– Я останавливался здесь раньше, – ответил он мне
Несколько дней подряд я исподтишка наблюдала за ним. Он ни с кем не разговаривал, всегда был один, но казался каким-то беспокойным, как если бы ожидал чего-то. Его беспокойство возрастало к вечеру. А однажды ночью, мой телефон зазвонил, я сняла трубку. Звонил Денис. Я удивилась, почему он не спал, ведь было уже так поздно!
– Марида, срочно вызови врача, одному из гостей плохо, – сказал он. – И поднимайся сюда.
Он назвал мне комнату Франтишека. Я вызвала врача и бросилась наверх. Еще из коридора я услышала громкие крики и шум борьбы. Я вбежала в комнату и остановилась, пораженная увиденным: Денис, Эндрю и Рико втроем пытались оттащить Франтишека от окна, но он так крепко вцепился в ручку фрамуги, что не сделать это не представлялось возможным.
– Пустите меня! Пустите, я должен быть там! Они зовут меня, дайте мне выпрыгнуть! Я должен быть внизу, вы не понимаете! – кричал он громко.
– В чем дело, – ошарашено спросила я.
– У гостя припадок, – ответил Денис. – Видимо это случается.
Теперь я поняла, почему он показался мне таким странным! Да он же типичный сумасшедший! Как я сразу не догадалась! Наконец совместными усилиями нам удалось стащить клиента с подоконника, он продолжал извиваться и кричать. Через некоторое время приехал врач. Он осмотрел пациента, сделал ему успокоительный укол, Франтишек сразу затих, и потом еще несколько дней ходил очень тихий, даже спокойный. Казалось, его нервозность куда-то исчезла.
В середине октября срок его пребывания в пансионате подошел к концу, и надо признаться, я была этому рада. Я подозревала, что от этого гостя можно ждать чего угодно, а работы хватало и без него.
Поэтому в последний вечер, когда он спустился расплатиться, я искренне пожелала ему счастливого пути. Он опять казался обеспокоенным.
– Проводите меня до комнаты! – попросил он вдруг.
Я вышла из-за стойки.
– Нет, вдвоем. Мне страшно, – сказал он.
Мы с Мэттом переглянулись. В конце концов, желание клиента – закон, а этот был еще и не совсем вменяемый клиент. И что случиться, если мы оставим холл на несколько минут! Втроем мы направились к лифту, поднялись на злополучный третий этаж и направились к комнате гостя. У двери он остановился.
– Побудьте со мной, пока я не войду! – попросил он. Мы согласно кивнули. Он открыл дверь. А в следующую секунду оба датчика на наших руках запищали отчаянно, как никогда прежде.
– Двести пятьдесят, Марида! – крикнул Мэтт, – Там в комнате!
– Стойте здесь! – велела я гостю. – Сработала пожарная сигнализация.
– Не надо мне врать! – вдруг сказал он. – Я пойду с вами. Я хочу увидеть эту штуку еще раз! Его глаза загорелись вожделенным блеском.
Я не успела опомниться, не успела спросить, какую именно штуку он хочет увидеть, как он стремительно вошел в комнату. Мы с Мэттом кинулись за ним. Ослепительный огненный шар, подобный молнии, завис над его кроватью. Он сверкал и переливался, готовый разорваться. Удивительной силы поле исходило от него. Мэтт вскрикнул, отступив назад. Я выхватила излучатель.
– Закройте глаза! – крикнула я клиенту.
– Ну, уж нет, давайте! Делайте! – закричал он.
Я бросилась к нему, закрывая его глаза ладонью, но он откинул мою руку в тот момент, когда я нажимала на кнопку излучателя. Сверкнула яркая вспышка. Я впервые увидела ее с открытыми глазами и почувствовала острую боль. Шар съежился и исчез в завихрившемся воздухе. Мы остались одни.
Франтишек опустился на кровать и закрыл глаза руками.
– Все… – измученно прошептал он. – Теперь все будет хорошо…
Мы с Мэттом удивленно смотрели на него. Он открыл глаза. Он больше не выглядел нервным или обеспокоенным. Лихорадочный блеск исчез, на нас смотрел совершенно нормальный человек.
– Не удивляйтесь, – он улыбнулся. – Я не всегда был сумасшедшим. Я был абсолютно здоров, как и вы. Но как говориться… Клин клином вышибают!
Он засмеялся
– Что вы имеете в виду? – спросила, наконец, я, и он жестом велел нам сесть.
Мы опустились на стулья.
– Около года назад, – сказал он, – я остановился в этом пансионате. Тогда я был совершенно здоров. В один из вечеров я засиделся в баре. Я прошел мимо стойки, там миловидная девушка принимала новых гостей. Она спросила, нужно ли меня проводить. Я жил в этой же комнате. Я отказался, она не настаивала. Но потом я вернулся, потому что на моем этаже мне почему-то вдруг стало страшно. Она улыбнулась, сказала, что ничего страшного нет, но пошла со мной. Она явно торопилась назад, к своим гостям. А когда мы дошли до комнаты, она уже хотела уйти, но я попросил ее остаться. На ее руке что-то пищало, совсем, как у вас сейчас. Я открыл дверь и вдруг ужас поразил меня: страшное чудовище выскочило из моей комнаты, я посмотрел на девушку, надеясь, что она объяснит мне что происходит. Но она ничего не сказала, она вытащила из кармана какой-то предмет, нажала на кнопку, и ослепительный свет резанул мне глаза. Я почувствовал острую боль, упал на колени, а когда очнулся, то понял, что с трудом вспоминаю свою прошлую жизнь. Потом я стал слышать голоса, они все время звали меня куда-то. Я стал видеть какие-то тени, которые повсюду следовали за мной. Я хотел умереть, лишь бы избавиться от этого. А потом вдруг подумал, что должен жить. Ради своих родителей, которые очень любили меня. И мне пришло в голову вернуться сюда. Здесь я потерял рассудок, здесь я мог снова его обрести.
Он замолчал. Мы с Мэттом не могли произнести ни слова. Наконец Мэтт спросил:
– Я что-то не понял… Вы что, видели излучатель с открытыми глазами?
Он кивнул в ответ.
– Как такое возможно! – вскрикнула я. – Всем сотрудникам даны строгие инструкции! Мы обязаны любым способом успокоить клиента и не допустить, чтобы гости видели действие излучателя!
Франтишек мягко улыбнулся.
– Я же сказал: девушка торопилась, – пояснил он. – Она хотела обслужить как можно больше гостей.
Мы с Мэттом переглянулись.
– Вы помните, как звали девушку? – спросила я, наконец.
Я уже заранее знала, что он ответит, и, несмотря на это, его ответ был для меня удивителен.
