флота из Полы (Истрия) в Себенико (Далмация) и в Катарро (Черногория). Вспыхнувший в связи со стремлением Австрии овладеть горою Ловчей «скутарийский кризис» 1912 г. заставил Италию заявить притязания на г. Валону, расположенный на восточном берегу пролива. Между Австрией и Италией состоялось по этому поводу соглашение, однако не вошедшее в силу, ввиду позиции, занятой великими державами, и образования независимого Албанского государства. Международная комиссия, состоявшая при принце Виде Албанском, опиралась в своих действиях на международную эскадру, собранную в албанских водах. В 1913 г. ст. 7 морской конвенции Тройственного союза защита Адриатики была окончательно поручена австро-венгерскому флоту. С начала мировой войны контроль над Отрантским проливом был возложен союзниками на французский флот, а с мая 1915 г. перешел в руки итальянцев, еще в декабре 1914 г. оккупировавших Валону. В январе 1915 г. Трубецкой в телеграмме за № 68 от 18/31 января 1915 г. указал на желательность включения в будущий мирный договор статьи, гарантирующей свободу плавания нейтральных государств в мирное и военное время через Отрантский пролив для обеспечения свободы сообщения Сербии с Салониками. В ответ Сазоновым была отправлена Трубецкому следующая телеграмма от 21 января ⁄ 3 февраля 1915 г. № 375: «Включение в будущий мирный договор статьи, обеспечивающей свободу плавания нейтральных чрез Отрантский пролив, представляется излишним и даже опасным, так как свобода плавания чрез проливы, соединяющие открытые моря, всегда предполагается; оговариваются обыкновенно ограничения этой свободы, как, например, в вопросе о проходе военных судов чрез Босфор и Дарданеллы. С другой стороны, Отрантский пролив настолько широк, что даже в случае утверждения Италии на албанском побережье он не может рассматриваться как итальянское территориальное море. Поэтому свобода движения по Отрантскому проливу должна существовать совершенно независимо от того режима, который Россия установит для плавания по ее будущим территориальным водам — Босфору и Дарданеллам».
431
Документы, относящиеся к участию России в операциях на Проливах, публикуются нами во II томе настоящего издания.
432
Написание подлинника.
433
Извольский имеет в виду инцидент, разыгравшийся во французских политических кругах в связи с участием двух министров кабинета Вивиани, Гэда и Самба, в межсоюзнической социалистической конференции, созванной в Лондоне в феврале 1915 г. Конференция, кроме общего решения о скорейшем окончании войны, высказалась в пользу плебисцита в Эльзас-Лотарингии и образования независимой Польши и осудила реакционную политику русского правительства в финляндском и еврейском вопросах. Получив сведения о принятых конференцией решениях, Извольский 3/16 февраля посетил французского министра иностранных дел Делькассе, с которым имел продолжительную беседу. В этой последней он указал, что инцидент с Гэдом и Самба «произведет в Петрограде самое тяжелое впечатление и может лишь послужить на пользу врагов русско-французского союза» (телеграмма Извольского от 3/16 февраля 1915 г., № 169). Инцидент был ликвидирован речью в палате депутатов Вивиани, подтвердившего «неизменность и определенность позиции», занятой кабинетом, и приветствовавшего «благородных союзниц Франции, Россию и Англию», от имени французского народа.
434
Пер. с фр.
435
Лансдоун, Бонар-Лоу и Бальфур — все трое члены консервативной партии — являлись в этот момент лидерами оппозиции в верхней и нижней палатах. Как известно, консервативная партия, в эпоху, предшествовавшую мировой войне, особенно настаивала на сохранении status quo на Проливах и высказывалась против притязаний России на Константинополь.
436
Опубликовано в «Известиях», № 221 от 10/23 ноября 1917 г., и в «Правде», № 186 от 11/24 ноября 1917 г.
437
Статья кн. Е. Н. Трубецкого «Константинополь и Проливы» в № 49 «Русских ведомостей» от 1/14 марта 1915 г. Приводим из нее наиболее характерные места: «Есть только одно-единственное решение, которое соответствует нашим государственным интересам. Константинополь и Проливы должны быть русскими. Всякое другое решение вопроса для нас неприемлемо, потому что оно влечет за собой не улучшение, а ухудшение нашего положения по сравнению с тем, какое существовало до начала войны. Когда началась бомбардировка Дарданелл, часть французской печати заговорила о нейтрализации Проливов. Я убежден, что эти суждения дружественной нам печати сами собой изменятся, как только она ознакомится с теми опасностями, какие сулит нам нейтрализация. Понимаемая в точном значении слова, она означает право прохода не только торговых, но и военных судов всех стран через Проливы… Даже простое оставление Проливов в руках слабой Турции было бы лучше этого решения… Вопрос о том, кто нанесет Турции последний решающий удар и кто собственно возьмет Константинополь, — русская армия или флот наших союзников, — тут не может иметь значения. Когда пробьет вожделенный час нашей общей победы, она должна рассматриваться во всех своих частях как общая. Теперь, более чем когда-либо, Россия доказала свое бескорыстие. Пусть же эта война приведет к обеспечению ее собственной независимости. Ведь именно как вопрос о независимости России ставится теперь вопрос о Проливах. Совершенно очевидно, что нейтрализовать их — значит создавать для нас полную зависимость — и экономическую, и политическую — от доброй воли Германии… Россия может и должна взять на себя обязательство давать свободный пропуск в Мраморное и Черное море торговым судам всех стран. Но она должна иметь возможность силой оружия воспрепятствовать плаванию в тех же морях военных судов всякой другой державы. Другого решения быть не может».
438
9/22 марта аналогичного содержания памятная записка была вручена Сазоновым великобританскому и французскому послам в Петрограде.
439
Весной 1914 г., во время происходивших в Петербурге англо-русских переговоров, российским Министерством иностранных дел были высказаны следующие пожелания: а) признание афганским эмиром англо-русского соглашения 1907 г.; б) обязательство со стороны великобританского правительства не допускать никаких иностранных предприятий или концессий в Северном Афганистане; в) содействие к осуществлению необходимых для России ирригационных работ в пограничных областях Афганистана; г) обязательство не допускать монопольных прав по торговле и промышленности в пользу английских компаний; д) обязательство не допускать железнодорожного строительства в Северном Афганистане без предварительного соглашения с Россией. Взамен этого российское правительство выражало готовность признать специальные права Великобритании в Тибете (дело архива Министерства иностранных дел «Русско-афганские отношения. Переговоры с Англией о Тибете и Афганистане»).
440
Опубликовано в «Известиях», № 221 от 10/23 ноября 1917 г., в «Правде», № 186 от 11/24 ноября 1917 г., и в «Разделе Азиатской Турции», с. 131.
441
Пер. с англ.
442
Границы 1912 г. указаны в ст. 2 секретного
