Короче, полная ж…
Плохо еще то, что за целый день мы так и не смогли определить место ее лежки, а она, если тут орудует действительно Тварь и действительно такая, что нападает исподтишка (повторяю: в противном случае деревня уже была бы пуста, как дырявый горшок, потому что за такое длительное ОНА не погнушалась бы заглянуть туда на огонек), непременно должна была найтись поблизости. Иначе все наши рассуждения идут коту под хвост.
В конце концов, я устала, погрязла в догадках, разозлилась и решила пойти другим путем. Потому что весьма кстати вспомнила про Знак Ишты и, плюнув на осторожность, сняла перчатку. Опасность оказаться обнаруженной и узнанной была крайне ничтожна (поблизости даже Ведьмы ни одной не водилось!), а вот вероятность быть сожранной какой-то голодной сволочью возрастала с каждым прошедшим часом. В конце концов, должна же от этого Знака быть хоть какая-то польза, кроме бесплатной еды, доставляемой птичками и зверушками, и груды ржавого железа, спрятанного в моей пещере? Пусть-ка поработает, голубчик. Раз уж Ишты и создания Айда — антагонисты, то Знак, как и в прошлый мой опыт, должен хоть что-то показать. То ли пятно на нарисованной мысленно карте, то ли запах подкинуть, то ли Тварь на меня вывести. И любой из этих вариантов меня бы полностью устроил.
Задумчиво уставившись на левую руку, я некоторое время сомневалась, поскольку не была уверена в том, что все получится. Но другого варианта все равно пока не имелось, поэтому надо было пробовать. В конце концов, за спрос денег не берут, а мне без дела сидеть в этом затихшем и ставшем неуютным лесу нравилось все меньше и меньше.
В итоге, поразмыслив, посоветовавшись с братьями и вспомнив кое-какие моменты из недавнего прошлого, я решила поступить со Знаком, как с выбитым зубом Твари-Тени — закрыв глаза, сперва представила его, а затем, отделив от себя, отправила вперед тонкий узкий луч, долженствовавший указать направление к тому месту, где сидит проклятая зверюга, нарушающая гармонию в моих исконных владениях. В какой-то степени это действительно было так — близость Твари я и правда каким-то образом ощущала. Но смутно, вроде легкого беспокойства и появившегося на языке привкуса горечи. Поначалу, конечно, не обратила на это внимание, но потом Лин, как-то необычно встрепенувшись, вдруг вспомнил еще один кусочек своего прошлого и с уверенностью заявил, что Тварь я вполне могу обнаружить самостоятельно. И что для этого мне ее нужно как бы почувствовать. Точнее, ощутить себя частью окружающего мира, постараться с ним слиться, как сделала это в Эйирэ у эаров, а потом на своей полянке, когда звала Хранителя, после чего попытаться понять, что же в этой, новой "мне-Равнине" неправильно. И что неправильно конкретно в этой части Равнины, которая какой-то своей частью действительно меня касалась.
Совет был дельный и очень своевременный. К тому же, практичный и несложный, о чем я немедленно известила смутившегося от похвалы демона. Потом отыскала свободное пространство, попросила его следить в оба и в течение получаса мучилась, чтобы сделать то, о чем и сама уже начинала догадываться. Но дело шло долго, трудно и с упорной головной болью, которая постоянно мешала сосредоточиться. Такого полного и дарящего радость слияния, как в Эйирэ, мне добиться не удалось. Так, слабое подобие и жалкая попытка повторить тот оглушительный, случившийся по наитию успех. Однако кое-что у меня все-таки вышло. С трудом, с руганью, но вышло. И спустя почти целый час неподвижного сидения на земле (а Лин настоял, чтобы я непременно опустила на нее свою пятую точку — для лучшего, вероятно, контакта, как бабы в праздник урожая) мне все-таки удалось понять, в какой части леса беспокойство концентрировалось больше всего.
Как ни странно, нужное место оказалось не слишком далеко — всего полчаса ходу по дороге в обход кладбища, через колосящееся поле и полуразвалившийся мост, за которым обнаружилась очень живописная опушка, буквально созданная для того, чтобы с нее писали пейзажи. Думаю, Шишкин или Поленов пришли бы от нее в полный восторг. Тогда как мне, ощущающей все большее беспокойство, было совсем не до красот местной природы.
По мере того, как мы подходили, во мне зрело и крепло ощущение холода в области сердца. Так, будто какая-то неведомая сила вытягивала оттуда живительное тепло, и теперь там росла и ширилась невидимая дыра, сквозь которую постепенно утекали все силы.
"Запомни это чувство, — напряженно оборонил Ас, вместе со мной неотрывно глядя на подозрительно тихую опушку. — Думаю, что именно так ты — Ишта — ощущаешь присутствие Тварей. Тварей, забирающих силу из этой земли и убивающей саму жизнь, которую ты, как Хозяйка, даришь ей своим присутствием".
"Мне холодно, брат, — прошептала я, с каждым шагом все больше замерзая. — Мне очень холодно. Я чувствую себя так, будто сижу в старом склепе, от стен которого веет смертью".
"Твари и есть смерть, Гайдэ. Айд — Владыка Тени, бессмертный хозяин неправедных душ, их повелитель и господин. А Твари — Его создания, призванные стеречь умерших и не пускать их обратно в мир живых. Твари тянут из нас остатки жизненных сил, пьют нашу кровь, уничтожают плоть. Твари — это и есть воплощение смерти. Или воплощение Айда — Мертвого Бога, Бога Мертвых, как его иногда называют. Поэтому, чувствуя их, ты, тем самым, чувствуешь и Его. А Он, будучи хозяином Тьмы, несет смерть всему, что ты создаешь".
Сердце словно сжали ледяные когти.
"Она там, — прошептала я, устремив взгляд на рощицу. — Я знаю, чувствую… она там, Ас. И она, кажется, знает, что я иду".
"Осторожнее, сестренка, — напряглись и насторожились Тени. — Нельзя, чтобы она почувствовала тебя. Спрячь свой страх".
"Я не боюсь, ребята. Мне просто очень холодно".
Неожиданно на плечо легло что-то теплое и живое.
"Я буду рядом, хозяйка, — шепнул мне на ухо Лин. — Я тебе согрею".
"Спасибо, мой хороший… а ты ЕЕ, случаем, не чувствуешь?"
"Нет", — с сожалением вздохнул шейри.
"Почему? Вы же, как говорят, создания одного творца".
"У Тварей нет разума, — очень серьезно отозвался демон. — И у них нет возможности выбирать, кем быть, как жить и кого убивать".
"А как же ты?" — старательно сдерживая стук зубов, спросила я. На что Лин чуть повернул голову, сверкнув в темноте желтыми искорками глаз, и странно дернул губой.
"Я уже выбрал".
После чего мне оставалось только прижаться к нему щекой и коснуться губами бархатных ноздрей.
"Спасибо".
Когда бесконечное поле закончилось и до деревьев осталось всего несколько шагов, меня неожиданно отпустило. Как будто кто-то повернул выключатель. Ледяные когти, царапавшие недавно сердце, внезапно разжались, дробный стук зубов мгновенно прекратился, пальцы перестали леденеть и снова начали сжиматься в кулак, а одеревеневшие ноги опять обрели подвижность.
Я облегченно перевела дух, а потом вдруг обеспокоилась.
"Парни-и-и… то, что я ее больше не чувствую, может значить, что она нас заметила и пытается сбежать?"
"Не знаю, Гайдэ, — спустя миг отозвался Ас. — Что еще в тебе изменилось?"
"Ничего. Только руку жжет".
"Какую именно?"
"Правую, — озадаченно определила я, поняв подоплеку вопроса, потом прислушалась снова, взглянула на "шестилистник" и непонимающе добавила: — А Знак молчит. Почему-то. Что бы это значило?"
Тени недоуменно промолчали.
"Попробуй почувствовать Тварь еще раз. Только легче, чем в прошлый раз. Возможно, получится ее отыскать? И насчет Эриола не забывай — оружие эаров против Тварей тоже работает. В нем сильная магия".
"Я помню, — вздохнула я. — Но кинжал у меня маленький. Им неудобно нападать".
"Зато очень удобно обороняться, если тебя зажмут в угол. Или если Тварь окажется на расстоянии вытянутой руки".
"Ага. Если я еще успею этим воспользоваться".
"Мы это с тобой отрабатывали, — с легким оттенком недовольства напомнил Ас. — Тело помнит. Тело подскажет тебе, как быть".
Вот теперь промолчала я — возражать не имело смысла, потому что такой уверенности, как у Теней, в отношении Эриола у меня совсем не было. Да, мы тренировались. Да, мы много раз имитировали с помощью Лина атаку неизвестной Твари. Особенно в последний месяц, когда ребята целенаправленно натаскивали меня на работу с нежитью. Однако, во-первых, серебряный кинжал эара слушался только меня. Во-вторых, пока в моем теле был кто-то из Теней, он наотрез отказывался появляться. В-третьих, он всегда выходил из ладони рукоятью вперед, что было неудобно и требовало некоторого времени (хотя бы пары секунд) на перехватывание и перевод его в привычное положение, а это в случае с ОЧЕНЬ шустрой нежитью было чревато неприятностями. Наконец, в-четвертых, его длина составляла всего полторы моих ладони. И пусть он хоть трижды могуч, прекрасен, остер и просто великолепен, с такими размерами против того же кахгара ему не тягаться — Тварь сожрет меня раз десять, пока я сумею дотянуться до нее этой железкой. К тому же, для удара нежить пришлось бы подпустить до неприличия близко. А это, повторяю, весьма большой риск. Единственное достоинство Эриола в том, что для него не требовались ножны — кинжал прекрасно жил внутри моего тела, есть не просил, не нуждался в смазке и дополнительном уходе. Соответственно, таскать лишнюю тяжесть на поясе не требовалось, а появлялось это "интеллектуальное" оружие по первому требованию — стоило только представить его в руке.
