Действие «ультраглаза» было так чудесно, что мне было жаль расставаться с этим прибором. Я наводил его на различные объекты. Сделал несколько «мазков» «ультраглазом» в разных местах противоположного дома, а один раз даже проехал весь дом наискось — снизу до верху.
— Ну что ты попусту крутишь рукоятки? — сделал мне замечание Борис. — Это ведь не игрушка. Что-нибудь полезное можешь ты сделать с этим прибором.
Тут я вспомнил, что у нас в доме уже три года, как не ладится отопление. Почему-то в одних квартирах очень жарко, в других прохладно. Инженер, который приходил от жилуправления, говорил, что у нас скрытая проводка, трубы проложены в стенах, а чертежи утеряны и нет возможности окинуть всю систему отопления, так сказать, общим взглядом. Это затрудняет регулировку отопления.
«А что, если…» — подумал я, оглядывая с надеждой аппарат.
— Попробовать, что ли?
— Попробуй, — усмехнулся Борис, когда я рассказал ему свой план.
Я сфотографировал всю внутреннюю проводку в доме и получил точный фотоплан отопительной системы. Это помогло инженеру. После этого никто в доме не жаловался больше на неполадки с отоплением.
— Это потрясающее открытие, — сказал я, отпуская, наконец, с сожалением рукоятки «ультраглаза». — Но каково его практическое значение? Ведь не для того же оно предназначено, чтобы ликвидировать пожары, фотографировать сверхзанятых людей и изготовлять чертежи, снимая их прямо с натуры!
— Практическое значение открытия нашего института огромно, — сказал Борис, выключая главный рубильник. — С помощью «ультраглаза» металлург может заглянуть внутрь доменной печи во время плавки металла, химик — разглядеть, что происходит в кислотной башне, конструктор — увидеть за работой внутренние части турбины или генератора. Киносъемка с «лупой времени» позволит рассмотреть эти процессы в замедленном виде.
Можно заглянуть внутрь элеватора и слой за слоем просмотреть все зерно сверху до низу, чтобы убедиться, что оно не подверглось порче.
Врач увидит внутренние органы и ткани живого человека, как на разрезанном макете…
Борис привел еще кучу доводов в защиту «ультраглаза».
В заключение мой друг попросил сфотографировать его возле замечательно прибора.
Я полез в карман за магниевой лампочкой, которую я применяю обыкновенно для мгновенной вспышки при съемке в помещении, но не обнаружил ее.
— Неужели она выпала из кармана? — сказал я, выворачивая его наизнанку.
— Ты просто забыл ее, по своему обыкновению. Впрочем, это легко проверить.
Борис включил рубильник, навел «ультраглаз» на мою комнату и подозвал меня к экрану: я увидел… лампочку, лежащую на моем рабочем столе, на пакете с фотоснимками.
— Вот видишь, еще одно применение «ультраглаза», — сказал Борис, — специально для рассеяных фотографов. Ну, тащи ее скорее сюда!
И я побежал за лампочкой.
ОРАНЖЕВЫЙ ЗАЯЦ
— Первым моим изобретением, — начал Николай Степанович, — было самодвижущееся пресс-папье.
Он усмехнулся и взял в руки травинку.
Мы лежали у костра под тенью огромного кедра. Сопка напротив напоминала застывшего ящера с мохнатыми боками и зубчатыми позвонками — черными, голыми скалами, торчащими в высоком небе. Нас отделяла от нее неглубокая, но широкая падь с плоским, понижающимся в одну сторону дном, поросшая редким лесом. Мы находились выше этого леса и отчетливо видели в прозрачном воздухе белую палатку среди скал, приблизительно на одном уровне с нашей. Это была вторая группа охотников.
Целые полмесяца мы, городские жители, откомандированные в эту глушь, трудились, не разгибая спины, в большом доме-палатке в двенадцати километрах отсюда, заканчивая проект завода, который будет строиться здесь в тайге.
Когда проект был готов и у нас оставалось два дня свободных перед отъездом, явилось желание побывать в тайге, которая тянулась отсюда на сотни километров.
И мы отправились «на охоту», то есть попросту на прогулку с ружьями. Среди нас был, правда, один настоящий охотник, геодезист Иннокентий Иванович Макаров. Об этом поразительно метком стрелке в отряде ходили легенды. Он выспросил у немногих местных жителей все, что можно было разузнать о здешней дичи, и, не довольствуясь полученными сведениями, ушел сейчас куда-то на разведку местности. Мы же, утомленные непривычным для нас переходом без дорог, частыми подъемами и спусками, перелезанием через поваленные стволы, с удовольствием ничего не делали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
