Глава десятая
Август, 28, Воскресенье.
Самолёт летел в Будапешт с остановкой в Париже. Кристина на протяжении всего пути умело и естественно исполняла роль молодой пассии, сопровождающей богатого американского бизнесмена в дальней поездке. Хорошая игра партнёрши заставила инспектора Корецкого тоже напрячься, чтобы соответствовать собственной роли «крутого важняка» – любителя длинноногих секретарш. Интерьер салона бизнес-класса самолёта Боинг 767 служил вполне нормальной декорацией для их спектакля. Партнёры разговаривали только на английском языке.
- Милый, ты хочешь ещё кофе? Тебе с молоком? Я сейчас вызову стюардессу...
- Спасибо, моя любовь. Не суетись. В нашем салоне стюардессам положено самим навязывать свой сервис пассажирам...
После ужина с «шампанским» Кристина, шёпотом, прямо в левое ухо Алекса, снова заныла свою очередную «истерику страха». Этот же текст, с незначительными вариациями, она уже несколько раз выдавала Алексу ещё в Большом городе, на этапе её вербовки для участия в будапештской операции.
- Алекс, меня удивляет твоё спокойствие. Ты сейчас в состоянии смотреть совершенно идиотскую комедию по телевизору и не перестаёшь улыбаться. Ты так и не оценил до конца степень опасности нашего противника. Понимаешь, мы с тобой едем в логово зверя! Как только мы начнём крутиться вокруг докторши, которой ты заинтересовался после получения «инфы» от Грека, они нас сразу же вычислят. Люди из «Красного братства» долго не станут церемониться. Они запросто, мимоходом нас убьют, Алекс. Я лично, до своего ареста, смотрела на «YouTube» ролики нескольких публичных казней. «Мулам» специально рассылали «линки», чтобы запугать потенциальных предателей. Нас с тобой точно убьют, Алекс. Мне очень страшно…
- Моя любовь, соберись и забудь о своих страхах. Ты ведь так хотела решительных перемен в твоей серой жизни. Считай, что эти светлые перемены уже наступили...
На нашей стороне в операции участвуют десятки людей. Подключены ресурсы будапештского отделения Интерпола, будет осуществляться непрерывное наблюдение за всеми участниками операции. Нас с тобой будут мониторить и прикрывать. Ты бы видела уровень подготовки ребят из служб прикрытия Интерпола, бандитам из окружения ББ было бы даже стыдно стоять рядом с этими классными бойцами. Успокойся, всё у нас будет хорошо. Я думаю, что всё венгерское расследование не займёт больше двух недель. Зато, когда мы вернёмся домой, в Большой город, с тебя сразу же снимут ограничения, сопровождающие «условное освобождение» и тогда ты сможешь слетать в Россию, на могилу своей матери. Ну и, конечно, в случае успеха, ты получишь часть денежного вознаграждения, обещанного нам всем Комитетом...
- Алекс, мне ещё обещали снять судимость – убрать мою «запись» из Базы данных людей с криминальным прошлым. Я могу быть твёрдо уверенна в том, что они уберут запись?
- Ну, конечно, можешь! Мой босс – Хью Клип, при вашей встрече, дал тебе «слово офицера», что он добъётся удаления твоей «записи» из Базы данных. В нашей Конторе словами не разбрасываются. А почему, Крися, ты так зациклилась на этой «записи»? Доступ к подобной информации закрыт для обычных гражданских компаний и организаций. Тебе, в любом случае, не грозит никакая дискриминация при приёме на работу.
- Я хочу после колледжа искать работу в области информационной безопасности, а именно в этом поле деятельности как раз и проверяют претендентов на наличие у них «криминальных записей»...
- Вот те раз! Наша криминальная девочка не просто встала на правильную дорогу, а, вдобавок, ещё и решила переметнуться на сторону бывшего противника. Такого сюрприза я, признаться, совершенно не ожидал. Ну что же, мне остаётся только порадоваться собственным успехам в области воспитания молодёжи. Известный российский педагог трудновоспитуемых подростков Макаренко заплакал бы от зависти, если бы он только дожил до нашего времени...
- Алекс, в отеле мы с тобой точно будем жить в одной комнате? Ты мне обещал...
- Конечно, мы теперь всегда будем вместе. Наше с тобой прикрытие – это богатый, пожилой, американский джентельмен, путешествующий по миру с красоткой-секретаршей и любовницей в одном лице. Он лечит свой уставший позвоночник. Она порхает вокруг своего «папика» в постоянной надежде выманить очередную порцию денег на шопинг...
- Алекс, я очень боюсь бандитов. Ты обещаешь, что мы будем всегда вместе?
- Моя любовь, не волнуйся постоянно – волнуйся с перерывами, служащие моей Конторы своими обещаниями не разбрасываются...
В парижском аэропорту путешественники наскоро съели ланч в дорогом ресторанчике, а потом очень долго шли по каким-то длинным переходам, чтобы отыскать специальный терминал отправки пассажиров локальных направлений , на который обслуга аэропорта уже давно перекатила их Боинг 767. Кристина успокоилась и проспала оставшиеся два часа полёта на плече инспектора Корецкого. По прибытии самолёта в Будапешт Алекс взял такси. Часы на приборной доске машины показывали 15.23.
– Значит, разница во времени – целых 7 часов, - подумал Корецкий. Через час путешественники уже вошли в свой номер-люкс на шестом этаже Danibius Grand отеля.
- Отвал башки! Вот это хата! Алекс, твоя Контора неплохо старается для своих служащих. Так вот, оказывается, куда расходуются денежки наивных клиентов финансовых компаний...
- Крися, тебе бы раньше нужно было беспокоиться о клиентах финансовых компаний, когда ты их банковские счета «крэкала». Сейчас мы приехали за скальпом ББ. Если мы найдём этого парня и отберём у него похищенные деньги, то все расходы на нашу операцию окупятся в десятки тысяч раз...
Пока сыщики раскладывали чемоданы и сходили в ресторан на ужин, потихоньку подобрался совсем поздний вечер. У путешественников реально подкашивались ноги от усталости, накопленной в общей сложности за четырнадцать часов, проведенных в различных видах транспорта. Несмотря на шикарный вечер и великолепный вид на Дунай из окна гостиницы, партнёры сговорились пойти на разведку окрестностей только завтра, ранним утром. А сейчас приняли решение укладываться спать, чтобы отдохнуть для предстоящей работы и справиться с разницей во времени. К обоим партнёрам внезапно пришло ясное понимание всей щепетильности их ситуации. Номер состоит всего из двух комнат – маленькая прихожая с диваном и большая комната, играющая роль гостиной и спальни одновременно. В большой комнате расположено основное спальное место – громадная кровать, способная при необходимости приютить четверых гостей. Решив воспользоваться своим правом руководителя, Алекс твёрдым тоном хозяина положения произнёс:
- Крися, нам пора определяться! Ты занимаешь диван в первой комнате, а я, как старший по званию и возрасту, забираю себе кровать. ОК?
- Нет, не ОК, начальник! Какого же чёрта я должна ютиться в прихожей на диване в то время, когда ты в одиночестве займёшь эту шикарную сексапильню? Мы так не договаривались, начальник. Ты обещал, что мы никогда не будем раставаться...
- Хорошо, отбросим условности. Лежанка действительно генеральская, на четверых хватит. Устраивайся вместе со мной, под отдельным одеялом, и соблюдай субординацию. Чтобы не было никаких сомнений определённого направления, я замечу, что седой, взрослый начальник не имеет никаких скрытых намерений в отношении своей молодой подчинённой, которая годится ему в дочери. Не изволь беспокоиться в этом смысле...
- С тобой я точно не беспокоюсь и в определённом, и в неопределённом смысле...
- Вот и отлично! Тогда давай отправляться в ванную – ты идёшь первой...
- Мы можем и вместе, начальник...
Наконец оба улеглись. Партнёры-сыщики лежали молча, наслаждаясь в хрустящих простынях, на шикарной кровати, контрастом с мучениями прошлой ночи, которую они провели в самолётных креслах. Воздух комнаты постепенно наполнялся флюидами взаимного сексуального притяжения. Алекс пока твёрдо держал дистанцию и, против собственной воли, останавливал свои мужские намерения относительно Кристины. Ну, уж если она сама сделает первый шаг, тогда мужчине отступать будет просто стыдно...
Кристина первая начинает разговор на щекотливую тему:
- Койка – отвал башки! А ты - гад, начальничек, самый настоящий гад. Для тебя бывшая «зечка» - это табу? По-твоему, «зечка» – прокажённая, да? Лежит себе на шикарной койке, рядом с красивой бабой и не мычит, и не телится. Ты же не станешь отрицать, что я красивая?
