Я растеряно замерла, рассматривая непонятное создание, не понимая, какое больное воображение могло родить вот ЭТО. В каком кошмаре ОНО возникло? Как воплотилось в реальность? Кто его создал? С какой целью? Кроме того, чтобы непрерывно искать и тупо жрать еще живую добычу?
В огромных багровых глазах я не увидела ничего, кроме холодного равнодушия. Ни проблеска разума, ни толики интеллекта, ни предвкушения, ни вожделения… ничего. Тварь была тупа, громадна и безжалостна, как танк, которым намереваются снести живописную березовую рощу: железу ведь все равно, что крушить — живую плоть или мертвую, а гусеницам без разницы, по чему ехать — по траве или по горячему асфальту. Так и Твари было безразлично. Перед ней сейчас стоял лишь кусок парующего мяса, до которого она лениво раздумывала, как бы получше добраться.
От этой задумчивости у Твари даже пасть приоткрылась, позволив странному отростку скользнуть чуть дальше и жадно всосать в себя душный ночной воздух. Причем, звук раздался такой, словно поработал пылесос, сладострастно причмокнувший и явно удовлетворившийся обнаруженным запахом. Видимо, именно этой штукой Тварь и высасывала свои жертвы. Сперва подкарауливала, потом убивала, а после впрыскивала какой-то яд (или ферменты, чтобы растворить мягкие ткани), и лишь потом всасывала в себя получившуюся кашу. В довесок к этому у Твари имелось еще несколько коротких отростков вокруг плоской башки. Причем, последние словно бы жили своей собственной жизнью — покачивались не в такт движению головы, а, напротив, от каждого качка взметывались в разные стороны, как непричесанная шевелюра. И этих новых отростков я насчитала порядка двух десятков, пока во все глаза рассматривала странную Тварь. Долго так рассматривала, отрешенно, в каком-то непонятном отупении, потому что слишком уж резко неудача выбила меня из колеи. И слишком уж сильно ударило по мне осознание того, что эта Тварь, как выяснилось только что, была неуязвима. А потом я заметила, как во второй раз напряглась ее шея, и с таким же отстраненным равнодушием поняла, что, кажется, вот сейчас-то меня и сожрут. Потому что обороняться стало нечем. Мои жалкие доспехи против этой громадины все равно, что папиросная бумага. А ее зубы, длина которых вполне могла бы поспорить с длиной моего ножа, прошьют человеческое тело насквозь с такой легкостью, что я даже "мама!" крикнуть не успею.
Боже… и дернул же меня черт сюда сунуться?
"Беги! — вдруг крикнул издалека чей-то знакомый голос. Но я была в таком оцепенении, что далеко не сразу узнала Аса. — Беги, Гайдэ! Это не стокка!! Это — рирза!! Ты слышишь?!! РИРЗА!! И тебе с ней не справиться!! БЕГИ!!"
Одновременно с этим Тварь совершила новый бросок. На этот раз точный и по-настоящему удачливый, потому что ее пасть нацелилась точно мне в лицо, намереваясь ловко хватануть, сжать челюсти и раздавить голову, как спелую тыкву. И она бы, наверное, без помех сделала бы это, если бы секундой раньше из-за моей спины не выскочила такая же громадная тень и не метнулась навстречу.
Я могла только расширенными глазами наблюдать за тем, как Лин с яростным ревом сплелся с гигантской змеей в смертельном танце. Ему было неудобно — неуклюжие конские ноги мешали, морда была узкой и совсем неприспособленной к кусанию, когти он отращивал в дикой спешке и по длине они явно проигрывали зубам огромной рирзы. Тонкая шкура была гораздо нежнее и уязвимее змеиной чешуи, а пышная грива только путалась и откровенно мешалась.
От сдвоенного рева у меня тут же заложило уши. Волной горячего воздуха едва не сбило с ног. На поляне, вырвавшись из глотки взбешенного демона, заплясало яркое алое пламя, осветив лес на десятки шагов в глубину и дав мне возможность в подробностях рассмотреть одну из опаснейших Тварей этого мира. Потом раздался новый рев — на этот раз с оттенком боли. На траву щедро брызнула показавшаяся черной кровь. Почти пропавшее под толстыми змеиными кольцами тело шейри содрогнулось, словно в агонии, он пошатнулся, нехорошо захрипел, когда одна из петель с огромной силой сдавила ему горло. А потом медленно завалился на блок, неистово колотя копытами по воздуху и тщетно пытаясь сбросить с себя тяжелую Тварь. Тогда как рирза, приподнявшись над бьющимся демоном, раскрыла широкую пасть и, выпустив мерзкий отросток, выстрелила им в спеленатого скакуна.
"БЕГИ!! — гаркнул шейри, задыхаясь под тяжестью Твари. — Беги, Гайдэ!! Мне ее не удержать!! Я еще слишком слаб!! БЕГИ!!"
Однако именно это неожиданно привело меня в чувство. И именно этот отчаянный крик, полный страха… не за себя, а только за меня!!.. вдруг набатом ударил в голове и разом вывел из ступора.
— Лин… — испуганно замерла я, в ужасе понимая, что мой демон действительно слишком мал и слаб для того, чтобы одолеть эту гигантскую сволочь. Более того, Тварь готовилась выпить его так же, как жителей деревни. Невзирая на то, что он тоже относился к нечисти. И на то, что вроде бы считался Старшим демоном. А все потому… потому… что… господи! Да все потому, что я оказалась слишком самонадеянной и полезла туда, куда мне соваться вовсе не следовало!!!
"Беги, Гайдэ, — сухо, нечеловечески спокойно сказал Ас, наблюдая через мои глаза за отчаянной борьбой. — Беги. Он сделал для тебя все, что мог".
Я сжала челюсти, чувствуя, как стремительно нарастает внутри бешеная ярость.
"Он — да, Ас. А вот я — еще нет. И я не дам ему умереть просто так".
"Гайдэ, ты что задумала?!!"
Я хищно улыбнулась и, выхватив из воздуха Эриол, быстрее молнии кинулась к Твари. Плевать, что это — рирза. Плевать, что неуязвимая. Плевать, что ядовитая. На все плевать, кроме того, что она пытается убить моего демона и того, что в этом уродливом теле хранится столько выпитой из людей энергии, что ее надолго хватит для моих голодных Теней. Кажется, я знаю, почему они до сих пор не вышли наружу. Кажется, они слишком много сил и времени потратили на меня. Кажется, они и сейчас молчат, отчаянно не желая в этом признаваться, но лишь по этой причине я не вижу их рядом с Лином — они поклялись защищать ТОЛЬКО меня. И могут сделать это лишь тогда, когда мне будет грозить смертельная опасность. В данный конкретный момент времени опасность грозит одному шейри. А значит, последние крохи своих сил они не посмеют истратить на него. И значит, у меня тоже остался лишь один единственный выход. И один единственный шанс, за который надо хвататься обеими руками.
Проигнорировав истошный вопль в голове, я буквально взлетела по мерзко шевелящемуся комку, под которым все тише содрогалось тело Лина. Моментально отыскала треугольную голову, уже почти впившуюся в его горло, зачем-то закричала в голос, чувствуя бешенство от ощущения собственного бессилия, а когда Тварь повернулась, наотмашь ударила ее мягко светящимся в темноте кинжалом.
Оружие эара вошло в чешую, как нож — в горячее масло. Без малейшего сопротивления и без единого намека на то, что передо мной была бронированная шея доисторического монстра, которую не пугали сталь, огонь и которую не брала никакая сила. Эриол пробил прочнейшую кожу с такой легкостью, что я, не ожидав ничего подобного, тут же потеряла равновесие и едва не ухнула прямо на зубы рирзы. Но в последний момент зацепилась второй рукой за какой-то изгиб, повисла тощей пиявкой и, чувствуя на лице смрадное дыхание Твари, с коротким выдохом протянула Эриол поперек змеиного горла.
— Чтоб ты сдохла, сволочь!!
Рирза в ответ захрипела и конвульсивно дернулась, содрогнувшись всем телом. А затем дернулась снова, но с такой неистовой силой, что меня моментально оторвало и швырнуло назад, запустив в пролет как снарядом из пращи. Причем, удар о землю оказался таким страшным, что я даже понять ничего не успела, потому что на какое-то время банально отключилась. И, судя по всему, довольно надолго, потому что когда пришла в себя и с тихим стоном попыталась подняться, то оказалось, что Тварь почти перестала дергаться. Правда, перед этим успела разломать большинство окрестных деревьев, вспахать землю на глубину локтя, разметать в сторону пни, усыпать все вокруг обломками веток, щепок и сорванными поднявшимся ураганом листьями. Да так, что разгромленную поляну я сперва даже не узнала.
До сих не понимаю, каким чудом меня не убило на месте, почему ни один из отростков на голове Твари, рухнувшей прямо перед моим носом, не сумел впиться в мое лицо, и как так вышло, что бьющееся в агонии тело, разломав все вокруг, все же не придавило меня своей тяжестью. Но, видно, все же есть бог на свете… вернее, в этом мире есть, как минимум, один бог, который мне благоволит, потому что из этой кошмарной ночи я вынесла лишь пару щербин на покалеченном мече и огромный синяк на половину груди. Вдобавок к такому же синяку на спине и заднице, из-за которого, наверное, еще долго не смогу нормально сидеть в седле.
Но зато Тварь была мертва.
