Она помолчала и после паузы медленно проговорила:
— О вас ничего, — ее губы пересохли, и она облизнула их кончиком языка.
— Я просто показала Джейн мой счастливый камень. А они сами догадались, почему Табб убежал и оставил нас в пещере…
— Когда он, что?..
Запинаясь, напуганная тем, как Смит смотрел на нее, Бьянка севшим голосом рассказала о том, что произошло.
— Тим сказал, что он бросил нас умирать там, чтобы успеть уехать самому, — закончила она. Губы ее дрожали.
Смит смотрел на пляшущие языки пламени:
— Какой же он дурак! Господи, ну какой же дурак… — сказал он.
— Кто поверит в историю, рассказанную детьми?! Если ему удалось убежать… — он вдруг отбросил кочергу, и та со стуком упала на пол. — Надо это выяснить.
Он посмотрел на Бьянку:
— Слушай меня внимательно. Ты можешь сделать кое-что для меня?
Чуть позже белый «ягуар» выехал в сторону Скуапорта. Неподалеку от городка он притормозил и въехал в ворота фермы.
Бьянка вышла. Сильный ветер, казалось, погнал ее по булыжной мостовой, что вела к городу и отелю, словно сорванный с дерева листок. У закрытой двери она остановилась: «Отыщи Тима, — велел Смит. — Отыщи Тима и спроси у него…»
Бьянка знала, что никто в Скуа не запирался на ключ. Она могла пробраться внутрь гостиницы и подняться к Тиму в комнату. Взявшись за ручку, Бьянка толкнула дверь, и тут храбрость покинула ее.
В баре было темно, но из окна гостиной в пустую застекленную террасу, пристроенную сбоку к отелю, струился свет. Она вскарабкалась на ящики с пустыми пивными бутылками и через окно заглянула в гостиную.
Облаченный в пижаму, Тим сидел около камина между матерью и каким-то высоким человеком. На голове у незнакомца топорщился короткий ежик седых волос, и у него было крупное симпатичное лицо. Он что-то говорил. Бьянка видела, как шевелились его губы. Но окно было закрыто, и она не могла разобрать слов.
Полицейский говорил негромко, с раскатистым «р» на шотландский манер.
— Итак, — произнес он, — мы получили уведомление насчет этого Табба. Никто не верил в ту сказку, что он наплел, но пока он жил тихо и мирно, мы не могли предъявить ему никаких обвинений. На то не было никаких оснований. Но расследование шло своим ходом, как и полагается. Мы сочли, что кто-то нашел ключик к Таббу и сумел настроить его на соответствующий лад, потому что фирмы, занимающиеся продажей драгоценностей, тщательно проверяют настоящее и прошлое своих сотрудников. Сначала казалось, что, кроме соседей — вполне добропорядочных людей, — он больше не общался ни с кем. И все же выяснилось, что время от времени Табб виделся с каким-то незнакомцем, который гулял с ним в парке, о чем— то подолгу разговаривал в местном пабе. Эти встречи происходили незадолго до ограбления. А потом тот человек исчез, и никто его больше не видел. Сначала создавалось впечатление, что денег у Табба ничуть не больше, чем до ограбления. Тем не менее его траты слегка возросли: он купил новую стиральную машину, газонокосилку, ну и тому подобные, не бросающиеся в глаза вещи. Не настолько, чтобы к этому можно было придраться, но настолько, что заставляло нас насторожиться и продолжать наблюдение…
«Залечь на дно, — вспомнил Тим. — Ничего не тратить. Или очень осторожно, очень понемногу». Так он говорил.
Полицейский кивнул.
— Именно так он и вел себя. Но именно так и восприняли это мои коллеги в Лондоне.
— А у вас имеется описание того незнакомого человека, с которым разговаривал Табб? — воодушевляясь, спросил Тим.
Это был, как он считал, самый потрясающий вечер во всей его жизни. После того как они вернулись в дом, Джейн находилась в центре всеобщего внимания, поскольку она действительно заслужила его. И теперь, зацелованная, обласканная и утомившаяся от восхищения, лежала в постели. Ей дали успокоительное.
Настала очередь Тима. И вот он сидел рядом с полицейским — настоящим живым полицейским в форме, — и тот вежливо и с серьезным видом выслушивал все, что говорил мальчик. И, судя по всему, это был действительно тот случай, который мог попасть на первые полосы газет.
— Описание этого человека? — переспросил полицейский. — К сожалению, ничего конкретного. Среднего роста, среднего телосложения, неопределенного цвета волосы…
— Смит подходит под него?
— Так же, как и масса других людей, — улыбнулся полицейский. — Из того, что мы узнали, ясно, что Смит оказался здесь не случайно. Но это всего лишь догадки. Реальных доказательств пока все же нет…
— Табб приехал, чтобы забрать свою долю награбленного, — уверенно заявил Тим. — И собирался улететь в Южную Америку.
— Видимо, так оно и есть. Но, повторяю, доказательств этому у нас пока нет.
Что мы имеем? Что Табб рыбачил вместе с Кемпбеллом. Вполне невинное занятие. А потом произошел этот несчастный случай. Когда мы его взяли, при нем не было никаких драгоценностей. — Он усмехнулся. — Только коробка с конфетами. Так что долго держать его под стражей мы не имеем права.
— Что вы такое говорите? — не выдержала миссис Хоггарт. — Он напал на моего мужа. Разве это можно оставить просто так?
— Табб признал, что толкнул его, — раздельно проговорил полицейский. — Но объяснил это тем, что нечаянно перепутал комнаты, вошел не в то помещение. Когда появился ваш муж, он испугался и оттолкнул его. А потом не знал, как сообщить об этом, потому что все произошло так быстро и неожиданно, что он растерялся.
Полицейский помолчал. — То, как он изложил все, выглядит как непреднамеренная случайность.
— Но дети! — воскликнула миссис Хоггарт. — Он завел наших детей в пещеру и бросил их там. Разве это не умышленное злодеяние?
Полицейский вздохнул:
— Да, я позвонил в Обан, пока вы укладывали малышку спать. И они допросили Табба. Он ответил, что встретил детишек на берегу. По его словам, они сами отправились в пещеру. Он даже волновался из-за этого, когда вынужден был уплыть, потому что наступал отлив. Его удивило, что детишки гуляют одни, без взрослых, но если сами родители не беспокоятся о своих детях, то имеет ли он право вмешиваться и запрещать им ходить там, где они хотят. Как видите, все выглядит так, словно он проявил беспечность. Но ничего, кроме этого.
Тим не мог поверить своим ушам. И с дрожью в голосе проговорил:
— Но вы ведь не поверили ему?
Полицейский посмотрел на него долгим взглядом:
— Верю я ему или нет — еще не повод для ареста, как вы понимаете. И боюсь, даже если мы арестуем Кемпбелла — он сошел с парома, когда тот прибыл на место, — то услышим от него то же самое, что нам уже говорил Табб.
— Кемпбелл не хотел оставлять нас в пещере, — напомнил Тим, я слышал окончание их разговора.
— В самом деле? — спросил полицейский. — Это очень важная деталь… — Он смотрел прямо перед собой и проговорил: — Если мы возьмем его до того, как ему станет известно, что вы нашлись и находитесь в полной безопасности… если мы скажем ему, что вас до сих пор ищут, есть надежда, что он выложит правду. Тим радостно вздохнул и выпрямился:
— Значит, вы мне верите? — спросил он. В нем вспыхнула надежда и чувство уверенности в себе.
Полицейский с трудом сдержал улыбку:
— Ну конечно он верит тебе, Тим, — улыбнулась миссис Хоггарт. — Неужели ты думаешь, что кто-то стал бы понапрасну терять время, выслушивая твои фантазии?
— Но в суде эти показания не могут принять во внимание, — с сожалением заметил полицейский. — Со стороны все это будет выглядеть как весьма красочная история, которые так любят сочинять мальчики. Они часто воображают себя героями и хотят стать участниками невероятных событий.
— Джейн знала, что рубин украли, — твердо стоял на своем Тим. — Это она доказывала мне, что камень подменили.
Полицейский хранил молчание. И тогда заговорила миссис Хоггарт:
— Дорогой мой, ты и я знаем о способностях Джейн. Но никто не поверит, что она способна отличить один камень от другого.
— Бьянка верит… — выпалил Тим. — Она тоже знает о способностях Джейн.
Рубин она, правда, не видела и не слышала, о чем разговаривал Табб в пещере. Но ей известно, что тот встречался со Смитом. Что они хорошо знакомы. И в ту ночь, когда Табб приходил, в руках у него была коробка, в которой лежали драгоценности. И он подарил ей бриллиант…
— Так ты говоришь… Но что если девочка… — полицейский помедлил. — То, что мне известно о ней… Она не может выступить свидетелем, заслуживающим доверия. Она не умеет ни читать, ни писать, как сообщил мне Тарбутт. Она диковата, немного не в себе…
— Ничего подобного, — упрямо возразил Тим. — Она совершенно… «разумна» — вот, что он хотел сказать в заключение, но увидел непроизвольную усмешку, появившуюся на лице полицейского и замолчал.
— Мы не сможем пригласить ее для дачи свидетельских показаний, — продолжал полицейский. — Но мне бы очень хотелось поговорить с ней. И со Смитом я бы тоже не отказался побеседовать. И может быть…
