Наклонившись, она приблизила свое лицо к его:
– Я кое-что услышала, пока пряталась снаружи. Расскажи мне остальное.
– Подслушивала, значит. – Он негодующе цокал языком. – Нехорошо.
– Просто мимо проходила, – невозмутимо заметила она. – Теперь расскажи мне, или я сломаю твоего ястреба.
Она сделала вид, что собирается взять глиняную статуэтку.
– Несносная девчонка. – Он схватил ее запястье костлявыми пальцами, уже понимая, кто победит. Вздохнул. – Ладно.
Кивнув, Кирби сложила руки на груди. Привычный жест заставил Фэйрчайлда снова вздохнуть.
– Недавно Стюарт приехал ко мне с небольшим предложением. Ты, конечно, знаешь, что у него ни гроша за душой, хотя он и строит из себя невесть что.
– Да, я догадывалась, что он хотел жениться на мне ради денег.
Никто, кроме родного отца, не уловил бы легкой дрожи в ее голосе.
– Я не хотел причинить тебе боль. – Он коснулся ее руки. Между ними существовала сильная незримая связь, возникшая с самого рождения Кирби.
– Я знаю, папа. – Она сжала его ладонь, затем спрятала руки в карманы. – Пострадала моя гордость. Но это должно случаться время от времени. А на оскорбления мне плевать. Я не волновалась об этом ни одно мгновение. – Вскинув голову, она снова посмотрела на отца. – Дальше.
– Хорошо. – Фэйрчайлд надул щеки и резко выдохнул. – Помимо всего прочего Стюарт еще и жаден. Ему срочно нужна большая сумма денег, но он никак не мог взять в толк, почему должен заработать ее трудом. Он решил сам себе помочь, взяв из галереи Харриет автопортрет Рембрандта.
– Он украл его?! – Кирби вытаращила глаза. – Огромные ведра с клопами! Да уж, его нельзя заподозрить в смелости.
– Он считал себя самым умным. – Поднявшись, Фэйрчайлд направился к маленькой раковине в углу, чтобы отмыть руки. – Харриет умчалась на свое сафари, и нет никого, кто мог бы поднять шум из-за исчезновения. Стюарт довольно деспотичен с персоналом галереи.
– Это ведь такое удовольствие – пороть подчиненных.
– Как бы то ни было… – Фэйрчайлд заботливо прикрыл на ночь своего ястреба тканью. – Он приехал ко мне с просьбой – довольно пустяковой, кстати – написать подделку, которой можно будет заменить подлинник.
Кирби не подозревала, что он может чем-то удивить ее.
– Папа, этот Рембрандт принадлежит Харриет, – сказала она в шоке.
– Ты знаешь, я очень люблю Харриет. Очень. – Он утешительно похлопал ее по плечу. – У нашего Стюарта не хватает мозгов. Я сказал ему, что мне нужен оригинал, чтобы сделать копию, и он отдал мне его. – Фэйрчайлд покачал головой. – Это не было вызовом. Всего лишь невинная забава.
– Жаль, – сухо произнесла Кирби и упала на стул.
– Затем я сказал, что настоящий Рембрандт мне больше не нужен, и вернул ему копию. Он ничего не заподозрил. – Фэйрчайлд сцепил руки за спиной и уставился в потолок. – Жаль, ты ее не видела. Она превосходна. Это ведь одна из поздних работ Рембрандта, ты знаешь. Резкая текстура, такая чистая глубина…
– Папа! – Кирби прервала готовую сорваться с уст отца лекцию.
– А, да-да. – Фэйрчайлд с трудом вернулся в реальность. – Я навешал ему лапши о том, что нужно еще немного времени, чтобы закончить копию и «застарить» ее. Он проглотил это. Ротозей, – добавил Фэйрчайлд и прищелкнул языком. – Прошло три недели, прежде чем он догадался проверить подлинность. Я, конечно, позаботился о том, чтобы копия прошла основные тесты.
– Конечно, – пробормотала Кирби.
– Теперь он вынужден повесить в галерею копию, а оригинал у меня.
Кирби несколько мгновений обдумывала услышанное. Ее чувства не изменились, она по-прежнему пребывала в ярости.
– Зачем, папа? Зачем ты это сделал? Это же не чужие люди. Это Харриет.
– Кирби, успокойся. У тебя такой противный характер. – Фэйрчайлд изо всех сил старался выглядеть маленьким и беззащитным. – Я слишком стар, чтобы с ним справиться. Подумай о моем давлении.
– Не приплетай сюда еще и давление. – Она смотрела на отца глазами, полными гнева. – Неужели ты думаешь, я на это куплюсь? Стар? – Она откинулась на стуле. – Да ты просто маленький эгоистичный ребенок!
– Я чувствую, срок уже подходит… – простонал он, вдохновленный предупреждением Кирби, сделанным два дня назад. Он приложил дрожащую руку к сердцу и пошатнулся. – Я закончу, как бесполезная куча холодных спагетти. Ах, картины, которые я еще мог бы написать! Мир теряет гения!
Сжав руки в кулаки, Кирби ударила ими по столу. Инструменты, звякнув, подпрыгнули, а она протяжно завыла. Фэйрчайлд покровительственно обнял своего ястреба, ожидая, пока минует кризис. Наконец дочь резко откинулась на спинку, задыхаясь.
– Раньше у тебя лучше получалось, – заметил Фэйрчайлд. – Думаю, ты подобрела.
– Папа! – Кирби едва удержалась, чтобы не оскалиться. – Я знаю, если отлуплю тебя по голове и ушам, меня арестуют за отцеубийство. А у меня боязнь закрытых помещений. В тюрьме я сойду с ума. Ты хочешь, чтобы это осталось на твоей совести?
– Кирби, разве я когда-нибудь давал тебе повод для беспокойства?
– Не вынуждай меня перечислять все, папа, уже далеко за полночь. Что ты сделал с Рембрандтом?
– Сделал? – Фэйрчайлд нахмурился, поигрывая ястребом. – Что ты имеешь в виду?
– Где он? – спросила Кирби, тщательно выговорив слова. – Ты не мог оставить картину валяться где-нибудь в доме, тем более после того, как решил пригласить компанию.
– Компанию? А, ты про Адама? Хороший мальчик. Я уже люблю его. – Брови Фэйрчайлда приподнялись. – Ты, кажется, находишь его милым.
Глаза Кирби сузились.
– Не вмешивай в это Адама.
– Боже мой, боже мой! – Фэйрчайлд явно перестарался с улыбкой. – А я думал, ты наоборот, захочешь, чтобы он поучаствовал.
– Где Рембрандт?! – Терпение лопнуло. Кирби было впору биться головой об стол, но она избавилась от этой привычки в десять лет.
– В безопасности и под охраной, моя дорогая, – довольно и спокойно произнес Фэйрчайлд. – В полной безопасности.
– Здесь? Дома?
– Конечно. – Он пораженно посмотрел на дочь. – Где бы еще я стал его держать?
– Где именно?
– Тебе не нужно знать всего. – Он энергично скинул с себя рабочий халат и повесил его на стул. – Просто радуйся, что он в безопасности, спрятан с надлежащим уважением и любовью.
– Папа…
– Кирби. – Он улыбнулся понимающей отцовской улыбкой. – Дети должны доверять родителям, учитывать их мудрость. Ты ведь доверяешь мне?
– Да, конечно, но…
Фэйрчайлд прервал ее, пропев фальцетом первую строчку «Папенькиной дочки».
Кирби простонала и опустила голову на стол. Когда она уже научится? И что ей делать с отцом на этот раз? Он продолжал петь до тех пор, пока на нее не накатил приступ хохота.
