— Исма, я так понимаю, это та второкурсница, о которой шла речь? — она оценивающе смотрела на меня, но казалось, что её взгляд направлен в сторону.
— Именно, Арта. Вылечила дак Нортана, и тот сражу же умчался обратно.
— Отлично! Попробуете ещё, леди? Помощь нам не помешает.
Я лишь утвердительно кивнула.
— Все двери слева — это раненые ленточники. Можете зайти к каждому, попробовав свою силу. Этих лечим в первую очередь — в сражении их магия основная. Исма, можно на пару слов? — обе женщины развернулись и пошли в направлении кабинета профессора.
Я осталась одна, стоящей посреди длинного коридора. Так, мои слева значит. Огонь Крата не отреагировал, что позволило мне спокойно его вылечить. Но я не знаю — примут ли мою силу остальные?
Открыла следующую дверь, и оказалась в точно такой же спальне, как и предыдущая. Даже, казалось, мебель такая же. На постели мужчина — лет за тридцать, тёмные волосы, худое лицо. Точно уже давно не студент. Раны схожи с ранами Крата, только лицо разбито серьёзнее. Теперь я знаю, что делать. Присела на край и положила руку на грудь. Закрыла глаза. Нет, можно и с открытыми, но мне так проще — легче сосредоточиться. Призвала свою магию. Капля… Жду. Опять ничего. Нет огня, как и реакции на чужую силу. Значит, лечу без опаски. Мужчина зашевелился. Открыв глаза, увидела синий глубокий взгляд, откровенно изучающий меня.
— Сражение ещё идёт?
— Да.
— Спасибо, — широко улыбаясь, соскочил с кровати в поисках одежды и открыл портал.
Да что ж они сразу срываются, как ошалелые! Им бы лежать, восстанавливаться, ещё лечиться зельями, а они… Но не мне их судить, значит так нужно.
Следующие четыре дались так же легко: огня я не видела, а может его и нет в них? Ну как нет, они же огненные. Странно. Но теперь мне самой хотелось его увидеть, почувствовать, понять, как огонь реагирует на мою силу, как присматривается, оценивает. Мужчины, только открыв глаза, задавали вопрос про сражение, и, получая положительный ответ, тут же срывались в портал. Я вышла из комнаты, понимая, что голова кружится: слегка, но вполне ощутимо. В ногах слабость, тело как будто ватное. С трудом открыла следующую дверь и вошла. На кровати парень, молодой, видела его тогда, на тренировке с ректором на закрытом поле. Студент, наверное, пятый курс. Открытых ран не было, только серьёзные ожоги — вся левая часть тела. Осела на кровать, понимая, что ноги не держат. Положила руку, как и с остальными. Огонь не сопротивлялся, его не было, как и у всех предыдущих. Отдала ему всё, что оставалось в резерве, до последней капли. Пришёл в себя, не слышу, что говорит. Только смогла выдавить:
— Бой идёт…
Он тут же вскочил, практически перепрыгнув через меня, и исчез в портале. С трудом поплелась к выходу: в глазах пелена, ноги не слушаются, в ушах противный звон. Бреду по коридору в направлении кабинета дак Вар, так мне кажется. Вроде та дверь, с трудом открывается, чувствую, как чьи-то руки подхватывают меня.
— Оливия! — голос профессора. Хорошо, не упала в коридоре. Веки тяжёлые, закрываются. Чувствую, как голова опустилась на подушку. В рот вливают мерзкое варево — зелье для восстановления сил, только оно такое противное.
— Скольких ты вылечила? — слышу голос будто из-за толстой стены.
— Семерых, — шепчу одними губами.
— Сколько?
— Семь…
Сознание отключается, сил не осталось — ни говорить, ни шевелиться. Я хочу спать, очень. Темно, как будто кто-то резко выключил все магические светильники.
Глава 13
Сознание возвращалось медленно. Как будто не просто спала, а приходила в себя после глубокого обморока. Мне ничего не снилось, совсем, хотя, почти постоянно я вижу яркие сны. Проснулась, но глаза открывать не спешила. Понимаю, что лежу на чем-то мягком и довольно удобном. Вспомнила — отключилась после лечения Защитников, отдала весь резерв своей силы. Глупо, Оливия, очень глупо. Хотела помочь, а себе ничего не оставила. Но им нужнее — они сражаются, рискуя своей жизнью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Села, свесив ноги. С трудом открыла глаза — кабинет дак Вар, я на софе. Хорошо, хоть добрела, а не плюхнулась в коридоре. Подняла глаза — напротив меня в кресле сидела профессор.
— Сколько я спала?
— Почти пять часов.
Голова немного гудела, общая слабость в теле, но ничего больше не ощущалось — теперь я знаю, как чувствуют себя те, кто постоянно отдаёт кому-то свою силу. Дак Вар подошла и всунула в руки кружку с чаем, приятный запах говорил о том, что в нём магическая составляющая.
— Оливия, ты вылечила семерых огненных, и думаю, остальным бы тоже подошла. На моей памяти такое впервые. Даже дак Криэл не помнит, чтобы лекарь совпадал более, чем с четырьмя.
— Я не знаю, почему так, до сегодняшнего дня даже не предполагала. Поступали ещё раненые? — спросила, как настоящий лекарь, волнующийся за выздоровевших подопечных.
— Только один. Ты вылечила ленточников, никто из них не пришёл снова. Шаровиков вылечим зельями, их резерв слаб, на восстановление требуется немного времени. Как ты себя чувствуешь?
— Неплохо для той, что опустошила свой резерв до нуля. Я поступила глупо, но очень хотела помочь, — я не смотрела на женщину, мне было стыдно — всегда внимательно слушала её лекции, но главное правило лекаря нарушила.
— Я знаю. Но оставлять силы для себя нужно, иначе ты даже двигаться самостоятельно не сможешь. Насколько восстановился твой резерв?
Призвала магию, она тёплым потоком поднималась внутри, согревая и успокаивая, разгоняла силу под кожей, наполняя энергией.
— Почти полный.
— Смогла вылечить семерых огненных, опустошив резерв полностью, а он восстановился за коротких пять часов. Чем ещё ты меня удивишь? — профессор облокотилась рукой на стол, подперев голову. Она говорила серьёзно, но мягко, как будто боясь сказать лишнее, то, что может меня напугать.
— Я могу помочь раненому?
— Не знаю. Он особенный — не такой как все. За триста лет ему не подошёл ни один лекарь.
— Я попробую.
Встала, ноги держали уверенно, что несказанно радовало. Немного тревожила головная боль, но и она была вполне терпимой. Вышли из кабинета и двинулись по уже знакомому коридору, дошли до конца, и профессор с осторожностью открыла дверь, посматривая на меня искоса.
На кровати лежал ректор. Такого больного я точно не ожидала. В горле резко пересохло. Ожоги были везде, казалось, он просто стоял под душем из яда Фаранов. Глубокие, рваные раны на груди и лице уже немного затянулись, но до полного заживления пройдёт немало времени.
— Никто из лекарей не подходит. Его огонь сильный, своенравный не принимает помощь. Не просто отторгает чужую магию, выгоняя, а ещё и нападает, доставляя сильную боль. Со временем лекари отказались даже пробовать… — она вздохнула, с грустью смотря на мужчину, лежавшего на кровати. Взгляд заботы и дружеского переживания. — Боишься?
— Меня больше пугает он сам, чем его огонь, — и откуда только смелость взялась такое сказать.
Подошла, села возле на край кровати. Сейчас, когда ректор спал, лицо было спокойным и ровным. Если отбросить воспоминания о том, как обидел, передо мной находился очень красивый мужчина: пухлые губы притягивали, а по волосам хотелось провести рукой. Но я здесь не за этим.
Закрыла глаза — так мне проще. Положила руку ему на грудь: кожа тёплая, приятная на ощупь. Капля силы… совсем маленькая… Тут же его огонь встал на дыбы: яркий, мощный и агрессивно настроенный. Ему не нравится чужая магия, посягающая на его территорию, он недоволен, не просил помощи, никого не приглашал. Вьётся вокруг чужой силы — исследует, готов напасть, оттолкнуть, ударить. Замирает. Я не ухожу, не сдаюсь. Огонь настороженно приближается, медленно, присматривается к моей магии, кажется, даже принюхивается и… успокаивается — затухает, становясь меньше, слабее. И я открываю свой резерв, наполняя ректора своей силой. Он сильный, ему нужно больше моей магии, чем остальным. Половина? Или больше? Сколько потребуется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
