спешили.
— Сюда скачет большой отряд бледнокожих ублюдков. — сказал один из них, хватая веревку и кое как обматывая ее вокруг своего ремня. — Видать засекли нас, или кто-то из местных сказал. Они далеко, но быстро приближаются, так что час-два, и уже будут тут.
— Прокляни их безумная Дочь. — выругался Эскер. — Если это так, то нам нельзя медлить. И помолитесь всем своим богам, потому что внутри они могут вас не услышать.
С этими словами он вынул из-под рубашки скрюченный палец, и сев на лошадь, первым вступил на занесенную осенними листьями прямую тропу. Один за одним, по цепочке, каждый стал входить следом, словно спускаясь в неведомую лесную пещеру. Проход хоть и был достаточно широким, чтобы по нему могла спокойно проехать нагруженная повозка, их отряд все равно двигался длинной колонной, чтобы веревка не запуталась. Феликс ехал между Дэем и Синохом, чувствуя, как с каждым пройденным шагом его сердце начинает все сильнее колотиться в груди. Темнота неумолимо обступала их, и уже через полчаса им пришлось зажечь масляные лампы, а Анья выпустила из алхимической трубки свой светящийся дым. Лесная тропа, по которой они ехали, казалось, совершенно не менялась, и была все такой же пустой и занесенной опавшими желтыми листьями (хотя по памяти Феликса сейчас должна была быть весна). По бокам росли деревья, осины, дубы и ели, но между их толстыми кривобокими стволами царила непроглядная тьма, которую не мог разогнать даже теплый свет ламп. Глядя на это, Феликс вспомнил мрачные дороги Белланимы, которые тоже были темными и зловещими, наполненные ночным туманом, но даже там можно было увидеть далекие огоньки одиноких хижин или даже целых поселений, да и тени там имели хоть и неясные, но все же видимые очертания. А тут была лишь бесконечная пустота, войти в которую Феликс, будь у него выбор, не за что бы не решился. Лишь дорога, по которой они продвигались, кое как виднелась под их ногами. Помимо опавших листьев, Феликс стал замечать, что время от времени свет выхватывал разбросанные по дороге золотые монеты и другие драгоценности, которые никто не решался поднять. Маленький никс ощущал, как от этих притягательных вещей исходит потусторонняя, замогильная опасность. Даже звуки, которые издавали их лошади и повозки, терялись в густой черной пелене лишенного жизни леса, будто тонули в ней, как далекое эхо тонет в глубине бездонного колодца.
Двигались они неспешно, так как Эскер был уверен, что зоарийцы не решатся вступить в эти земли следом за ними. По крайней мере им придется потратить время на подготовку припасов. Прошло, как показалось Феликсу, больше трех часов, прежде чем конь Дэя стал понемногу ослаблять свой шаг. Еще чуть-чуть, и он совсем остановился.
— Что-то произошло? Почему мы встали? — обеспокоенно спросил Феликс, поразившись насколько непривычно слышать свой голос в этой глубокой, покрытой тенями, тишине.
— Впереди нас вход в Каирнал. — раздался голос Эскера, и Феликс увидел, как наемник, сойдя с лошади, подошел к нему. Рядом с Эскером собрались и другие его товарищи. Были тут и шалаль, которые снова сняли свои зеркальные маски. — Дед рассказывал, — продолжил спокойно говорить Эскер, — что в Каирнал нужно входить без личин, и с чистым, не обремененным ложью сердцем. Морок и обманные видения будут сбивать нас с пути, а поэтому нужно быть открытыми друг с другом, чтобы у нас не было сомнений, что перед нами живой человек.
И тут он сделал то, о чем Феликс, услышав его слова, сразу подумал. Взявшись за свою расписную маску, он потянул за ремешки, и аккуратно снял ее. Феликс и раньше замечал, как Эскер снимал ее, утром, когда умывался, или ночью, когда чистил внутреннюю прокладку из кожи и шелка, сидя у костра. Но делал он это тайно, и так, чтобы никто не видел его лица. Так же делали и другие из числа Железных Масок. Но сейчас Феликс, наконец, смог разглядеть то, что прятали наемники.
Лицо Эскера оказалось примерно таким, каким его и представлял Феликс. С отточенными чертами, присущими центральной провинции, оно напоминало лицо знати, которую можно было встретить на улицах Мидденхола или Каркастла. Кончики маленьких усов были аккуратно завиты, а под глазами залегли тени, что делало его взгляд чуть более тяжелым, чем в маске. Да и щетина уже успела тронуть его подбородок, что тоже уменьшало благородное впечатление. Феликс ожидал увидеть что-то еще, разгадать тайны этих масок, но не смог разглядеть чего-то необычного. Лица наемников были такими же, как и у других людей. Разве что Серафиль немного отличался от остальных. Как и думал Феликс, лицо безмолвного наемника было молодым, не уступающее в красоте Эну и шалаль, тонкое и наполненное изящностью. Глядя на него, Феликсу пришла в голову мысль, что в Серафиле, возможно, смешалась кровь как релиморцев с ценебритами, так и таинственных кирэ.
— Для разговоров еще будет время, а сейчас нужно идти дальше. — сказал Эскер, и Феликсу стало немного неловко видеть, как двигаются его лицевые мышцы и слышать его голос, словно перед ним появился совершенно другой человек.
Перевязав спутавшиеся веревки, которые успели переплестись, пока все стояли в центре, наемники поменялись местами. Первым, как и до этого, шел Эскер, за ним Эн, Дэй и Феликс. Маленький никс заметил, что Эн и Дэй были единственными, кто не сняли свои повязки. Даже Анья сорвала свою ушастую бандану, под которой, впрочем, не было ничего необычного, разве что ее вид стал таким же непривычным и незнакомым, как и вид наемников. В полной тишине прошло еще десять минут, пока на их пути не показалась широкая деревянная стена, в которой виднелся круглый провал. И лишь когда Феликс приблизился к ней, то понял, что это была вовсе не стена, а ствол дерева, а проходом служило огромное дупло, похожее на раскрытый беззубый рот. Удивленный не меньше других, Феликс поднял повыше лампу, чтобы осветить больше пространства, но так и не увидел края этого исполинского дерева. Подобные гиганты встречались в Стелларии, и на севере, близ Полларвейна, их называли энтиры — стражи земли, которые, по приданиям, посадили валькиры, чтобы вить на них свои золотые гнезда. Но еще никогда Феликс не видел настолько широкого ствола. А дупло, через которое им и следовало пройти, не выглядело так, будто было создано руками человека, и больше напоминало природный проем, в которых обычно белки и другие лесные грызуны прячут свои запасы шишек и желудей на зиму.
— Идем. — твердо проговорил Эскер, и повел их внутрь.
Теперь тьма полностью
