а из двух дубин – короткие боевые посохи. Ойру, использовав кровь Маюн, соединил лезвия с деревянными палками, превратив их в нечто наподобие серпов. Сам он назвал их странным словом «кама».
– Это оружие – второй секрет, тщательно оберегаемый моим кланом, – объяснил ассасин. – И не только моим – о нем знают еще несколько крозеранских семейств. Каждый в моем роду имел каму, но чаще всего ими пользовались женщины – при сборе урожая и в сражениях против других кланов. Я научу тебя бою с серпами-кама.
– Я смогу убивать ими эйдолонов?
– Сможешь. – В руках Ойру материализовались два тонких клинка. – Камы, как и мои флиссы, одинаково хороши в бою как с порождениями тени, так и с чудовищами физического мира.
– Тогда почему ты сам не пользуешься таким оружием?
– Пользуюсь, – возразил ассасин и бесцеремонно взмахнул флиссами перед самым носом Маюн. Те растаяли в воздухе, а в руках у Ойру появилось короткое копье. – Но пусть мое оружие служит тебе предостережением: когда ты убьешь достаточно эйдолонов, царство теней потребует назад свою магию. Мои флиссы и копье были когда-то так же тверды, как и твои камы, но со временем стали скорее призрачными, чем реальными. Я могу призвать их в любой момент, и они по-прежнему верно служат мне в обоих мирах, но… может статься, что тебе повезет меньше. Если когда-нибудь ты увидишь, что твои камы превращаются в оружие из тени, знай: вскоре царство теней возвратит себе свою магию и эти серпы станут для тебя бесполезны.
– Они еще послужат мне, когда мы доберемся до Шаенбалу?
– Да. И еще два десятка лет после этого.
– Вот и отлично. Главное – убить Аннева.
Ойру кивнул, и копье в его руке превратилось в облачко серого пара, которое тут же развеял ветер.
– А когда ты утолишь жажду мести, что тогда? Ты… захочешь остаться со мной? Присоединишься к сианарам?
Маюн пристально посмотрела на ассасина, затем скользнула взглядом по двум серпам, которые держала в руках.
– Я не желаю никому служить, будь то человек или получеловек, демон, вампир или бог. Когда Аннев умрет, тогда я и решу, куда мне идти и что делать.
– Я не прошу тебя служить мне, – сказал Возрожденная Тень. – Я предлагаю тебе цель. И дом. Ты будешь равна мне.
– Но ты подчиняешься Дортафоле, – фыркнула Маюн, даже не стараясь скрыть презрения, – а он – Кеосу. Нет, никто из вас не станет моим хозяином.
В глубине черного зрачка Ойру что-то шевельнулось и изменилось, но когда ассасин заговорил, его голос звучал холодно и бесстрастно.
– Хорошо. Когда ты достигнешь своей цели, тебе больше не придется мне служить. Ты будешь вольна выбрать собственный путь.
Маюн, не ожидавшая, что он так быстро согласится, растерянно молчала.
– А теперь, – Ойру взмахом руки указал на гниющие тролльи шкуры, – мы сделаем ремень для твоего оружия. Ножны тебе без надобности, так как твоя кожа прекрасно защищена. Я могу сшить для тебя и одежду, чтобы скрыть твою волшебную броню.
– Хватит и одного ремня. – Маюн гордо выпрямилась. – Ведь мне нипочем ни зной, ни мороз. К тому же мой вид станет сбивать врагов с толку – они решат, что я уязвима, и потеряют бдительность.
– В твоих словах есть правда, но нет мудрости. Иногда волк должен прикинуться овцой, чтобы неузнанным пройти сквозь стадо. А раз преломлять свет, создавая тем самым вокруг своего тела иллюзорные одежды или тень невидимости, ты не умеешь, тебе придется облачиться во что-то… более обыденное и безобидное.
Тут до Маюн дошло, к чему он клонит.
– Я в жизни не оденусь в эти поганые шкуры! Они и свежие-то воняли мочой и дерьмом, а теперь и вовсе смердят так, что слезы из глаз!
– Верно, и все же это не простые шкуры. Они пропитаны магией царства теней, а значит, послушны моей воле.
Маюн удивленно вскинула брови, потом поняла, что Ойру все равно не видит выражения ее лица за маской, и склонила голову набок в знак недоверия.
– Если и правда умудришься сшить из этой дряни что-то невонючее и красивое, то я подумаю. Только с каких это пор ты у нас еще и портной?
– Ассасин должен владеть различными умениями, – ответил Ойру. – Нести смерть – мой главный талант, но далеко не единственный. Одеяние выйдет на славу, вот увидишь. Но сначала, – он снова показал гору шкур, – давай разрежем их на куски.
Маюн честно пыталась медитировать, но мысли о надвигающейся умбре не давали покоя. В конце концов она бросила бесплодные старания погрузиться в транс и уставилась в темноту. Этот иссохший мерзавец вот-вот появится, так что лучше встретить его с открытыми глазами.
– Отличная работа, – нехотя произнесла она, погладив ладонью бархатный рукав своего нового одеяния. – Там, в физическом мире, я не могла тебе этого сказать. Маска… она не дает мне произнести такое. У тебя и правда здорово получилось.
Ойру приоткрыл глаз и вперил в нее пронзительный, пробирающий до глубины души взгляд.
– На здоровье, табибито. Но тебе следует вернуться к медитации. С наступлением умбры явится иссохший, и нам придется возобновить наш путь в Такаранию.
– Я тут подумала. – Маюн поднялась на ноги. – Мы должны найти способ его прикончить. Ты ведь сам сказал, что он лишь эхо, доносящееся из царства разума – мира сновидений. Так давай отправимся туда и убьем эту тварь?
Она еще не успела договорить, как Ойру начал отрицательно качать головой:
– Мир сновидений – место опасное. Мы можем заблудиться, и даже мне не удастся отыскать обратную дорогу не то что в физический мир, но даже в царство теней.
– Получается, ты позволишь этому призрачному подонку преследовать нас до самой Западной Дароэи? Позволишь ему повсюду таскаться за собой веки вечные?
– Намного меньше, – невозмутимо ответил ассасин. – Рано или поздно он устанет следовать за мной и по собственной воле отправится в мир духов.
– С чего ты это взял? Ты сам в Реохт-на-Ска пробыл несколько тысяч лет.
– Моя воля сильнее воли призрака какого-то свечника из богами забытой лесной деревушки.
– Тогда давай просто его убьем!
– Говорю же – это слишком опасно…
– Вздор! Как будто ты из тех, кого пугает опасность. Нет, тут дело в чем-то другом. В чем же?
Ойру молчал. Его расправленные плечи чуть поникли – это едва заметное движение не ускользнуло от взгляда Маюн.
– Если я погружусь в сон… – произнес он наконец, – мне приснится она. Я умею сражаться с монстрами царства теней, но против собственных демонов я бессилен.
– Но ведь с тобой буду я, –
