В приложении печатается конспективный набросок мемуаров о пятидесятых годах «Две зимы в провинции и деревне», который Анненков намеревался развить в мемуарный очерк самостоятельного значения, как бы продолжающий «Замечательное десятилетие».
Публикация «Из переписки с И. С. Тургеневым в 60-х годах», формально примыкающая к циклу мемуаров Анненкова о Тургеневе, не является мемуарами в точном смысле этого слова и потому в настоящее издание не включена. На этом же основании не печатаются и такие статьи Анненкова, как «Любопытная тяжба», «Идеалисты тридцатых годов» и другие.
Н. В. ГОГОЛЬ В РИМЕ ЛЕТОМ 1841 ГОДА
Воспоминания П. В. Анненкова о Гоголе своеобразны. Это и мемуар и одновременно развернутый критический очерк, охватывающий идейно-творческий путь Гоголя в целом. Познакомившись с первой частью воспоминаний, напечатанной в 1857 г. в февральской книжке «Библиотеки для чтения», Н. Г. Чернышевский писал: «Факты, сообщаемые г. Анненковым, значительно объясняют нам Гоголя как человека… вообще взгляд г. Анненкова на его характер кажется едва ли не справедливейшим из всех, какие только высказывались до сих пор» (Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. IV, М. 1948, стр. 719).
Анненков был одним из близких знакомых Гоголя в течение двадцати лет. Их знакомство состоялось еще в Петербурге, на заре гоголевского творчества; последняя их встреча произошла в Москве, в Кремле, осенью 1851 г., незадолго до смерти писателя.
В конце 1831 или в начале 1832 г. Анненков, через А. А. Комарова, вошел в круг приятелей молодого Гоголя — Н. Я. Прокоповича, А. С. Данилевского, И. Г. Пащенко и др. Своим вниманием и участием этот круг поддерживал Гоголя в начале его творчества. Анненков был в те годы заядлым театралом, имел связи с актерским миром, с театральной администрацией, а через братьев — с высокопоставленной чиновной средой. Судя по переписке, он, наряду с нежинским приятелем Гоголя И. Г. Пащенко, оказывал писателю помощь и в отыскании наиболее интересных административных «дел» и казусов.
В дальнейшем, по отъезде Гоголя за границу, круг распался, лишившись своего духовного центра, но приятельские связи писателя с прежними друзьями и знакомыми, в том числе и с Анненковым, сохранились. «Жюля особенно попроси, чтобы написал ко мне, — пишет Гоголь Прокоповичу из Парижа 25 января 1837 г. — Ему есть о чем писать. Верно, в канцелярии случился какой-нибудь анекдот. Если действующие лица выше надворных советников, то, пожалуй, он может поставить вымышленные названия или господин NN. Скажи ему, что если он меня сколько-нибудь любит, пусть непременно напишет тоже повесть, напечатает и пришлет мне. Я читал одну из старых его повестей, которая длинна и растянута, но в ней много есть такого, что говорит, что вторая будет лучше, а третья еще лучше» (Гоголь, т. XI, стр. 86).
В ноябре этого же года, получив, очевидно, от Анненкова интересовавшие его материалы, Гоголь снова просит Прокоповича: «Может быть, Анненков еще что-нибудь достанет?»
В свою очередь и Анненков был хорошо осведомлен о творческих планах Гоголя и его идейных колебаниях, о крепнущих связях писателя с реакционно настроенными кругами, в частности с Шевыревым и Погодиным. И потому, когда Анненков и Гоголь встретились летом 1841 г. в Риме — между ними, кроме единодушия по целому ряду вопросов, были уже и серьезные разногласия.
В свое первое заграничное путешествие Анненков отправился в октябре 1840 г., имея конечной целью попасть в Париж, а перед этим встретиться с Гоголем в Риме. Он выехал из Петербурга вместе с М. Катковым, провожаемый своими новыми знакомыми из редакции обновленных «Отечественных записок» — В. Г. Белинским и И. И. Панаевым,
Анненков проехал по Германии и Австрии, затем направился в Италию, Венецию и далее в Рим, где и пробыл около трех месяцев, примерно с конца апреля до двадцатых чисел июля 1841 г., постоянно общаясь с Гоголем и переписывая под его диктовку главы первого тома «Мертвых душ» (рукопись, в большей своей части переписанная рукой Анненкова и законченная самим Гоголем, хранится в Киеве, в библиотеке Украинской академии наук). О своих итальянских впечатлениях, о встрече с Гоголем Анненков писал тогда же в «Письмах из-за границы» (см. Анненков и его друзья, письма V и VI).
Много лет спустя, в 1856–1857 гг., он снова вернулся к этой теме, но уже с иной задачей: основываясь на личных впечатлениях и раздумьях, дополняя и уточняя их биографическими, эпистолярными и другими материалами, дать в общих чертах историю нравственного развития Гоголя, обрисовать его духовную драму.
В «Замечательном десятилетии» и в отрывке «Две зимы в провинции и деревне» Анненков дополнил новыми важнейшими фактами и дописал историю идейно-нравственного развития Гоголя, уже намеченную им в более общих чертах в настоящих воспоминаниях.
Впервые воспоминания «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года» были напечатаны в «Библиотеке для чтения», 1857, No№ 2 и 11, и затем перепечатаны с поправками и уточнениями в Воспоминаниях и критических очерках, отд. I, стр. 161–240.
Первую правку воспоминаний для этого издания провел сам Анненков, вторую — М. М. Стасюлевич по просьбе автора, находившегося за границей, и руководствуясь его разъяснениями.
В двух случаях в Воспоминаниях и критических очерках в основной текст введено то, что в журнальной публикации было отнесено в примечания (цитаты из двух писем Гоголя 1829 г. к матери из Любека и полемика Анненкова с Кулишем по поводу их толкования), по всему тексту инициалы Н. М. заменены фамилией Кулиш; инициалы Н. В.- или фамилией Гоголь, или личным местоимением, «Мертвые души» вместо романа везде названы поэмой. В большинстве случаев правка имела стилистический характер (замена одного слова другим, более точным или ярким и т. д.). Но в отдельных случаях в книжный текст были введены и смысловые изменения, которые оговариваются ниже.
В основу настоящего издания положен текст последнего прижизненного издания воспоминаний (Воспоминания и критические очерки) с исправлением опечаток по тексту «Библиотеки для чтения».
[001] В то время Лоретто (или Лорето) — небольшой городок в итальянской провинции Анкона, славившийся храмом, овеянным легендами из начальной истории христианства. В Лоретто стекалась масса богатых богомольцев, от щедрот которых, главным образом, и кормилось бедное население городка.
[002] См. описание Венеции у Гете в его «Итальянских впечатлениях».
[003] Это идиллическое представление Анненкова о «мирных» социальных отношениях, якобы царивших в итальянской деревне, равно как и само противопоставление Западной Европы, страдающей «язвой сословной вражды», отсталой и неразвитой тогда Италии, очевидно более позднего происхождения. Судя по спорам Анненкова с Гоголем, о которых говорит сам же мемуарист несколько ниже, он в сороковых годах решал эту проблему иначе. Характерна и его ссылка на популярную в русских либеральных кругах середины пятидесятых годов книгу «Итальянское право» немецкого буржуазного криминалиста Карла-Иосифа Миттермайера, идеализировавшего патриархальные отношения в отсталой итальянской деревне и проповедовавшего в противоположность сословной борьбе «социальный мир».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
