на разброс арестов по времени, Разведупр упустил возможность эвакуировать в Советский Союз хотя бы наиболее важных агентов. В дальнейшем восстановить утраченные разведывательные позиции оказалось весьма сложно, и провал сказывался на работе еще долго.
Тем временем финские контрразведывательные органы добились высоких показателей в работе, арестовав за период с 13 февраля 1928 по 31 ноября 1939 года 201 иностранных, в основном советских агентов и 2568 иных опасных для безопасности государства лиц. Следует отметить, что к концу рассматриваемого периода уровень работы советских спецслужб в Финляндии также значительно вырос. Из указанных провалившихся агентов 160 были арестованы до 23 апреля 1934 года, и только 41 — за последующие пять лет[240]. В 1931 году сменился начальник военной контрразведки. Вместо полковника Пеюси ее возглавил Густав Эрик Розенстрем, впоследствии изменивший имя на его финский вариант Кууста Раутсуо. Отделение надзора несколько раз укрупнялось, однако совершенно незначительно, численность его центрального аппарата никогда не превышала нескольких десятков человек. В 1928 году органы военной контрразведки стали именоваться VI отделением разведывательного отдела, в 1935 году — Иностранным отделением № 3 (“У-3”), а в 1939 году получили статус Отдела надзора генштаба Оборонительных сил. Отдел состоял из начальника и 25 сотрудников, распределенных по трем подразделениям, во главе каждого из которых стоял подполковник:
— отделение надзора (11 человек) — оперативная и проверочная работа и руководство периферийными подразделениями при гарнизонах в Хельсинки, Тампере, Турку, Вааса, Оулу, Рованиеми, Миккели, Йоэнсуу, Коувола, Виипури, Сортавале и Лаппеенранта, а также группой радиоконтрразведки;
— информационное (юридическое) отделение (7 человек) — юридические и следственные действия, составление заключений по всем оперативным делам;
— отделение цензуры (7 человек) — руководство почтовой, телеграфной, радио и иными видами цензуры в семи цензурных округах, на которые была разделена страна. Внешней контрразведкой ведал Второй (разведывательный) отдел генштаба, начальником которого в 1937 году стал швед, подполковник Ларс Рафаэль Меладур.
Несмотря на заметное усиление органов государственной безопасности Финляндии, советская разведка провела в стране несколько удачных операций. Значительным успехом Разведупра РККА явилось дело сотрудника фотографического центра финской военной разведки Вилхо Армаса Пентикяйнена (агент “35”) — Он в течение нескольких лет успешно снабжал ценными материалами военного атташе СССР в Хельсинки К. К. Восканова и 2 февраля 1933 года ввиду угрозы провала сумел бежать в СССР. Резидентура внешней разведки стремилась освещать обстановку в Финляндии и контролировать действия располагавшихся там эмигрантских организаций. Известный разведчик С. М. Глинский, работавший позднее резидентом в Праге и Париже, возглавлял точку в финской столице и сумел проникнуть в “Братство русской правды” и “Особый русский комитет”, а также приобрел источников в политических кругах Хельсинки. В 1938 году резидент Б. А. Рыбкин (Б. Н. Ярцев) по личному поручению Сталина проводил с правительством Финляндии секретные дипломатические переговоры, однако они окончились провалом, и в 1939 году разразилась печально известная советско-финская “Зимняя война”.
Б. А. Рыбкин
Сложной ситуацией отличалась оперативная обстановка в Румынии. Ее разведка активно работала против СССР, не упуская при этом из виду и весьма недружественную Венгрию. Советский Союз не оставался в долгу и также провел на румынской территории множество акций, самой шумной из которых стала попытка захватить и вывезти из страны невозвращенца и предателя, бывшего резидента ИНО в Стамбуле Г. С. Агабекова. В иностранной прессе она получила название “дела Филомены”.
Агабекову постоянно не хватало средств к существованию, доходы от издания книг быстро закончились, да и не давала покоя авантюристическая натура. Он работал на множество разведок, однако через короткое время истощил свой накопленный информационный потенциал и перестал представлять для них интерес.
Зато интерес ОГПУ к нему не угасал, поскольку, во-первых, на самом высшем уровне было принято решение наказать его так, чтобы другим не было повадно, а во-вторых, следовало обезопасить агентуру ИНО от новых разоблачений перебежчика. Выждав некоторое время для усыпления бдительности бывшего разведчика, Москва направила в Париж группу Я. И. Серебрянского для его похищения или ликвидации, аналогичное задание получил и нелегальный резидент в Италии Е. 11. Мицкевич (“Анатолий”). Еще одна, на первый взгляд, перспективная ловушка неожиданно образовалась в Румынии. Российский эмигрант греческого происхождения Нестор Филия пожелал нелегально вывести из СССР дочь и жену, располагавшую в Швейцарии буквально астрономическим по тем временам состоянием в 100 миллионов франков. Воспользоваться этими средствами в Советском Союзе она, естественно, никак не могла. Сам Филия доступ к ее счету не имел, но нашел нескольких международных авантюристов, взявшихся помочь в этом деле, и обязался оплатить их услуги после доставки женщины в Швейцарию. Среди тех, к кому эмигрант обратился за помощью, оказался агент ОГПУ, доложивший о возникшей ситуации своему руководству. Именно на эту удочку ИНО и попытался выловить Агабекова. К нему через цепочку посредников обратились как к специалисту по тайным операциям, к тому же сохранившему некоторые позиции внутри СССР. Безработный перебежчик с радостью ухватился за представившуюся возможность и попытался организовать вывоз двух женщин через Одессу. Для этого он направился вначале в Варну, однако на полпути был задержан болгарской полицией и выдворен из страны. Неудача несколько обескуражила авантюриста, но он вновь отправился на юг, теперь уже в Румынию. По пути Агабеков, как упоминалось ранее, задержался на 10 дней в Вене, а в январе 1932 года благополучно прибыл в Констанцу, где его уже поджидали нелегалы ОГПУ. В Марселе разведка зафрахтовала греческий сухогруз “Елена Филомена”, семь человек из команды которого являлись сотрудниками ИНО, но опытный разведчик распознал ловушку и два дня подряд отказывался подняться на борт судна. Руководитель группы ОГПУ Г. Алексеев понял, что заманить Агабекова на “Елену Филомену” не удастся, и безрезультатно попытался застрелить его в городе. Чекиста арестовала следившая за ним “сигуранца”, как в обиходе именовалась Центральная служба безопасности государства (СЦСС), с которой Агабеков поделился своими подозрениями. За этим последовали скандал, конфискация судна, арест команды и высылка из страны участвовавшего в авантюре француза А. Лекока и нелегального резидента в Турции Г. Цончева. Попутно оказались проваленными и несколько агентов советской разведки в Бухаресте, Варне и Стамбуле. Дело, однако, этим не закончилось, и в начале 1934 года злополучное судно вновь дало о себе знать. “Совторгфлот” обычным порядком зафрахтовал “Елену Филомену” для перевозки партии леса, капитан же в погашение нанесенных ему два года назад убытков попытался применить залоговое право на груз и продать его с аукциона. Совторгфлот обратился в суд, и прежний скандал разгорелся с новой силой. Поистине, советскую разведку в лице Агабекова буквально преследовал злой рок! Тем сильнее было стремление ОГПУ расквитаться с
