– Тихо. Следующий зал.
Санай осторожно заглянул в темное пространство. Боковых и противоположных стен не было видно, они даже не угадывались во мраке. По крайней мере, луч фонарика до бетона не доставал. В конус света попадали ржавые генераторы, установки промышленных кондиционеров, двухметровые баллоны для хранения газов в сжиженном состоянии и вездесущие деревянные ящики. Фонарик Саная выхватил несколько ближних подпорных колонн. Далекая лампочка по-прежнему призывно светила, но оставалась недоступна точно так же, как маяк для мореходов в ночном штормовом океане.
Саная и Сарацина окружала тишина, но они не строили иллюзий и понимали, что покой в Зоне очень часто бывает весьма обманчивым. В этой самой тишине может раздаться прицельный выстрел врага, сверкнет пасть мерзкой твари, выпрыгнувшей из засады. Случается и в аномалию наступить. Например, в жадинку, которую днем на поверхности еще разглядишь с грехом пополам, а в тихих темных подземельях – не всегда. Иногда происходят и совсем мистические вещи. Притронется человек к чему-нибудь, по его мнению совсем не опасному, возьмется за поручни или дверную ручку, а то и просто к ржавчине, паутине, копоти спиной прислонится – и все. Наступает внезапный трындец. Бывает, инфаркт прихватит не вовремя, а случается, что и инсульт прихлопнет! Поистине, пути Зоны неисповедимы!
Сталкеры не успели и шага ступить в сонное царство ржавчины и уныния. Грохот близкого взрыва болезненно ударил по барабанным перепонкам. Всплеск избыточного давления резкой болью отразился в затылках. Друзья отпрянули и заняли позиции с обеих сторон проема, ведущего в оживший зал. Они выключили фонари, приготовились к бою. После взрыва на пол подвала посыпались остатки плит перекрытия, мусор, щебень, песок и прочая мелкая крошка. В рваное метровое отверстие, образовавшееся на потолке, проник дневной свет. Он отдельными колоннами прорывался через облака пыли. Одинокий сияющий конус еще больше усилил непроницаемость окружающей тьмы.
Из этого почти осязаемого мрака в освещенное пространство, заполненное упавшими обломками, вышел кровосос!
Друзья напряглись, пот потек за шиворот, оставляя на пыльных шеях грязные полоски.
Вот он стоит в тридцати метрах. Одно из самых опасных и ужасных порождений Зоны, похожее на человека, с которого сорвали кожу, а потом зажарили до твердой хрустящей корочки. Вздрагивающие щупальца, уродливо торчащие из нижней части лица, смахивали на грязную красную бороду. Глубоко посаженные глаза кровососа мерцали двумя незатухающими угольками. Не было никаких сил смотреть на них. Во взоре мутанта светился нечеловеческий, извращенный разум. Но любопытного монстра, задравшего голову и внимательно всматривавшегося в пролом, образовавшийся после взрыва, нельзя назвать лучшим представителем своего вида. Это была не крупная особь, скорее подросток. Молодой, глупый, неосторожный, зеленый еще, всего-то двухметровый. Мутант стоял и смотрел вверх.
«Замечтался, что ли, дружок?» – подумал Сарацин, разглядывая в оптику винтореза каждую трещинку на коже неадекватного кровососа.
Указательный палец занял привычное место на спусковом крючке. При желании Сарацин мог бы пустить пулю прямо в зрачок кровососа. Но что-то подсказывало ему, что делать этого не следует, хотя выстрел выйдет наверняка крайне эффективным. Видимо, интуиция выспалась и решила немного поработать. Вдруг рядом с молодым кровососом проявился силуэт второго, более крупного. Санай и Сарацин не успели даже охнуть, когда за вторым обозначился третий, самый массивный, настоящий патриарх. Так называли матерых кровососов почти трехметрового роста, лет десяти, а то и двенадцати. Попадались экземпляры еще большего размера, но этот был необычайно широк в плечах. Настоящий самец, невероятно сильный и мощный! Он не стал входить в конус света, рыкнул мощным низким басом, и двое других трусливо присели. Они смотрели на него в полной тишине, не издавая ни звука. На груди мутанта-рекордсмена уродливыми рубцами расползлись обширные шрамы.
«А папик-то пуганый, – подумал Сарацин, а потом молча взглянул на Саная, замершего с пулеметом на изготовку. – Но три твари – уже явный перебор».
На этом сюрпризы не закончились.
После продолжительной стрельбы наверху и непонятной возни из отверстия в потолке на молодого кровососа упал рослый белокурый монолитовец. Причем вниз головой. Неприятный для кровососа нюанс заключался в том, что монолитовцы разгуливали по Зоне вовсе не в розовых стрингах. Убежденный последователь истинного восхваления великого «Монолита» грохнулся на сыночка, как его условно окрестил Сарацин, в полной выкладке. Одного только железа – каркасных конструкций, бронированных щитков, серводвигателей, пневмошарниров, а также прочего электронного и электрического оборудования – на безумном адепте было килограммов на сто семьдесят. Все компетентные чуваки знали, что самые крутые экзоскелеты и прочее индивидуальное специальное оборудование, известное в Зоне на текущий момент, применяли именно монолитовцы. Вдобавок на спине боевого роботизированного костюма первого класса защиты в специальных зажимах переносился запасной боекомплект сменных элементов для гаусс-пушки, четыре выстрела для гранатомета, несколько противопехотных мин. Но главное состояло в том, что в комплекте с костюмом монолитовец нес на себе компактную энергетическую установку, работающую на неизвестных аномальных принципах. К слову сказать, сам блондинчик весил не менее ста двадцати килограммов. Суммарно монолитовец тянул на добрую треть тонны. Вся эта тяжесть эффектно упала прямо на загривок мутанта. Хорошо припечатало, как будто бы трактор с посевной возвращался и завалился на пьяного механизатора. Сплюснуло только так!
Жаль только, что монолитовец был уже мертвый. Иначе он точно навтыкал бы по кровососьим сусалам своими железными кулачищами. Видать, неслабые противники схлестнулись там наверху.
Удивительно, но пострадавший мелкий кровосос одним взмахом руки смел с себя гибрид убитого человека и механизма. Зарычав на весь подвал, перейдя на ультразвук, он крутанулся под тяжестью, свалившейся на него.
Санай и Сарацин, каждый со своего места, с явным чувством разочарования наблюдали за тем, как кровосос, практически неуязвимый, поднялся в полный рост, раскинул руки в стороны, как самец гориллы, выходящий на брачное ристалище, и закричал. Теперь его голос стал низким, пронзительным. От этого звука друзья почувствовали, как волосы зашевелились у них на затылках!
Санай покрепче схватил «Печенег-2». Было видно, что он волнуется, но наставник дядя Вася учил, что делать это надо незаметно. В этот момент Сарацин непроизвольно посмотрел на друга, ища поддержки. Внешне Санай излучал нормальную мужицкую надежность. Это немного успокоило Сарацина.
«Не психи же мы пробитые! – подумал он. – Нормальные люди! И как только Господь позволяет таким исчадиям ада ходить по Земле! Если у них есть такое разрешение, значит, это кому-нибудь нужно! Я, конечно, не Антуан де Сент-Экзюпери, но когда-то у матушки-природы должно же закончиться терпение. Она наконец-то включит свой иммунитет!»
В отличие от напарника Санай, выцеливая противника, не думал о всяких высоких мотивах и мелочных проблемах. Он уже четыре раза порывался нажать на спусковой крючок пулемета. Пару раз мутанты располагались крайне удобно для прицельной очереди, которая ударила бы наверняка. Казалось, что одним посылом, резким кинжальным огнем можно порешить всех трех щупальцемордых архаровцев. Но каждый раз что-то не давало человеку нажать на курок. Наверное, это был страх. Санай ощущал, что этот выстрел может оказаться последним в его жизни.
В этот момент из отверстия вниз скользнул на электронной лебедке наемник. Это было красиво, эффектно, непредсказуемо, но глупо. Он спустился со скоростью среднего падения. Было видно, что парень не ожидал такой встречи. Он только и успел пальнуть из автомата по второму кровососу, но тот моментально ушел в режим невидимости и убежал. Вообще-то, группа встречающих оживилась. Ведь еда сама опускалась на стол. Вот и второе блюдо подоспело. Но кровососы были раздражены. Они буквально разорвали горемычного наемника на части. Все случилось очень быстро. Санай даже не успел выдохнуть.
«Минус два, – устало подумал Сарацин. – Но это делу не поможет. Хорошо, конечно, что противники убавляются сами по себе, но в тактическом плане все по-прежнему. Проход закрыт, как ни крути! Семейка кровососов, видимо, здесь постоянно обитает».
Между тем кровососы завелись по-настоящему. Запахи свежей крови и теплой человеческой плоти разбередили их темные души. Они чувствовали, что ужин у них сегодня будет наверняка. Напарники знали, что во время боя между различными группировками кровососы любят схватить раненого или контуженого бойца и утащить беспомощного человека к себе в укромное логово. Там бедолаге уже никто и ничто не поможет.
