Банока! – Терин тряхнул головой и уже открыл рот, чтобы вновь спросить у Титуса, не привиделось ли ему это во сне, но вовремя остановился. – Вот бы и мне так уметь, а то я без глифа вообще ни на что не гожусь. – Он немного помолчал. – А как это происходит? У тебя в голове слова раздаются или как?
– Всегда по-разному. Это не так просто, как ваша магия.
Терин издал возмущенный возглас, но Титус продолжил:
– Сам посуди: воздух и вода, с которыми ты работаешь при сотворении заклинаний, все время ведут себя одинаково. Вхождение в разум – совсем другое дело. Успех зависит от того, открыт человек или нет. Если он защищается, я могу провозиться с ним уйму времени, а если ничего не подозревает – или думает обо мне, – тогда я слышу его мысли без помех. Но в тот раз вышло по-другому. Я как будто… оказался внутри разума Брайана. Я находился прямо там, в комнате.
Терин восхищенно присвистнул.
– Что ты увидел?
– Брайан с мистресс Долин только что сели ужинать. Сначала говорили о письме Рива, потом Долин стала расспрашивать Брайана о нашей деревне и Академии. Он рассказывал обо мне, о том, как я был стюардом и… не знаю. С Брайаном все было нормально. Он выглядел даже счастливым.
– Так ведь это хорошо, нет?
– Но так было лишь в начале. А потом он захворал, впал в забытье, и я видел, как мистресс Долин за ним ухаживает. Я тогда тренировался, и между нами опять установилась связь. Меня словно затянуло в его разум.
– Посохи серебряные! – выругался Терин. – И опять без единого глифа?
– На этот раз я действительно использовал глиф. Я выполнял задание – требовалось преодолеть ментальную стену дионаха Ханиката, – как вдруг я почувствовал присутствие Брайана и… – Титус резко взмахнул рукой и издал короткий звук, похожий на свист. – Меня втянуло в разум Брайана… или я втянул Брайана в свой.
– По-твоему, это как-то связано с осадой Банока?
Титус кивнул:
– Он был очень плох, Терин. Будто даже… при смерти.
– Кеос, почему ты сразу мне не сказал?
– А что изменилось бы? – вскинулся Титус, но вид у него был виноватый. – Я хотел вам рассказать, но тут мы принесли клятву верности братству, и все закрутилось. Аннев стал как-то странно себя вести, мы с тобой учились с утра до ночи… – Он набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. – Я рассказал об этом дионаху Холиоку, а он пообещал, что передаст все Риву.
– Ох ты… – только и смог выговорить Терин.
– Вот именно.
Оба надолго замолчали, погрузившись в мысли о последних событиях в Анклаве. Наконец Титус произнес:
– В общем, с тех пор связаться с Брайаном мне ни разу не удалось. Я думал, Рив обо всем позаботится – может, отправит кого-нибудь в Банок, – но, похоже, Холиок так ничего ему и не сказал. – Он нахмурился и закусил нижнюю губу. – Это я виноват в том, что случилось с Брайаном. Потому что пустил все на самотек.
– Да ладно тебе, Титус, – подбодрил поникшего друга Терин. – Не кори себя. Если ты умеешь читать мысли людей, которые находятся за тридевять земель, это не значит, что ты за этих людей в ответе.
Однако Титуса его слова явно не убедили.
– Я просто… чувствую вину за то, что мы оставили его там. Понимаешь?
Терин медленно кивнул:
– Понимаю.
– Серьезно?
– Только я не про Брайана. Помнишь, мы встретили призрака Фэйт?
Глаза Титуса расширились.
– Стараюсь забыть. Это было так… странно.
– Вот именно! Мы видели ее в лесу, а потом в Баноке, но после того, как мы ушли, она не появлялась. Я хочу сказать… даже не знаю. Я постоянно о ней думаю. Вот интересно, а что произошло бы, останься мы в Баноке?
Они остановились в коридоре на одном из верхних этажей, где находилась спальня Шраона. Недолго думая, Терин подошел к ней и постучал в дверь.
– Ты что делаешь? – спросил Титус.
Терин прислушался. Тишина. Через несколько секунд, так и не дождавшись ответа, он повернул ручку. Заперто.
– Что ты делаешь? – повторил Титус, бросив быстрый взгляд через плечо: кроме них, в коридоре не было ни души. – Шраон ведь в госпитале.
– Знаю. Просто хотел убедиться, что он еще не вернулся. – Терин извлек из внутреннего кармана туники набор отмычек и принялся ковыряться в замке. – Щитоносцы запечатали все окна и двери, но вдруг про спальню Шраона они забыли?
– Если и забыли – как мы отсюда спустимся?
Терин подцепил пальцем шнурок, висящий у него на шее, и показал Титусу две каменные руны.
– Будем передвигаться, отталкиваясь от стен и пола.
На лице Титуса застыло выражение нерешительности.
– Но… Аннев ведь так и сбежал. Братья наверняка уже все предусмотрели…
– У тебя есть идея получше? – Раздался щелчок, и Терин спрятал отмычки обратно в карман. – Действуем быстро.
Они нырнули в полумрак спальни. Пока Титус запирал дверь, Терин поспешил мимо аккуратно застеленной кровати к закрытому ставнями окну в противоположной стене комнаты. Он подергал ставни, но те не поддались.
– Проклятье.
– Что там?
– Окно запечатано. – Терин коснулся пальцами деревянной ставни, отдернул руку и в сердцах плюнул. – Стеной воздуха.
– Ну вот, – расстроился Титус. – Значит, нам не выбраться.
– Вовсе не обязательно, – заявил юный сокрушитель, и в его глазах заплясали озорные огоньки. – Этот выход из Анклава никто не охраняет, так что грех им не воспользоваться.
– А как же щит?
– Я его сниму.
– Хочешь сказать… ты сможешь разрушить заклинание?
– Точно. Глиф начертили на внешней стороне ставен и активировали после того, как ставни закрыли, но мне хватит сил, чтобы до него дотянуться и нейтрализовать заклинание.
– Допустим. – Взгляд Титуса беспокойно метнулся от окна к двери и обратно. – Но дионах, который его создал, тотчас же об этом узнает, и сюда прибегут люди.
– Если поторопимся, то к этому моменту успеем выбраться.
– А что, если на земле нас уже будут ждать? – Титус помотал головой. – Нет, Терин, план никуда не годится. Эти люди владеют магией куда лучше нашего. Они все продумали: если они решили, что мы должны остаться в Анклаве, нам отсюда выхода в жизни не найти.
– Но Аннев же нашел, – хмуро возразил Терин. – А он в даритской магии – что свинья в апельсинах.
– Зато у него есть артефакты. К тому же он успел сбежать до того, как тут везде возвели…
– Да яйца ж Одара, Титус! Я не пойму: ты хочешь в Банок или нет?
Титус поджал губы и решительно ответил:
– Хочу. Я узнаю, что случилось с Брайаном. Я обещал
