Я усмехнулся.
- Знаешь, для меня твой заумный треп как для кота стихотворение. Ничего ведь не понять!
Белфер на миг нахмурился, подбирая определенные слова.
- Ну, к примеру, ваша знакомая ведьма говорила, что все дочери ведьм тоже становятся ведьмами? Причем сила их зависит не только от того, насколько сильна была их мать, но и от того, насколько восприимчивым был отец?
Я кивнул. Что-то было такое.
- Вот. С ведьмами все проще, их магия всегда течет в их жилах, но что касается магов и чародеек, то тут совсем другое дело. Их магия – их воля, подкрепленная, - он вдруг икнул, видимо, тоже принял на душу. – Подкрепленная, то ись, чисто случайным слиянием гена. Никакая ведьма не сравнится с магом, будь она хоть трижды королевой шабаша! Докатило до вас, мастер Том?
Я снова кивнул, но продолжал думать, что это лишь бред бухого старикана.
- Если б вы не взялись помочь нашей обожаемой принцессе Нессе, то никто бы вас не осудил. А так вы теперь стали кем-то вроде героя, хотя это, наверное, громко сказано.
- Да уж. Но я ведь еще ничего не сделал!
- Сделаете. И все получится.
- Почему ты так уверен, а? В прошлый раз, - я вздрогнул, вспомнив, как кричала та девочка, заживо сгорая на костре, - в прошлый раз даже ведьма не справилась. А она-то намного умнее меня, да и колдовать умеет.
- Сколько ж ей лет, позвольте поинтересоваться?
Я пожал плечами.
- Она говорит, около пятисот, но, думается мне, врет. Ей никак не больше двадцати пяти!
Старик покачал головой.
- Ведьмы никогда не врут насчет своего возраста, для них он как повод для гордости. Вот была у меня жена ведьма. Так сколько лет прошло, а она все такая же! Пришлось, конечно, расстаться. А жаль, хорошая была баба!
- А почему? – спросил я. – Почему повод для гордости?
Старик крякнул, вынул из бесчисленных складок рясы маленькую серебристую флягу, открыл ее и сделал глоток.
- Тебе ведьма, наверное, не очень разговорчивая попалась, да? – он выдохнул, морщась от крепости вина.
- Что верно, то верно, - я принял у него флягу и тоже глотнул.
Горячая жидкость мигом разогнала кровь по жилам.
- А мне вот моя женушка все рассказала, ик!.. Она говорила: чем старше ведьма, тем она сильнее. Что-то у них там накапливается, у баб этих, - его взгляд затуманился. – Так что у них, у ведьм-то, каждая сотня лет как чин у солдата! А та, что шабашем их руководит, должна быть самой старшой. Вот только никогда не слышал про пятисотлетних. Двухсотлетние, трехсотлетние. Но пять сотен! Ха! И каким же, мать его за ногу, - Белфер стремительно начал терять свою сдержанность, - бабьим шабашем она руководит?
- Никаким, - тихо ответил я. – Она целительница у нас… у них в деревне.
Я шмыгнул носом и поправил на теле рубаху. Ночь была теплой, но с каждым днем погода ухудшалась. Скоро грянет осень, а за ней – зима. Надо выбираться из долины, идти на юг, к городам. Не знаю, как, но пережить зиму. Она обещает быть лютой.
- Целительница? Одиночка, то ись?
- Ага.
- Вот точно дьявольщина, - тихо повторил он мое ругательство. – Скверно это, мастер Том, попахивает войной бабьей-то.
- Чего? – не понял я.
Сколько Альму знал, а о какой-то ведьмовской войне она никогда не упоминала. Я навострил ухо и начал внимательно слушать. Что-то мне подсказывало, что старик этот не такой уж и олух.
- Одиночки долго не живут, - объяснил Белфер. – Моя сказала, что самая лучшая жила около двухсот и померла, когда ее один из ихних бабских шабашей накрыл, сожрал и кости забрал. Моя тоже одиночка, но ей едва ли за восемьдесят в этом году перевалило. Не знаю, жива она, али нет…
- Значит, врала.
- Нет. Значит, беглая. И сильная. Такую каждый хочет отыскать. И ее будут искать. Если не нашли уже. Но нам все равно бесполезно вмешиваться в их дела, помощи в таких делах они не признают. Гордые. Бабы, - он сплюнул. – А что касается тебя, мастер Том, вот насчет этого она соврала. Не знаю, почему, и узнавать не хочу, но вот тебе, мастер Том, доказательство.
Белфер еще раз глотнул вина из фляги и протянул мне засаленный листок, исписанный мелкими каракулями.
Я принял лист у него из рук и прочитал заглавие: «Эйнариколь».
- Хорошо. Прочитаю как-нибудь на днях.
- Это, мастер Том, редкий манускрипт. Так что будь добр, верни по прочтению. О, а вот и наши дорогие солдатики с работки вернулись. Закончили?
Те кивнули, вытирая с лиц пот рукавами.
Белфер, подняв свои густые седые брови, повернулся ко мне и спросил:
- Греть?
- Грей.
***
- Черт, - тихо пробурчал я под нос, вытирая пот с лица.
Проклятье, как же там было жарко! Пот лился отовсюду: он попадал в глаза, делал ладони скользкими. Даже одежда, и та вся стала мокрой, словно я только что в ней искупался в реке!
Несмотря на холодный ночной воздух на лугу, в центре которого был разведен огромный костер, стояла неимоверная жара, и шла она вовсе не от огня. Пару часов назад я – не без помощи солдат – взгромоздил на костер большой чугунный чан, доверху наполненный очищенной речной водой, и все началось.
Все вокруг суетились, исполняя мои приказы – даже как-то необычно, - солдаты бегали туда-сюда со склянками и стеклянными сосудами, Белфер, сгорбившись, громко и с хрипотцой в голосе зачитывал названия компонентов, даже принц, и тот отказался от своих привычек и помогал везде, где мог. Только Несса, болезненно-бледная, казавшаяся сейчас невероятно хрупкой и маленькой, стояла в тени и наблюдала за процессом.
Кажется, в ее глазах надежды не было никакой, да и я не верил, что у меня получится то, что не получилось у Альмы. Но попробовать стоило. Она спасла мне жизнь, и я просто должен попытаться.
Я с проклятьями сплюнул и смочил горло вином. Понимаю, алкоголь в такой ситуации дело противопоказанное, но надо же мне было как-то успокоить дрожащие руки!
Скамья, на которой я стоял, покачнулась, и я чуть не свалился на землю. Повезло, не упал, иначе все бы пришлось начинать сначала. Одна ошибка, и мы, в лучшем случае, трупы. Хрен знает, какое ядовитое пойло выйдет, ежели я ошибусь.
- Балтар! – окликнул я худощавого солдата с черными вьющимися волосами, похожими на каракуль. – Тащи белладонну!
Белфер, кряхтя, протянул мне миску с перетертой зеленой травой, которую в народе называли морником и использовали в малых дозах как снотворное.
- Зачем? Морник-то зачем? – перекрикивая гул кипящей воды, спросил лекарь.
- Сон – полезная штука! – коротко ответил ему я, и он с пониманием кивнул.
Уже через час я валился с ног от усталости и невыносимой жары, а ведь мы только начали! Я хотел было использовать котел поменьше, но вспомнил о пропорциях: времени до полнолуния оставалось едва-едва, а пересчитать все я бы не сумел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
