class="p1">Нет, конечно, все не кончилось так просто. Ори привел меня в ту же спальню, которую показывала принцесса. Разумеется. Чего я ожидал?
– Желаете принять ванну или переодеться перед ужином, господин?
Я невольно вздохнул. Когда Шериада ушла – а вместе с ней и большая доля моего напряжения, – я почувствовал, что смертельно голоден.
– Нет, после.
Ори снова поклонился:
– Как пожелаете. Показать вам столовую, господин?
– Да, пожалуйста.
Аристократы любили выставлять в гостиных и столовых залах золотые или хотя бы серебряные сервизы – в стеклянных шкафах, чтобы все блестело, сверкало… И пугало таких, как я. Не дай бог споткнешься с подносом – и еду угробишь, и это богатство разобьешь. А оно почти наверняка стоит больше, чем я сам.
В столовой принцессы стоял только массивный круглый стол, тоже из дуба. И, конечно, кресла – четыре, с подушками на сиденьях и мягкими кожаными спинками. Никаких витрин, никакой посуды – зато огромные панорамные окна, в которые как на ладони был виден сад внизу. Отнюдь не фигурный, как сейчас модно, – он казался вовсе заброшенным. Я подумал, что непременно заблужусь в нем, стоит свернуть с главной аллеи. Принцессе впору было ставить на тропинках указатели… Интересно, бывают ли у нее гости? И что она делает с теми, кто заблудился? Я вполне мог представить, как хрупкой изящной Шериаде предупредительные слуги подают из бедняг пирог. И она с улыбкой его ест.
Аппетит от таких мыслей, однако, не исчез – скорее, усилился. Особенно когда лакеи расставили блюда на столе. Как оказалось, все это были закуски: сыры, колбасы, чесночные хлебцы, рулетики из овощей, грибы… А меня ждал обед из пяти блюд – тот самый, который в доме графа Эштона посчитали бы праздничным.
После рыбного супа и запеченной утки со сливами я сдался. Мне все еще хотелось есть; я всегда чувствовал себя голодным, но давно привык. Если хочу остаться красивым, нужно следить за фигурой хотя бы так.
Я отодвинул тарелку и посмотрел на изумленного Ори:
– Довольно.
– Господин! Вам не нравится мясной паштет? Возможно, рисовый пудинг больше придется вам по вкусу?
Я понятия не имел, что такое рис, и замешкался с ответом. Ори успел подать знак лакею у дверей, и в считаные мгновения передо мной водрузили тарелки с чем-то, отдаленно напоминающим пирог, политый ягодным соусом.
Я с трудом отвел от него взгляд и повторил:
– Хватит.
– Но, господин, разве волшебники не должны много есть? – вежливо возразил Ори. И принялся уговаривать меня, как ребенка: – Попробуйте, возможно, вас удивляет незнакомое блюдо, но в Нуклии оно считается традиционным… – Снова этот Нуклий! – И госпожа его очень любит, – добавил Ори, чем ему и удалось меня убедить. Спутников учат любить все, что предпочитают их госпожи. Так легче понравиться.
Пожалуй, впервые за два года я был сыт. И чувствовал невероятную вину: я не должен был так объедаться. Завтра придется остаться без завтрака. Кем я буду, если перестану следить за собой? Особенно сейчас, когда госпожа так щедра.
Ори, похоже, сообразил, как на меня действует фраза «и вот это госпожа тоже очень любит». Так он убедил меня попробовать горячий шоколад с перцем – согласен, действительно вкусно, – а также ягодное желе и мороженое. И все удивлялся: «Но как же, господин, волшебники должны плотно питаться. Откуда иначе у вас найдутся силы колдовать?»
А я невольно вспомнил, как жадно поедала пирожные принцесса на балу… Словно впервые их увидела – что, конечно же, невозможно. Тем не менее Шериада оставалась стройной, если не сказать – тоненькой, – не то что Лавиния, обладавшая таким же аппетитом.
После обеда меня, сонного от сытости, проводили в якобы мою спальню – комнату с огромной кроватью. Нет, серьезно, я что, идиот и не понимаю, для чего она нужна?
– Ванна, господин? – напомнил Ори.
Я кивнул. Возможно, принцесса брезглива или просто решила дать мне понять, каково это – стать на вечер аристократом. Одна из дверей у шкафа вела в ванную – если так можно назвать залу с утопленными в полу пятью бассейнами. В углу по стене водопадом стекала вода и исчезала где-то в шлюзе. Я сначала решил, что это для красоты, но потом заметил рядом мягкий табурет, серебряный ковшик и с десяток флаконов на стеклянной полке. Но зачем тогда бассейны?
Ори попытался помочь мне раздеться. Я отшатнулся, чем, похоже, изрядно его развеселил. Но Ори был воспитанным варваром (какой оксюморон!) и позволил себе только улыбку.
– Господин, если пожелаете, я пока приготовлю вам одежду для сна.
– Да, – выдохнул я.
Он кивнул на шнур звонка в углу:
– Если я понадоблюсь, позовите меня, и я приду. И… господин, мне кажется, вы удивлены. Возможно, у вас ванну принимают иначе. Вам нужно сначала ополоснуться, – он кивнул на водопад, – а потом наслаждаться целебной водой: в каждом бассейне она разная. Здесь минеральная, – показал он на ближайший. – Там серная; запах сложно перебить, поэтому в нем цветы лаванды. Этот с железом. Не удивляйтесь, вода в нем рыжеватая. Вон тот, с пузырьками газа, хорош для массажа. А дальний – с кофе. Госпожа его очень любит, – закончил он волшебной фразой. И, поклонившись, наконец оставил меня одного.
Ванна с кофе! С кофе, разрази меня гром!
Она такая же, как все – кичится роскошью.
Но я должен изучить ее привычки, и лучше делать это одному, чем с ней, когда придется скрывать удивление и изображать удовольствие.
Однако… неплохо эти варвары устроились! У нас водопровод провели только в столицу, и то для Лавинии время от времени ванну слуги наполняют ведрами, потому что трубы вечно прорывает. А здесь глядите-ка – целая баня, да еще и с разной водой. Между прочим, откуда?
Через полчаса я обнаружил, что мне нравится серный бассейн, пусть вода в нем и кажется белой от взвеси, как молоко. С кофе тоже хорошо, но я все никак не мог отделаться от мысли, что это безумное расточительство.
Однако приятное, этого не отнять.
Спустя некоторое время в купальню заглянул Ори:
– Я принес халат, господин. Простите, мне следовало приготовить его заранее.
«Не привыкай, – напомнил я себе. – Ты все еще просто спутник».
Халат был теплым и темно-синим, как и ночной костюм, – конечно, варварский. Мы спим в сорочках. Но я молча посмотрел на него – к этому мне тоже нужно привыкнуть. Мне жить здесь, по крайней мере, неделю.
В спальне уже горел камин – странно, почему я не заметил его раньше? Из-за рамы, наверное. Сейчас ее отодвинули, и пламя весело плясало, облизывая чугунную
