играть нужно до конца. Тех же англичан в пример приводил. Совершенно справедливо, кстати. Уж на туманном Альбионе всегда сражаются до самого свистка. Какого же хрена сейчас руки опустили. Даже передачи отдают друг другу так, словно пытаются избавиться от обжигающе горячего предмета, который причиняет физическую боль. Нет, давайте не будем валять ваньку.
Когда мяч пришел к Даниле, парень не стал выискивать возможного адресата, а тараном попер вперед, наращивая скорость из последних сил. Первого соперника обыграл, крутанув перед ним переступы. Второго обошел чисто на противоходе за счет смены направления движения. Но впереди несокрушимым дотом[1] уже маячил Шестернев. Сдаться, отпасовать кому-то из ребят? Хрена лысого! Как вам такое, Альберт Алексеевич?
В российском футболе этот финт названия не имел. В зарубежном его обычно именовали Nutmeg — мускатный орех. Суть его заключается в том, что нападающий ставит опорную ногу на мяч, затем ею же делает короткое обманное движение, а потом внутренней стороной стопы другой ноги мяч прокидывается между ног соперника. Очень эффектно и довольно эффективно. Особенно с той точки зрения, что со стороны прием выглядит как форменное унижение защитника. Помните, даже в дворовом футболе пропустить мяч между ног — в «очко» — край? А что говорить об игроке сборной!
Шестернев застыл на месте, словно не мог поверить, что все это произошло с ним. А наглый пацан уже оббежал его, ложным замахом отправил Пшеничникова в одну сторону, а мяч в другую. 2–1
— Убью, гаденыш! — взревел защитник и бросился к Мельнику, на которого гурьбой налетели радостные одноклубники.
[1] Дот — Долговременная огневая точка. Вид оборонительного укрепления
Глава 8
1968 год. Москва. Август
— Вот он, наш герой! — Председатель городского совета «Динамо» Лев Евдокимович Дерюгин сиял широкой улыбкой. — Сиди, не вставай!
Как бы и не собирался. Время-то еще не вышло. Данила едва удержался, чтобы не послать подальше Дерюгина и всю его многочисленную свиту, что стояла сейчас за спиной председателя и угодливо хихикала. Принял, называется, ледяную ванну. Вуайеристы чертовы!
Когда Мельник после матча с трудом добрел до раздевалки и буквально рухнул в ближайшее кресло, не разбираясь, кому оно принадлежит, к нему тут же подлетел врач команды Космынин.
— Малой, что случилось, повредил что-то?
— Сил нет никаких, — простонал Данила. — Болит все!
— Ох ты ж, бедолага, — засуетился врач. — А ну-ка, вставай. Давай-давай, поднимайся. Собери остаток сил и пошли.
— Куда?!
— Гонять верблюда! — взъярился Космынин. — Сейчас для тебя первейшее дело ледяную ванну принять. А через две минуты сразу в душ. Теплый, потом горячий. Минимум на полчаса. Поверь, хуже не будет. Наоборот, холодная вода простимулирует восстановление мышечных клеток, запустит заживление микроразрывов мышечных волокон. Да и молочную кислоту из мышц…А, что я перед тобой, балбесом, лекцию читаю? Поднялся и пошел! Хуже не будет. Лучше — безусловно. Это все, что тебе сейчас нужно знать.
— Садист, — проворчал Данила, но подчинился и кое-как, кряхтя, будто старый столетний дед, тихонько поплелся вслед за врачом под смешки одноклубников. Весело им, блин!
Но при виде наполненной примерно на треть ванны, в которую Космынин энергично забрасывал лед из специальных упаковок, решимость юноши почему-то стремительно улетучилась.
— Может я просто под прохладным душем постою? — опасливо предложил Мельник, делая маленький шажок назад.
— Пятнадцать градусов, — врач кинул взгляд на плавающий в воде градусник в специальной пластиковой оплетке и довольно кивнул. — Что ты там бормочешь? А ну, быстро сел!
Точно садюга. Законченный. Его, небось, из Ада за жестокость выгнали. И три дня после праздновали свое избавление.
— А-ааа!!!
— Терпи! — безжалостно приказал врач, придавливая крепкой рукой вскочившего было Мельника обратно. — На аутотренинг ходил? Вот, представляй, что ты лежишь на горячем раскаленном песке, наслаждаешься видом безбрежного океана…
— И красотка с четвертым размером груди мне коктейль алкогольный несет, — перебил его Данила. — Хорош, выпускай, я сейчас в сосульку превращусь!
Могучий подзатыльник прилетел неожиданно.
— Ау! Больно же! За что?
— Еще раз рыпнешься, с головой окуну! Сказано: две минуты. Значит, сидишь две минуты. Ставлю часы песочные, они как раз на этот промежуток времени рассчитаны. После — сразу в душ! Все, разговор окончен.
И вот, на тебе, когда песок уже должен был окончательно ссыпаться в нижнюю колбу, на пороге возник товарищ Дерюгин. Чтоб ему пусто стало! Нет, так-то он, говорят, дядька неплохой. И к футболистам с пониманием. Ребята шутили, что в здании общества дверь в его кабинет, что располагался во втором подъезде, для них всегда открыта настежь. Питал председатель слабость именно к футболу. Хотя, что удивляться, как говорится: «От слесаря, до академика…» И ведь не поспоришь. По популярности в настоящее время разве что хоккей с шайбой на ступеньку пониже расположился.
— Молодец, Данила! Отлично сегодня сыграл. А гол какой забил — это же конфетка, а не мяч! Нет, товарищи, — Дерюгин вполоборота повернулся к свите, — вы видели, как он самого Шестернева в дураках оставил? Талант! Вот, кстати, Мельник, а что это он на тебя набросился? Неужели угрожать вздумал — ты скажи, мы его вмиг на место поставим! — Председатель задорно потряс кулаком под одобрительно-согласный рокот голосов своих подчиненных.
Сдать что ли Альберта? Да ну, нафиг такое счастье. Подумаешь, вспылил мужик. Так ведь не каждый день его, заслуженного мастера спорта, красу и гордость советского футбола делает дураком на глазах почти у шестидесяти тысяч зрителей семнадцатилетний пацан. Тем более, что, когда Шестернев попытался наброситься на него с кулаками, то защитника ЦСКА остановили и свои же игроки, и динамовцы. И конфликт погас, собственно, и не начавшись.
— Он меня с голом красивым поздравил, — сделал максимально простецкую физиономию Данила. — Очень уж ему мой забитый мяч понравился. Говорит, раньше ничего подобного не видел.
Дерюгин несколько секунд изумленно таращился на безмятежно улыбающегося Мельника. Потом до него дошло.
— Ха-ха-ха!!! Нет, вы слышали? А? Каков чертенок! С голом, говорит, его поздравил! Ха-ха-ха! Ой, не могу, уморил. — Лев Евдокимович достал из кармана платок и вытер мокрые от слез глаза. — Ладно, герой, не буду мешать. Приходи в себя. Пойдемте, товарищи, поздравим остальных футболистов.
Наконец-то! Последние песчинки уже секунд сорок, как упали вниз и Данила, едва только за визитерами закрылась дверь, пулей стартанул из ванной, словно истребитель с вертикальным взлетом. Душ! Какой на хер теплый — горячий душ! Иначе, грядущее свидание с очаровательной Леночкой Андреевой можно будет смело отменять. За ненадобностью.
К слову, о свидании. Уже в автобусе, по дороге на новогорскую динамовскую базу, Мельник задумался. Перед ним в полный рост встал вопрос о
