понимаешь, что именно сделал? У нас с ВладеМиром договор был.
— Вот именно. У вас, — зеваю демонстративно. — Я-то тут причём?
— Придурок! — ладонь старикана летит ко мне, чтобы отвесить затрещину. Но дед ловит мой взгляд, не предвещающий ничего хорошего, и готовая покарать конечность проходит мимо.
БП сердито отпихивает стоящий рядом с кроватью стул и принимается кружить по комнате, будто ему хвост прищемили.
— Да сколько тебе объяснять-то, а? — истерит он, яростно жестикулируя. — Что ты носом-то крутишь? Ты в ножки ВладеМиру поклониться должен только за то, что с тобой заговорили!
— Ого, — изумляюсь я, когда он делает паузу, чтобы вдохнуть. — Вот уж не думал, что несгибаемый Борис Петрович кого-то боится.
Старик резко останавливается, будто наткнувшись на стеклянную стену. И разворачивается ко мне, пылая негодованием.
— То-то, я смотрю, тебе ничего не страшно! — наступает он на меня. — Думаешь, раз в жизни победил в каком-то турнире, и можно всем свои условия ставить? Да они тебя в бараний рог согнут, если захотят! И меня с тобой за компанию!
Визгливые нотки, исказившие последнюю фразу, подсказывают, что именно собственное благополучие заботит деда сильнее всего. Интересно, что за отношения у него с ВладеМиром, раз он так боится этого дома? Дело явно нечисто.
Но расспрашивать об этом скорее всего совершенно бесполезно. Чокнутый дед не умеет разговаривать, только орать — бессмысленно и беспощадно.
— Мы ведь раньше уже это обсуждали, — произношу как можно более скучающим тоном. — Их условия совершенно невыгодны. Зачем нам с тобой терять деньги?
— Да не в деньгах дело! — всплёскивает разом всеми частями тела Борис Петрович. Хватает многострадальный стул и усаживается прямо напротив меня.
— Ты должен помнить, — произносит взволнованным шёпотом. — Нам ведь нужен свой человек во ВладеМире. Нельзя упускать такую возможность!
Киваю:
— Может, и должен, — на физиономии старикана расцветает радостная улыбка. Но тут же гаснет, как только он слышит продолжение. — Только я ничего не помню. И знаешь, кто в этом виноват?
Дед снова вскакивает, будто его ужалили.
— Можно подумать, виноват я! — вопит он с новой силой. — Сладил бы сам со своим нелюдем — ничего бы не было!
Вспоминаю болтовню поддатой Ириды и понимающе усмехаюсь.
— Эксперимент — дело рискованное, — развожу руками. — Лучше бы ты позаботился о том, чтобы в этой ситуации действовать умнее.
— Куда ж умнее-то? — возмущается старикан, хоть и не слишком активно. Кажется, даже обрадовался, что наконец-то может со мной это обсудить. — Он знаешь, чего удумал, подлец? Общественности доносить собрался! Императора беспокоить! Тут не до деликатностей было.
— Ладно, согласен, — вру я. И, пользуясь случаем, прощупываю почву. — Хорошо, что получилось его долгом отвлечь. Кстати, не пора ли с ним разобраться? А то мне восемнадцать скоро, я ж с тобой не расплачусь.
Петрович замирает и пялится на меня так долго, что мне становится не по себе. Неужто ошибся в своих предположениях и миллиард моего долга связан с чем-то другим? Вот не надо было вообще эту тему поднимать!
На хмурой роже Петровича отражается понимание. Он хитро улыбается и как-то весело грозит мне скрюченным пальцем:
— Ишь ты, поганец! Надуть меня надумал? И я-то поверил даже, что Вовка вернулся!
— Как я могу тебя надуть, если ничего не помню? — с видом оскорблённой невинности спрашиваю я. — Не боишься, что Вовка и обидеться может, когда вернëт память?
БП откидывается на спинку стула, испытующе на меня глядя.
— Вовка всё равно помер, — наконец решается на честность он. — Даже если он теперь всё вспомнит, никто тебя за него не признает. По бумагам ты просто его сын, не он. И ни на что ты не имеешь права. Чхать на договорëнности. Как ты там про выгоду толковал, а? Пораскинь мозгами, что для меня выгоднее. Отдать всё сопляку без рода без племени или забрать всё себе?
— Тогда странно, что ты меня ещё не прикончил, — мрачно произношу я. — Нерационально получается.
Петрович вдруг усмехается — по-доброму так, будто любящий дедушка.
— Зачем? Ты и так в моей власти, даром что гонору выше крыши. Сейчас восемнадцать тебе стукнет — оформим отработку твоего долга юридически, не подкопаешься. Будешь мне в Симулякре капиталы наращивать. Родная кровь как-никак. А ежели память вернётся — тогда с брательником и порешаем. По-свойски.
Ничего себе, вот это откровенность! Даже не стесняется, сволочь.
— Так уверен, что мне нечем тебе ответить? — старательно демонстрирую гаду беззаботность. — Вступить во ВладеМир-то ты меня так и не заставил!
— Ещё не вечер, — произносит БП, поднимаясь со стула. Выражение физиономии у него настолько кровожадное, что меня мороз дерёт по коже. — Как ты там говорил? «Действовать умнее»?
Дверь, ведущая в коридор, бахает о стену. На пороге — тёмный коренастый силуэт, в котором я признаю одного из дядиных головорезов. Пришелец настороженно косится на меня, но рапортует бодро:
— Нашли, господин! Такое, что вы охре… удивитесь, в общем. Рассказать?
— В кабинет, — коротко бросает БП. Мордоворот спешно уходит. А Петрович возвращает внимание ко мне. — Видишь, Олежек, как всё удобно получается? Скоро ты мне слова поперёк сказать не сможешь. Готовься.
И тоже убирается вслед за своим прислужником. Жутко хочется прокрасться следом и послушать, что же такого нарыли работнички Петровича, но, боюсь, всë равно толком ничего не узнаю. Разве что внимание привлеку и дам понять, что боюсь эту погань.
Не дождётесь!
«Стоит ли отрицать страх, если он действительно есть? — философски встревает Найт. — Лучше признать его и действовать сообразно обстоятельствам».
— Ну ничего себе, какие люди заговорили! — умиляюсь я. — Как раз тебя-то мне и не хватало!
«Я этого ожидал, — хмуро бурчит воитель. — Админ как всегда в своëм репертуаре».
— Да? — удивляюсь я. — Владыка Ада как-то с ним связана?
Найт фыркает:
«Я тебе больше скажу. Это он и есть».
— «Он»? — единственное, на что меня хватает после такой невероятной новости.
«Скорее „оно“, — неохотно поясняет Найт. — К его физическому воплощению трудно применить стандартные категории. Это создание существует по большей части виртуально, а не физически».
«Слышь, дед, — тут же откликается сердитая Бо, — ты там поаккуратней с виртуальными созданиями. Сам от нас недалеко ушёл».
Воитель тяжело вздыхает, будто разговор этот происходит между ними не впервые:
«Это другое. Мы с тобой изначально в той или иной степени были привязаны к реально существующему организму. Поэтому давно идентифицировали себя как существ с определённым набором признаков и качеств. У Админа же такой возможности никогда не было. Он живёт только в пространстве Симулякра».
Присвистываю:
— Ну и весело же тут у вас, ребята. Никакой фантастики даром не нужно.
«На самом деле ничего весёлого, — мрачно отвечает Найт. — Эта дрянь с чего-то решила, что имеет право нам
