Прибытие сие было обставлено с немалой помпой. Слуги за два дня начали суетиться — скоблить полы и вытирать пыль со всех поверхностей, видимо опасаясь злобного нрава своего хозяина. А из кухни начали доноситься такие запахи, что невозможно было сосредоточиться даже на классическом труде «История Старой Империи, писанная императором Клюючесиком Вторым», также обнаружившемся в этом пиратском гнезде и тоже, несомненно, украденном из какой-нибудь библиотеки.
В знак протеста против подобного произвола почтеннейший Йоорг выходить встречать хозяев дома отказался. Однако до конца выдержать характер не смог и осторожненько выглянул в окно. Сбылись его худшие ожидания! Два громилы… Один — еще сравнительно молодой, однако уже успевший где-то обзавестись изрядным шрамом на голове. Из окна второго этажа это было ясно видно. Второй, кажется, несколько постарше, но ненамного. Оба по возрасту могли бы еще быть студентами, коли вздумали бы приложить усилия к изучению каких-нибудь серьезных наук, а не тратили бы время на пальбу, махание железом и отвлечение почтенных профессоров от их важных дел.
И конечно же оружие! Причем не просто шпаги, как у всех оу. За поясами торчали пистолеты и кинжалы. А следовавшая сзади парочка таких же увешанных оружием головорезов тащила за военными вождями целую кипу мушкетов. Они тут что, воевать собрались?
Идти обедать почтеннейший Йоорг тоже отказался, сославшись на недомогание. Так что первая встреча со своими новыми патронами у него состоялась только поздним вечером.
Из-за толстых дверей гостиной дома, куда его пригласили хозяева, доносились неприлично громкие голоса людей, явно проводящих свои будни не в тишине библиотек, а постоянно устраивающих всяческие безобразия и побоища.
— Ни фига не хотят делать по шаблонам, — раздавался из-за двери грохочущий голос, похоже, одного из вождей. — Эти идиоты искренне верят, что каждую детальку в замке надо подгонять относительно другой, а потом третью ко второй, и только так!
— Я, конечно, в этом мало что понимаю, — так же громко отвечал ему собеседник. — Но разве можно как-то по-другому? Ружейный замок — работа тонкая. Ты ведь сам говорил, что для того чтобы не было осечек, зазоры должны быть минимальны!
— У нас, — ответил первый голос, — можно разобрать десяток мушкетов, перемешать все детали и собрать из них новые десять образцов, и все будут работать идеально. От местных работяг я, конечно, такого не требую — не доросли еще. Но ты пойми, что, если следовать единому стандарту, работа пойдет гораздо быстрее. В этом и суть конвейерного метода, когда каждый работник учится делать только одну операцию, но зато работает быстро и хорошо. А у вас один мастер фактически делает весь замок от начала и до конца, а это… Хм… Почтеннейший Йоорг, полагаю?
Почтеннейший Йоорг вошел в отворенную слугой дверь, застав картину, словно бы всплывшую из древних времен феодальных войн. Полутемная зала. В камине пылает огонь, бросая красные отблески на стены и потолок. Над столом, за которым сидят уже виденные ранее (хоть и в окно) военные вожди берега, горит лампа. Стол (на удивление изящный, очевидно, украден с судна, перевозящего дорогую мебель) завален мушкетами, пистолетами и клинками, живописно разбросанными посреди кувшинов с вином и блюд с закусками, на которые активно налегают четверо дюжих головорезов. Судя по небрежным позам и вольным движениям, эти четверо, несмотря на солдатские мундиры и простонародные лица, не столько слуги, сколь боевая дружина вождей.
— Да, судари. — Почтеннейший Йоорг сдержанно поклонился, стараясь держаться холодно и независимо, несмотря на то что эти вооруженные громилы его несколько пугали. — Профессор университета Западной Мооскаа, почтеннейший Диирик Йоорг.
— Замечательно! — Красное (как и ожидалось) лицо одного из громил расплылось в довольной, словно у людоеда при виде пищи, улыбке. — Мы вас давно ждали… Позвольте представиться — военный вождь берега благородный оу Готор Готор. А это — также военный вождь берега благородный оу Ренки Дарээка. Собственно, он хозяин этого дома. Как ваше самочувствие? Нам сказали, что вы немного приболели.
— Благодарю вас, судари, — холодно ответил профессор, не желая, чтобы какой-то пират обошел его в любезности. — Я чувствую себя лучше. И готов немедленно ответить на все ваши вопросы. После чего надеюсь отбыть обратно в Мооскаа, и как можно быстрее.
— Вот и чудненько! Гаарз, возьми-ка мушкет, — умеющий говорить любезно громила начал расчищать угол стола. — Дроут, подай ящик. Вот, собственно, о чем пойдет речь, — продолжил оу Готор, принимая из рук своего головореза, даже тут, в доме, разгуливающего с тесаком на поясе, небольшой сундучок и откидывая крышку. — Извольте видеть — глиняные таблицы. Вам знаком такой вид письма?
— Но… Это же… Узелковые письмена Первого Храма! — От волнения почтеннейший Йоорг забыл про всю свою холодность и важность, так что даже его голос внезапно дал петуха, а руки, потянувшиеся к таблицам, затряслись. — Как? Откуда?
— Привезли недавно из путешествия в Южные Земли, — весело ответил оу Готор. — Благородный оу Ваарииг Сиин заверил нас, что вы лучший и едва ли не единственный знаток подобных вещей в королевстве, и если кто-то и сможет прочесть их, так только вы!
— Я… Да… Но ведь это работа на многие… даже не месяцы — годы! — едва ли не в бреду забормотал почтеннейший Йоорг, не спуская влюбленного взгляда с табличек. — Я должен забрать их в университет и там…
— Годы меня совсем не устраивают! — покачал головой оу Готор. — И увозить таблички я вам, к сожалению, позволить не могу.
— Но вы же ничего не понимаете! — возмутился Йоорг, разом теряя свою годами нарабатываемую важность и солидность. — Во всем мире сохранилось не более шести-семи десятков образцов этого письма. И, к большому сожалению, ученые смогли разгадать значение лишь тридцати двух подобных значков, каждый из которых означает целое слово, а то и предложение! Только на копирование всех табличек у меня уйдет не меньше полугода! Ведь малейшие крючок или петля, направленные не в ту сторону, могут привести к ужаснейшим ошибкам. Необходимо написать другим ученым мужам, занимающимся чем-то подобным, и дать им возможность…
— Стоп! — рявкнул оу Готор таким тоном, что остановился бы не то что престарелый профессор, но и идущий в атаку гренадерский полк. — Раз и навсегда запомните, почтеннейший: никому, никогда, никаких писем. Содержимое этих находок может быть необычайно важным для всего королевства. И за попытку сообщить о содержании или хотя бы внешнем виде этих табличек своим коллегам вас казнят! Повторяю: казнят. И это не аллегория, не фигура речи, а суровая реальность. Вы меня поняли?
— Но… — растерянно забормотал почтеннейший Йоорг, которому вдруг показалось, что он попал в глупую и нелепую площадную пьеску. — Эти письмена… Им ведь может быть от пяти до трех тысяч лет… Какое отношение они могут иметь к нашему королевству?
— Вообще-то, — физиономия оу Готора внезапно опять расплылась в довольной улыбке, — во-первых, у меня есть весьма веские основания предполагать, что возраст этих табличек колеблется в диапазоне между временем первого путешествия Манаун’дака на Южные Земли и двумя-тремя столетиями спустя. Во-вторых, я уже сделал копии и расположил таблицы по порядку. В-третьих…
— Но как вы смогли расположить их по порядку? — обличающее выставив палец, возопил почтеннейший Йоорг, как не вопил со времен студенческих диспутов.
— Значок в правом верхнем углу, — спокойно, как будто говоря само собой разумеющиеся вещи, ответил красномордый громила. — Я, может быть, и не слишком-то хорошо помню эти письмена, но уж числительные точно не забыл и правила перебора мотков — тоже. Мотки вязались справа налево и сверху вниз. Самый первый узелок означал место в общей «записи». Потом порядок перебора мотков стал использоваться и в таблицах.
— Вы сказали: помню? Но где вы могли? Валкалавский университет? Профессор Водуй? Кредон? Неужто этот задавака Лиивоор смог проникнуть так далеко? Фесткийские мудрецы? Или…
— Ни то, ни другое, ни третье. Даже не пытайтесь угадать, — усмехнулся оу Готор. — Возможно, когда-нибудь я вам расскажу, но это будет точно не сегодня. А пока — вот мои записи. Тут на каждом листе текст таблицы, а под ним — перевод тех символов, значение которых мне известно. Надеюсь, если вы добавите сюда и свои знания, то дальнейшая расшифровка станет достаточно простым делом. Я бы и сам взялся за эту работу, но, к сожалению, у меня много иных дел. Удачи вам, почтеннейший Йоорг.
Загадочный оу Готор сделал жест, повинуясь которому, профессор покинул залу, едва ли не кланяясь на каждом шагу.
Последовавшие за этим разговором дни, недели и месяцы могли бы, пожалуй, стать одними из счастливейших в жизни каждого достойного ученого, к числу коих почтеннейший Йоорг, несомненно, относил и себя.
