реформам, а консерваторов. На национальных выборах 1921 г. Национальная прогрессивная партия заняла второе место, оттеснив на третью позицию консерваторов. После этого либералы, занявшие первое место, при поддержке прогрессистов обратились к реформам, означавшим демократические нововведения.
После Первой мировой войны возросла активность суфражисток, также способствовавших усилению демократического и ослаблению консервативного политического фланга. 1920 год ознаменовался крупным успехом суфражистского движения: женщинам на национальных выборах было предоставлено право голоса. И если в Британии такая реформа поспособствовала триумфу лейбористов, то в Канаде она явилась важной причиной успеха на выборах 1921 г. политического дебютанта, Национальной прогрессивной партии. Среди демократических социальных мер тандема либералов и прогрессистов важное место заняло развитие программы социального страхования, в частности одобрение в 1927 г. закона о пенсионном обеспечении по старости. Как и в Британии, принявшей подобный закон еще до Первой мировой войны, пенсионные выплаты были скромными, но они оказались спасительными для многих пожилых канадцев после начала в 1929 г. мирового экономического кризиса. Канада, как и Британия, опережала США в развитии социального государства.
Принципиальное значение для внутриполитической демократизации Канады имели события 1926 г. Несмотря на то что либералы вкупе с прогрессистами добились большинства мест на национальных выборах 1925 г., канадский генерал–губернатор, назначенец Великобритании, поручил сформировать правительство консерваторам. Сделал он это на том основании, что консерваторы получили в парламенте несколько больше мест, чем собственно либералы (но последние в блоке с прогрессистами имели большинство). Либералы и прогрессисты, проявив принципиальность, объявили действия генерал–губернатора противозаконным отходом от системы внутреннего самоуправления Канады. Они добились проведения внеочередных парламентских выборов в 1926 г., одержали победу, после чего генерал–губернатор в процесс формирования канадского правительства уже никогда не вмешивался.
Важным приобретением Канады явился британский имперский акт 1926 г., гласивший, что Великобритания и доминионы являются равными по статусу «государственными единицами», суверенными как во внутренней, так и во внешней политике. Они становились Британским содружеством наций, связанным монархией, которая в каждой равноправной части царствовала, но не правила. В 1931 г. Вестминстерский статут британского парламента упрочил принципы 1926 г. Вместе с тем статут закреплял за Великобританией роль верховного арбитра во взаимоотношениях и разногласиях между федеральным центром и провинциями Канады. Эта забота Лондона о поддержании прав провинциальных канадских властей обернулась для Канады серьезными минусами, когда она столкнулась с необходимостью решать проблему жестокого экономического кризиса 1929 — 1933 гг.
Либеральное правительство У. Кинга, находившееся у власти в год начала кризиса, не сочло нужным прибегнуть к реальным антикризисным мерам в значительной степени по причине объемных государственных прав провинций. Сменившее его в 1930 г. консервативное правительство Р. Беннета, склонившееся к одобрению кейнсианских подходов, не спешило приступить к их практической реализации. Бессилие правительств как либералов, так и консерваторов решать проблемы кризиса способствовало росту влияния оппозиции «слева» и «справа». Оппозицию «слева» возглавила Федерация Кооперативного Содружества, возникшая в 1932 г. и пришедшая в качестве мощной третьей партии на смену Национальной прогрессивной партии. Партия намеревалась заменить капиталистическую систему кооперативным содружеством реформистско–социалистического типа, радикально преобразовав как производственную, так и распределительную сферы. Реагируя на вызовы партии Федеративного Кооперативного Содружества, либералы и консерваторы дрейфовали в направлении социального либерализма и социального консерватизма.
Подписание канадского торгового пакта. Слева направо: госсекретарь США К. Хэлл, премьер–министр Канады У. Кинг, президент США Ф. Д. Рузвельт. 1935 г. Библиотека Конгресса США
На уровне провинций присутствовали разнообразные тенденции. В Квебеке, провинции с преобладанием франкоязычного населения, возобладал праворадикальный популизм. Лидер партии Юнион насиональ (Национальный союз) М. Дюплесси, подобно американскому губернатору из Луизианы X. Лонгу, завоевал симпатии масс обещаниями дешевого кредита, обуздания и жесткого налогообложения миллионеров, государственной социальной поддержки бедных семей. Вместе с тем, победив на провинциальных выборах в 1936 г., Дюплесси начал жестко преследовать «левых», насаждать антикоммунизм, клерикализм, франкоязычный национализм, антисемитизм и авторитаризм. Управляя Квебеком с небольшими перерывами до конца 1940‑х годов, Дюплесси немало поспособствовал социокультурному и общественно–политическому отгораживанию этой франкоязычной провинции от Канады.
В других провинциях Канады, в первую очередь таких, как Альберта и Саскачеван, к власти чаще приходили правительства либерально–реформистского и даже реформистско–социалистического толка. Это способствовало сдвигу канадского общества в годы кризиса, как и во время последовавшей Второй мировой войны, в направлении социализации его капиталистических оснований. Такая тенденция проявилась и в политике национального правительства. В 1940 г. либеральное правительство У. Кинга одобрило закон о страховании по безработице, распространявшийся на Канаду в целом. Далее последовали законы о детских пособиях, вспомоществовании бедным семьям и другие, укреплявшие даже в трудные военные времена канадское социальное государство.
Во Вторую мировую войну Канада вступила через неделю после того, как 3 сентября 1939 г. Великобритания и Франция, выполняя союзнические обязательства перед Польшей, приняли решение о необходимости вступить в схватку с нацистским агрессором. Оставаясь на протяжении войны в составе антигитлеровской коалиции, Канада все более сближалась с Соединенными Штатами, укреплявшими роль гегемона западной цивилизации на фоне ослабевающих позиций Великобритании.
Латинская Америка: панорама социально–политических процессов
Война за независимость Латинской Америки (1810-1826) явилась начальным актом процесса модернизации, который охватил поначалу только государственно–политическую сферу, не проникнув, однако, в толщу социально–экономических отношений. Восприняв передовые формы политической организации общества, молодые латиноамериканские республики не преодолели монополию власти старых олигархических кланов, представлявших класс крупных земельных собственников–латифундистов, которые приспособили республиканские институты для охраны собственных интересов. В первую очередь она сказалась на демографической ситуации. Латинская Америка оставалась аграрной зоной, производство в которой в значительной степени диктовалось требованиями мирового рынка, находившегося под контролем европейских, прежде всего английских, банкиров и торговцев. Крупный английский капитал подчинял Латинскую Америку и другим способом: олигархические режимы делали значительные заимствования у дельцов Сити с целью укрепления военно–чиновничьего аппарата, финансового обеспечения военных операций при конфликтах с соседями и полицейских акций внутри страны.
Вместе с тем в Латинской Америке на протяжении всего XIX в. происходили существенные изменения, ставшие особенно заметными на рубеже столетий. Сложилась новая демографическая ситуация. Помимо естественного прироста населения большую роль стала играть иммиграция из Европы и Азии. Только за период с 1880 по 1914 г. из Европы в Латинскую Америку выехали на постоянное место жительства около 12 млн человек. Это была преимущественно аграрная иммиграция. Большая часть европейцев нашла применение своим навыкам и знаниям в сельском хозяйстве и в области культуры. Особенно тянула европейцев богатая неосвоенными землями Аргентина, куда с 1880 по 1914 г.
