только по положению солнца в окне. Но в то же время в голову закрадывались и иные мысли, которые были не столь и интересны и, скорее, сбивали меня. Например, какой дар у Альпина? Я уже убедилась, замки королю подчиняются идеально. Или так работает только с замком в моей комнате? Неужели, это и есть его дар? Нужно будет спросить, если будет возможность.
От крутящихся на языке вопросов и просьб уже голова шла кругом. Но я утешала себя тем, что не просто так пролежала восемь дней в отключке. Не просто так ко мне наведался Альпин перед ужином… При воспоминаниях о тех жарких объятиях внизу живота вновь начало разливаться приятное тепло. На лице невольно выступила глупая улыбка, но если моя сопровождающая что-то и заметила, то тактично не подала виду.
Наконец мы пришли, девушка молча открыла передо мной двери и склонила голову в поклоне, пропуская вперед. За столом величественно восседал Альпин. На лице играла непоседливая улыбка, в руках блестели столовые приборы.
— Хорошо выглядишь, Вики. Если честно, уже заждался тебя, — произнес мужчина с легкой улыбкой. Тем временем дворецкий, стоявший за моим стулом, отодвинул его, безмолвно приглашая сесть. Едва я успела опуститься на предложенное место, слуга постелил на колени полотенце, закрывая платье. Стоявший передо мной стол нельзя было назвать огромным, но он буквально ломился от всевозможных блюд. Я испытала странное ощущение дежавю, невольно вспоминая первый и пока последний завтрак, бывший по прибытии в замок, который состоялся больше недели назад. Удивительно, как организм так долго выдержал без пищи.
Все стоявшие блюда выглядели бесподобно вкусными. Здесь была и нарезка из мяса дичи, и всевозможные виды сыров. В маленьких пиалах рядом с поданными основными блюдами разместился салат из нарезанных маленьких помидорок вперемешку с каким-то неведомым мне овощем, и все это было щедро сдобрено заливкой. После салата нас ждало не менее изысканное блюдо: на тарелке искусным образом была выложена птичья грудка в обрамлении таёжных ягод: клюквы, брусники, дававших мясу приятную кислинку. Где они смогли найти подобные ягоды, которые считались в стране жуткой редкостью, я даже предположить не могла.
Все мысли и вопросы, которые я держала в голове до этого, вылетели после того, как попробовала первый кусочек. Все было настолько вкусно, что в первое мгновение я закрыла глаза от удовольствия. Альпин же снисходительно наблюдал за мной, не забывая при этом ужинать.
Порции у меня были значительно меньше, нежели у короля, и объяснялось это простой причиной. Мне нельзя резко начинать есть после столь продолжительного срока голодания, иначе я рисковала оставить этот ужин в каком-нибудь ведре.
Слуги то приносили новые блюда, то относили уже пустую посуду. Все угощения превратились для меня в круговерть тарелок: не успевала я отведать чего-то нового для себя, как передо мной уже ставили новое, не менее аппетитно пахнущее блюдо. И вот наконец, когда мне показалось, что им уже попросту нечем удивлять, и ужин окончен, несколько служанок внесли двухярусный торт, на котором черной глазурью вперемешку с красными прожилками было написано: «С пробуждением, Виктория!». Я невольно ахнула от удивления, явно не ожидав, что кухня будет так возиться. Тем временем Альпин поднялся со своего места и взял в руки нож, прицеливаясь, как лучше разделать торт.
— Ну как тебе, нравится? — улыбнулся король, наконец прерывая затянувшееся молчание между нами.
От восторга я не сразу нашла нужные слова и только закивала головой. Альпин рассмеялся, отрезал довольно увесистый кусочек и положил его в тарелку, поставленную рядом с ним. Служанка, стоявшая за его спиной, поклонилась, взяла блюдо и поставила прямо предо мной. Тем временем дворецкий разливал искрящуюся жидкость по бокалам, словно появившимся по мановению волшебной палочки. Происходящее казалось мне сказкой, в которую я попала по ошибке.
— Что ж, Виктория, — произнёс Альпин, усаживаясь вновь на свое место и беря бокал в руки. — За твое пробуждение! Я очень рад, что у нас все получилось!
Вместо ответа я взяла в руки фужер и сделала щедрый глоток. Горло обожгло. Еще никогда прежде мне не доводилось пробовать такого напитка. Приятное послевкусие летних ягод осталось на языке, а пузырьки приятно начали отдаваться головокружением. Решив выполнить программу максимум, я с удовольствием съела кусочек торта, от души насладившись его вкусом. Шампанское в фужерах то заканчивалось, то с легкой руки дворецкого вновь появлялось в наших бокалах. Головокружение становилось все сильнее, мне уже не хотелось сидеть за столом. Я хотела танцевать! Петь! И почему они все такие смурные! Подавайте мне музыку!
* * *
«Не нужно было позволять наливать столько Вики. Мне стоило догадаться, что провинциальная девушка восемнадцати лет от роду совершенно не умеет пить. Видно же, ее организм абсолютно не приучен к алкоголю.
В глазах прислуги я начал замечать нотки смеха и отвращения к происходящему, поэтому спешно выгнал всех слуг из гостиной, оставаясь наедине с пьяной и заваливающейся со стула девушкой. Девушкой, которую так отчаянно хотел…
Происходившее в комнате Виктории казалось мне чем-то неправильным, крайне торопящим события. Я хотел извиниться перед ней, но алкоголь притупил чувство вины, выводя другое на передний план. При воспоминаниях о прошедшем вечере, разговоре, когда она едва была прикрыта халатом, о том, что произошло после, мне вновь стало тесно в нынешних штанах. Я пожалел, что не надел форму посвободнее.
У меня не было недостатка в женщинах. Среди людских особей всегда были такие, которые считали своим долгом ублажать короля. Их движения были ловкими, стремительными, перед их опытом невозможно было устоять… Но они были не тем, что я хотел. В их глазах совершенно не было той искренности, которую я увидел в Виктории с самой первой секунды нашей встречи. Более того, она не испытывала передо мной того благоговейного страха, который я так часто видел у других девушек. Она словно интуитивно понимала, что я ей не гожусь даже в подметки по силе, и не собиралась пресмыкаться передо мной только потому, что я правитель. Словом, у меня было много причин, по которым я с первого мгновения начал уважать эту девушку.
Кроме того, я не знаю, чувствовала ли Виктория, но я явно ощущал неведомую связь между нами после того, как ее дар был пробужден троицей. Словно какая-то ниточка, нет, даже прочный канат протянулся между нами. Она притягивала меня, словно магнит, тянула к себе. Я даже не рассматривал вариант, что это связь предназначенных, судьба не могла сыграть со мной дважды эту злую шутку. Это было нечто другое, в чем мне
