– Потому и алкоголь не вызывает в памяти приятных ассоциация?
– Некоторые люди не знают меры. Пьют слишком много. В итоге... Итог зачастую бывает плачевным. Наверняка, ты и сам это понимаешь.
– Понимаю, – согласился Ланц, вспоминая собственное состояние после обильных возлияний.
– Приятно иметь дело с человеком, который во всем соглашается со своим собеседником, – усмехнулась Аманда.
– В смысле?
– Сегодня у нас на редкость милое общение. Ты не видишь подвоха в моих словах, я не раздражаю тебя и не болтаю о глупостях. Вот и говорю, что сегодня нам приятно иметь дело друг с другом. Буквально с полуслова собеседника понимаем, – девушка вновь улыбнулась, но быстро погасила улыбку.
Не то, чтобы боялась спугнуть удачу, просто не хотелось в очередной раз создавать впечатление у собеседника, что она с ним заигрывает. В мыслях у нее не было с Ланцем заигрывать. Не сейчас, не сегодня.
Когда-то она слышала разговоры других девушек. Не имея надежды на отношения, они были согласны стать друзьями тем, кто им нравился. Только для того, чтобы быть рядом. Тогда это казалось Аманде унизительным, сейчас она понимала, что сама готова принять условия игры. Подружиться с Ланцем, раз ничего другого он ей предложить не может. Наивно? Глупо? Смешно? Да, пусть так. Но лучше дружба, чем ничего. К тому же, бывают такие моменты, когда дружба ценится гораздо выше любви, и спрос на нее выше. Хорошие друзья на дороге не валяются.
Аманда думала о том, что она пересилит себя. Однажды она научится контролировать свои эмоции, заставит себя переключиться с режима любви на дружбу, перестанет тянуться к этому человеку. Больше всего её угнетала собственная рассеянность и желание прикоснуться к Ланцу. Ненадолго, буквально на пару минут, только бы понять, что он настоящий, не призрак из её мечтаний. Идет рядом с ней, что-то говорит, задает вопросы, отвечает, когда она интересуется о чем-то.
Но приходилось себя одергивать периодически, чтобы не сорваться. Потому что со стороны это смотрелось жалко. Грант понимала, что это не выход из ситуации. Она старалась занять мысли чем-то отвлеченным, не связанным с Дитрихом, и пока у нее не особо получалось.
– Что ж, начнем экскурсию? – лучезарно улыбнулась она, стараясь не смотреть Дитриху в глаза, чтобы вновь не потеряться в них.
– Начнем, – согласно кивнул Ланц.
– Итак, сейчас я покажу вам дом, в котором обитает семейство Грант, – нарочито серьезным тоном начала девушка. – Прошу, входите внутрь помещения.
Глава 23. Позови меня с собой.
Прогноз погоды обещал дождь во второй половине дня. Некоторое время Аманда сомневалась, потом все же положила в сумку зонтик, взяла ветровку на всякий случай. Подцепила ключи с тумбочки и направилась к выходу из дома.
Её не угнетала перспектива прокатиться на общественном транспорте, наоборот он лучше всего подходил для того, чтобы подумать о жизни, привести мысли в порядок, попутно наблюдая за тем, что происходит за окном. Аманде нравилось занимать место у окна. Даже, когда ехала с кем-то, не упускала возможности занять облюбованное место, и потом делать вид, что занята созерцанием. Эта привычка зародилась у нее давным-давно. Когда их класс выезжал на экскурсии, девушка садилась ближе к окну, закрывала уши наушниками, и на время выпадала из реальности. Никому не удавалось её разговорить, даже Эштону.
Сейчас Аманда ехала в одиночестве, попутчиков знакомых не было, да они и требовались. Девушка мысленно возвращалась к событиям прошлой недели. Встреча с Дитрихом, состоявшаяся на территории её дома, никак не желала уходить из памяти. Вроде цирк уехал, а клоунесса осталась. Давно пора сворачивать шатер, да возвращаться к реальной жизни, но Аманда продолжала пребывать в стране собственных грез, постоянно улыбалась, вспоминая тот день, хотя изначально не надеялась ни на что. В итоге, казалось бы, обреченное мероприятие обернулось одним из самых счастливых дней в её жизни.
Пройдясь по комнатам, они с Дитрихом вернулись в беседку, продолжив мирно переговариваться обо всем, что на тот момент их заботило. В большей степени, разговоры крутились вокруг личной жизни Ланца. Аманда не пыталась лезть к нему в душу со своими расспросами, но он, видимо, сам был настроен на диалог, а не на игру в одни ворота. Теперь Аманде многое стало понятно. В том числе и подозрительность Ланца ко многим женщинам. Причина её крылась в неудачном первом опыте отношений. Дитрих рассказал девушке о Гретхен. Ему нечего было скрывать. Не такая уж постыдная история. Конечно, сейчас Ланц вряд ли повторил бы опыт прошлых лет. Он стал чуть старше, мудрее. Тот поступок больше не вызывал у него восторга и триумфа, как в былые годы. Но тогда он был единственным, действенным методом, способным отвратить от Ланца Гретхен. У любого человека есть свой предел. Грубость, высказанную на словах, девушка успешно игнорировала, действия заставили её отказаться от борьбы. Способ оказался радикальным, но иные методы, увы, не действовали.
Аманда слушала все внимательно, запоминала. Жадно ловила каждое слово, стараясь не упустить крупицы бесценной информации.
После сама разоткровенничалась со своим собеседником.
Никогда не думала, что так легко откроет душу человеку, которого совсем не знает. Они ведь, несмотря на частые встречи, почти не знали друг друга. Не прошел еще тот период притирки, после которого становятся настоящими друзьями, и, как говорится, пуд соли вместе не съели. На первый взгляд, у них не было ничего общего, кроме сходного положения в жизненной позиции. Они оба намеренно отгораживались от общества, и не видели в этом поведении ничего зазорного. Обыденно, повседневно. Так, как должно быть. Тех, кто трясет на публике своим грязным бельем – достаточно. Ценно как раз умение удерживать свою личную жизнь в тайне, не привлекая внимания посторонних к своей персоне. Для Аманды это было ответственным шагом. Честно признаться, Аманде было страшно, в какой-то мере боязно откровенно говорить о своих проблемах, но Ланц оказался замечательным слушателем, не перебивал её, не пытался навязать свое мнение. Не осуждал, не поучал. Он принимал собеседницу такой, какая она есть, и при этом на лице его не было скучающего выражения. И жалость на лице тоже не отражалась. Грант была счастлива. Так же хорошо понимал её только Эштон.
Разница была в том, что Эштона она любила, как брата. А к Дитриху испытывала иные чувства. К Эштону более глубокие – родственные, а вот к Ланцу – припорошенные пыльцой страсти, нежности и любви. Она, на самом деле, испытывала к нему симпатию. Ни секунды в этом не сомневалась. А еще искренне прониклась идеей, что именно Ланц – её первая любовь. Та самая, ради которой хочется совершать поступки. Даже не так. Поступки с большой буквы, которые принято называть геройскими. Есть люди, глядя на которых хочется петь. Или писать картины. Сочинять оды в их честь. Сейчас таким человеком для Аманды был Дитрих. Она цеплялась за него, как утопающий за соломинку, она видела в нем свое спасение от одиночества, от просыпавшейся временами душевной боли, от тоски по единственному близкому человеку. Ланц появился в жизни девушки в тот момент, когда она находилась на грани отчаяния. Смог чем-то заинтересовать, зацепить, изменить её жизнь. В какую сторону? Она пока не знала. Не хотела об этом думать, но надеялась, что в лучшую.
