Когда она сидела вот так, рядом, Тарасу казалось, что все осталось по-прежнему. Никаких скандалов, развода, ее побега в другой город. Они же были прекрасной парой. Дополняли друг друга, тянулись друг за другом. Ему нравилось ощущать ее близость: и духовную, и физическую. Эта мысль оживила воспоминание: зима, за окном валит снег, они лежат на постели в своей спальне. Южный загар Анны почти стерся, ее светлая ладонь блуждает по его смуглой груди, опускается на живот, скользит ниже. Ее кожа чуть прохладнее его...
— Пойдем, Машку пораньше из садика заберем, она так давно тебя не видела.
Тарас вскинул голову. Как жаль, что они сейчас не в той спальне.
— У меня есть предложение получше, — он приподнял рукав ее майки и поцеловал обнаженное плечо. Потянулся к ее губам, нырнув ладонью под майку — нижнего белья не было. Сжал грудь: теплая, мягкая.
— Тарас! — Анна вскочила, ее щеки пылали.
— Что — Тарас! — он смотрел на жену снизу вверх. С этого ракурса от колыхания ее груди под майкой пересыхало в горле.
— Какого черта?!
— А что такого?! Я — единственный мужчина в твоей жизни. А ты моя единственная женщина. И что нам теперь — подыхать?!
— Я не прошу хранить мне верность!
— Знаю, это мое решение, — он попытался ласково ее приобнять.
Анна вырвалась, попятилась, уперлась спиной в стену.
— Уходи! Если еще раз явишься без предупреждения, я сменю замок!
Тарас наступал.
— Гонишь меня из моей же квартиры?
— Я заслужила ее целиком, а не только право в ней жить!
— Официально после развода я не должен тебе ничего, кроме алиментов и половины велосипеда.
— Я воспитываю твоих детей!
— Это твой выбор!
Тарас рванул на Анне майку — она с треском разошлась до горловины. Намотал куски ткани на кулаки и рванул еще.
Анна вскрикнула, прикрылась руками.
— Я вызову полицию, — спокойно, с влажными глазами произнесла она.
— Вот такого ты теперь обо мне мнения? — Тарас унялся, отступил. — Ничего я тебе не сделаю. Скажешь своему мудаку, что его майку порвал твой муж.
— Мой бывший муж, — с дрожью в голосе произнесла Анна.
Тарас криво улыбнулся. Не спеша надел рубашку, застегнул манжеты.
— Передавай привет детям, — он склонился, чтобы поцеловать Анну в уголок губ. Она резко повернула голову — поцелуй пришелся в щеку. — Ты же знаешь, я никогда бы не поднял на тебя руку. Так ведь? Малыш? — он уперся лбом в ее лоб. — Ну? Я не уйду, пока не пойму, что у нас снова все в порядке.
Анна медленно подняла голову.
— Тарас... — уголки ее губ дрогнули в улыбке, затем опустились, как у ребенка. Снова дрогнули. — У нас с тобой все в порядке.
— Мы женаты одиннадцать лет, а у меня до сих пор от тебя крышу сносит. Это же невероятно, правда? — он улыбнулся, притянул ее к себе. Анна поддалась. — Прости меня, ладно?
— Я работаю над этим.
— Шутишь... Люблю, когда ты такая, — он поцеловал ее в губы. — Мне и вправду пора. Вечером презентация журнала, времени в обрез. Убегаю. Люблю. Пока...
Он вышел из квартиры с легким сердцем. Улыбаясь, сел в машину.
— Анна одна приехала? — спросил Тарас, включая мобильный.
— Нет, — ответил Русый.
— Номер запомнил?
— Конечно.
— Вот и хорошо. Давай уже, поехали! Тридцать восемь пропущенных вызовов, чтоб его...
Примечание 2
Лео точил карандаши перед открытым окном.
Солнце опускалось над парком, раскрашивая оранжевым стены в квартире. Тени становились ярче и четче. Приглушались звуки. Или это его сердце билось все громче?
Сейчас бы надеть кроссовки и рвануть в парк. Пробежка прочищает голову лучше любого психолога. Потом холодный душ — и Лео смог бы спокойно заниматься своими делами, ожидая звонка от Анны. Но ощущение — словно предчувствие — было такое, что она придет сама, без звонка, и потому никакой пробежки.
Лучше бы он остался у ее подъезда. На всякий случай.
Кто-то негромко забарабанил в дверь кулаком, хотя звонок работал. Лео бросился открывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Анна стояла, опустив голову. Она выглядела так, будто попала под дождь: вся сжалась, дрожала, хотя ее платье, темно-синее, в крохотные белые бабочки, было сухим. Как же Лео захотелось обнять ее, прижать к себе! Он отступил. Махнул рукой: входи.
Что произошло? Как ты? Что ты чувствуешь? Что мне сделать? Хочешь, я заварю чай? Укутаю тебя пледом? Можно тебя обнять?..
Лео откашлялся в кулак.
— Где дети?
— Отвезла маме на работу, — бесцветным голосом ответила Анна.
Она прошла в кабинет, остановилась у окна с видом на парк. Солнце уже скрылось за деревьями, только над черными верхушками алела тонкая полоса.
Лео стоял у Анны за спиной. От волнения при каждом вздохе резало диафрагму.
— Расскажешь, кто это был? — как можно спокойнее произнес он.
Но Анна не слышала его.
— Я хочу стать счастливой, Лео. Скажи, что мне сделать, — и я сделаю.
Консультация № 7
— Я вышла замуж после универа. Это было взрослое, взвешенное решение.
Мы с Тарасом год встречались до свадьбы, несколько месяцев жили вместе — я очень внимательно к нему присматривалась. И только убеждалась: он идеальный. Харизматичный, успешный, с горящими глазами и гениальным мозгом, полным идей.
У нас было много общего. Оба творческие, активные, ищущие. Оба из неполных семей. Отец Тараса рано умер, а мой, художник, слишком часто пропадал в поисках новой музы. И однажды пропал совсем.
Тарас еще студентом взял на себя заботу о матери. Зарабатывать он начал на первом курсе: искал клиентов для рекламных газет и журналов. Рекламу давали неохотно, но Тарас настойчивый, даже настырный. Он не унимался, пока однажды не нащупал золотую жилу: ритуальные услуги. Владельцы таких контор с энтузиазмом платили деньги.
Вскоре Тарас основал свою первую рекламную газету. К окончанию универа у него было рекламное агентство, три газеты и верстался макет первого глянцевого журнала.
После универа я пошла к Тарасу работать ведущим дизайнером. Жила в красивой квартире в Крылатском, ужинала в лучших ресторанах, занималась любимой работой с любимым мужчиной. Безумная, сказочная, прекрасная жизнь. Но не безоблачная, конечно.
Например, Тарас оказался жутким собственником. Он хотел, чтобы я постоянно находилась рядом с ним, буквально у него на виду. Мы проводили вместе двадцать четыре часа в сутки. Мои подруги в такой график не вписались — разлетелись. Вскоре из друзей у меня остался только Паша — виртуальную дружбу подпитывать куда проще. К слову, такая жизнь меня вполне устраивала. Смущало, скорее, что временами Тарас заглядывал в мою почту и шарил по моим аккаунтам в соцсетях, но это тоже не было проблемой: я ничего не скрывала.
Еще Тарас, человек по натуре властный, любил все держать под контролем. Сам он из бедной семьи, и это довлело над ним всю юность. Так что в его голове сформировался целый свод правил, как надо себя вести, во что одеваться и чем питаться, чтобы казаться частью высшего света. Но даже это меня не беспокоило, ведь результат был прекрасен: красивая одежда, спа-курорты, стилисты-парикмахеры. В общем, его активное навязывание идей давило, но я легко с этим мирилась. А если возникали конфликты, они запросто решались страстным сексом.
Все шло замечательно, пока не родился Сашка.
Мы — единственные дети в семье — оба хотели ребенка. Лучше — двоих. А еще лучше — троих. Вернее, я хотела, а Тарас был не против. Но когда родился сын, оказалось, что мой муж... как бы это выразиться... чайлдфри. Думаю, это даже для него стало открытием.
После рождения ребенка все мелкие недостатки Тараса, незначительные трещинки стали пропастями.
Теперь я не могла быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки. Мы даже не спали в одной постели: Сашка мучился животиком почти год, плакал по ночам, будил Тараса.
