Он некоторое время завороженно смотрел на нее, не в силах отвести взгляда, потом вздохнул и потупился.
Она, видно, почувствовав его состояние, искоса взглянула и спросила с хрипотцой в голосе:
– Ты чего?
– Да так, – неопределенно ответил он.
Наконец сказал:
– А у нас в лесу живет леший, хозяин леса. Это человек дикого вида, выше всякого дерева. Волосы у него длинные, серо-зеленоватого цвета, на лице – ни ресниц, ни бровей, а глаза, как два изумруда, горят в лесных потемках зеленым огнем. Леший старается сбить человека с дороги в лесу, завести в непроходимые болота, трущобы. И если ему удастся погубить человека, он злобно хохочет, и этот хохот заставляет цепенеть от страха каждого, кто его нечаянно услышит.
– Как страшно! – Ильва невольно прижалась к плечу Рерика. – Давай говорить о чем-нибудь приятном. Вот у нас есть существа, которых зовут никсами. Это водные девы, красивые, стройные, высокие, но бледнолицые, потому что всю жизнь проводят в воде. У них есть подводные хрустальные чертоги, отделанные золотом, серебром, алмазами, яхонтами, жемчугами, разноцветными раковинами и кораллами. Дневное солнце сияет в этих дворцах, и светлые волны катятся через прозрачные кровли и стены этих чертогов…
– А! – догадался Рерик – У нас они называются русалками. Они выбирают старые деревья, растущие над водой – иву, вербу или плакучую березу. Они все время веселятся: празднуют свои свадьбы, аукаются, бегают, пляшут, водят хороводы и поют песни…
– Сколько общего в наших старинных верованиях! – удивленно проговорила Ильва. – А ты по-прежнему язычник?
– Конечно. Как можно изменить вере своих предков?
– А наше племя саксов крестили после покорения Карлом Великим, – вздохнула она. – Грех так говорить, но я иногда тоскую по старой вере. Тогда было все понятней и проще: вот гроза и молния с громом – это Донар скачет на колеснице по небу, человек умер – значит, его забрала богиня смерти Фригга; я припадаю к земле и получаю силы от Нерты, дающей жизнь всему сущему…
– Молодые люди, ужинать пора! – позвала их Херлева. – А то спящим да гулящим нечего не достанется!
Скоро Рерик так окреп, что решился на прогулку по лесу. С Ильвой они забрели в самую чащу, едва не заблудились, но набрали много и грибов и ягод. Особенно много было черники, целые черничные поляны попадались им на пути, они присаживались на корточки и часть клали в туески, а бо́льшую часть съедали. Потом, поглядев друг на друга, долго смеялись: и губы, и руки были темно-фиолетовыми, будто у малых детей. На обратном пути Ильва сказала:
– Вот стоят вековые деревья, наверно, много могли бы рассказать, если бы говорить умели.
– У нас распространено поверье, что на день Купалы деревья переходят с места на место и разговаривают между собой шумом ветвей. Есть папоротник, который зацветает только в купальскую ночь. Так вот, кто отыщет его, получит способность понимать язык всякого творения, в том числе и деревьев, конечно.
– А ты не пытался отыскать такой папоротник?
– Сколько раз! Да бесполезно…
– А было бы интересно узнать от этих могучих великанов о жизни наших предков, какие они были, откуда пришли, как жили…
– А ты что-то знаешь о прошлом своего народа? – спросил Рерик.
– Очень мало. Слышала предание, что наша родина – Скания, большой остров далеко на севере. Наверно, Скандинавия, откуда сейчас нападают на нас викинги…
– А у нас ходит легенда, что пришел в наши края могучий воин по имени Рус. До этого он вместе с братьями Чехом и Лехом служил в войсках римского императора Аврелия. Охраняли они римскую границу полтора десятка лет. Но слишком большие нападки и притеснения пришлось им выносить от римлян. Наконец не выдержали они и подняли восстание. Однако, боясь могучей руки римлян, вывели свои отряды с римской территории и ушли на север. Случилось это, как утверждает легенда, передаваемая из поколение в поколение, более трех веков назад, в 278–282 годах. Чех возглавил славянский народ, который жил по реке Лаба, и создал государство Чехия. Лех объединил славян на Висле и дал свое название новой стране – Лехия, которая сегодня называется Польша. Однако жителей ее до сих пор называют ляхами. Третий брат пришел в наши края. Он сумел сплотить бодричей, лютичей, поморян и словен, а государство стало называться его именем – Русиния…
– Да, я слышала, что к востоку от нас когда-то существовала страна Рутения…
– Вы, германцы, называете до сих пор нас рутенами, но мы – русины, русы. Хотя нечасто произносим это имя, потому что распалась наша страна на отдельные племена. Мы часто враждуем и даже воюем друг с другом. Но все же в решительный момент мы все вспоминаем, что мы – русины, русы – единый народ, потому что когда-то составляли единое государство. Вот и Гостомысл пришел не случайно, а потому что новгородские словене когда-то жили в наших краях и ушли на восток, к Ильменскому озеру, после распада Русинии. Но народ не забывает своего великого прошлого, он держит его в своей памяти веками – в преданиях, легендах, сказаниях…
Вскоре Рерик засобирался в дорогу. Хозяева отговаривали, убеждая, что он не совсем еще одолел недуг, что они рады им, как дорогим гостям. Но он был неумолим. Рано утром Рерик и Ильва отбыли из гостеприимного дома. Хозяева снабдили их на дорогу едой, в проводники дали смышленого парня, который и вывел их на трактовую дорогу.
Чем дальше от моря и чем ближе к Аахену, тем меньше стали попадаться разоренные селения, тем многолюднее становилась местность. Путники были удивлены, увидев людей, работающих на полях или вольно и безбоязненно разгуливающих по улицам аккуратненьких деревенек с побеленными домиками под четырехскатными крышами, стада скота, пасущихся на лугах. Им казалось до этого, что вся земля спалена викингами, а народ попрятался по лесам и буеракам. И от картины мирной жизни на душе становилось легко и радостно. К этому прибавлялось чувство облегчения, которое они испытывали, пройдя сквозь схватки с норманнами, болезнь и лишения. И вот едут они, живые и здоровые, среди беззаботных людей, и сердца их наполняются радостью и весельем.
– Рерик, посмотри, дети возвращаются из леса с грибами! – восторженно восклицала Ильва.
– А вон играют в чехарду! – тотчас подхватывал Рерик.
В полдень въехали в большое село, заполненное празднично одетыми крестьянами.
– По какому поводу гулянье? – спросил Рерик первого встречного мужика в белой рубашке с вышивками на рукавах и подоле и подпоясанной вязаным поясом. Он был под хмельком и потому отвечал охотно:
– А как же! Престольный праздник нашего департамента – поминовение святых бессребреников Космы и Демьяна, скорых на помощь. А если мы вспомним старые времена, то это праздник Снопа. Вот и собрались окрестные деревни в наше село! А как же!
Рерику понравился словоохотливый селянин и он спросил его.
– Как тебя зовут, добрый человек?
– Рориком. Так назвали меня мои родители…
– Э, да мы с тобой тезки! – удивленно проговорил Рерик. – И много вас здесь таких с таким именем?
– Достаточно много! Всех и не перечесть. А есть еще несколько Руриков. Все они саксы. Во времена войн Карла Великого с саксами, которые длились без малого сорок лет, много саксов переселились в наши спокойные края. Некоторые жили на реке Рур, вот в честь своей реки и назвались сами, и своих детей стали называть Рюриками.
– Ну спасибо, обрадовал. А то я уж подумал, что в этой стране совсем чужим буду. На, лови монету и выпей за мое здоровье!
– Спасибо, господин! Непременно выпью за твое и свое здоровье!
– Кажется, мимолетная встреча, а почему-то стало намного теплее на сердце, – проговорил растроганный Рерик. – Будто родственника увидел!.. Вообще-то в наших краях имя Рерик очень распространено, потому что многим родителям хочется видеть своих сыновей храбрыми и мужественными, поэтому и называют в честь смелой и храброй птицы – сокола, его в старину звали рериком. Знаю, что поляне, которые живут на реке Висле, называют своих сыновей Ририками, чехи – Ререками, а на нашем северном острове Руйя – Рюриками.
– У нас при дворце долго служил раб из Скандинавии, бывший викинг, попал в плен во время грабежа. Так он себя именовал Хрерихом. Тоже в честь сокола назван?
– Кто его знает! Норманнскому языку я не обучен… Вот, кажется, ерунда – как назван человек при рождении, а волнует всю жизнь словно что-то магическое, сверхъестественное заключено в каждом имени, и мы стараемся докопаться до самого корня, до самого основания его.
Рерик проехал некоторое время в глубокой задумчивости, потом вдруг встрепенулся, сказал:
– А что если нам остановиться в этом селении? Немного отдохнем сами, коням дадим восстановить силы. Заодно поглядим, чем развлекается честной народ!
Ильва охотно согласилась. Они довольно быстро нашли пристанище в домике одинокой старушки, поставили коней и отправились в центр села. Там на второпях сколоченном помосте выступали шутники, клоуны и акробаты. Взявшись за руки, Рерик и Ильва пробрались сквозь толпу и стали с интересом наблюдать, как одетый в пеструю одежду с высоким колпаком и раскрашенным лицом парень играл на дудочке, а второй скоморох крутился, вертелся, выделывая замысловатые выкрутасы, строя при этом забавные рожи – все потешались от души. Потом вышел такой же разнаряженный парень и стал играть в разноцветные деревянные шарики, толпа только ахала от восхищения его ловкостью. Потом разухабистый дудочник играл веселую мелодию и пел смешные песни, все помирали со смеху. Под конец представления высокий мужик с медведем на поводке обошел присутствующих, и ему в протянутую шапку кидали кто что может – вареные яйца, куски пожаренного мяса, рыбу, хлеб. Медведь благодарно кивал головой, а все удивленно ахали и смеялись.
