Касас-Неграсе и безымянным ущельем, заросшим кустарником и дикими цветами. Это была первая из мартовских покойниц, а март выдался особо тяжелым: за этот месяц нашли еще пять трупов. Среди шестерых полицейских, что прибыли на место, приехал и Лало Кура. Погибшей было не больше десяти лет. Рост — метр двадцать семь сантиметров. На ней были ботинки из прозрачного пластика, застегивающиеся на металлическую пряжку. Волосы — каштановые, челка — более светлая, словно окрашенная. На теле обнаружены восемь ножевых ран, три — в области сердца. Один из полицейских расплакался, когда ее увидел. Чуваки из скорой спустились в ущелье и принялись привязывать ее к носилкам — подъем был тяжелым и никто не хотел оступиться и уронить изуродованное тельце на землю. О ее пропаже никто не заявил. Как официально сообщила полиция, девочка была не из Санта-Тереса. Что она тут делала? Зачем приехала? Этого они не сказали. Описание выслали факсом в несколько других комиссариатов полиции. Следствие вел судейский Анхель Фернандес, дело быстро закрыли.
Несколько дней спустя в параллельном ущелье с другой стороны шоссе в Касас-Неграсе нашли труп другой девочки: возраст — около тринадцати, смерть наступила в результате удушения. Как и в предыдущем случае, на теле не обнаружили ни единого документа, который помог бы ее идентифицировать. На ней были белые шорты, серая толстовка с логотипом футбольной команды. По словам судмедэксперта, она умерла по крайней мере четыре дня назад, вполне возможно, трупы выбросили в один и тот же день. Хуану де Дьос Мартинесу это идея показалась странной, если не сказать идиотской: если убийца выбросил первый труп в ущелье, то ему бы пришлось оставить машину недалеко от шоссе в Касас-Неграсе с другим трупом в багажнике; при этом он сильно рисковал, что машина привлечет внимание полицейского патруля или даже наглых воришек, которые вполне могли ее угнать; то же самое можно было бы сказать по поводу мнения, что первый труп выбросили с другой стороны дороги близ поселения под названием Эль-Обелиско, которое с натяжкой можно было бы назвать поселением, — скорее это было убежище для беднейших из бедных, что каждый день приезжали сюда с юга Мексики и ночевали там или даже умирали в халупах, которые они сами считали не домами, а неким перевалочным пунктом на дороге куда-то еще в поисках пропитания. Некоторые называли его не Обелиско, а Морильня. И отчасти были правы — не было тут никакого обелиска, а люди умирали гораздо быстрее, чем в других местах. Но обелиск когда-то тут стоял — во времена, когда город еще не распространился до этого места, а Касас-Неграс был, скажем так, отдельной деревней. Это был каменный памятник, точнее сказать, обелиск из трех камней, водруженных друг на друга: что он изображал, никто толком не понимал, но с помощью воображения или чувства юмора можно было посчитать его древним обелиском или обелиском, нарисованным ребенком, который только учится рисовать, неким чудовищным малышом, что жил в пригороде Санта-Тереса, гулял по пустыне, поедая скорпионов и ящериц, и никогда не смыкал глаз. С практической точки зрения, как думал Хуан де Дьос Мартинес, было проще избавиться от обоих трупов в одном месте — сначала от одного, потом от другого. И не тащить первый до ущелья, которое находилось довольно далеко от шоссе, а сбросить прямо тут, в нескольких метрах от обочины. То же самое касалось второго. Зачем идти до окраин Обелиско, рискуя быть увиденным, если можно выкинуть тело в любом другом месте? Если только в машине не ехало трое убийц: один за рулем, а двое для того, чтобы быстро избавиться от мертвых девочек, — ведь те буквально ничего не весили, в смысле, весили как маленький чемодан, так что двум мужчинам не составило бы никакого труда их нести. И тогда то, что был выбран именно Эль-Обелиско, виделось совершенно в другом свете. А что, если убийцы посчитали, что полиция сразу заподозрит обитателей этого моря бумажных домиков? Но тогда почему бы не избавиться от трупов в одном и том же месте? Хотя бы из соображений правдоподобия? Да и почему не подумать, что обе девочки вполне могли жить в Эль-Обелиско? В каком еще районе Санта-Тереса могли жить девочки десяти лет, за телами которых никто не обратился? Но тогда… тогда убийцы были не на машине? Они перешли шоссе с первой мертвой девочкой и пошли к ущелью, ближайшему к Касас-Неграсу, и выбросили ее там? И почему, если они уже дали себе такой труд, не закопать жертв? Потому что дно ущелья было твердым, а у них не было при себе инструментов? Делом занимался судейский Анхель Фернандес: он устроил облаву в Эль-Обелиско и задержал двадцать человек. Четверых отправили в тюрьму за совершенные — и доказанные — ограбления. Один умер в подвале участка номер два от туберкулеза (так сказал судмедэксперт). Но никто не сознался в убийстве девочек.
Спустя неделю после того, как в окрестностях Эль-Обелиско обнаружили труп тринадцатилетней девочки, на обочине шоссе в Кананеа нашли мертвое тело девушки лет шестнадцати. Рост — примерно метр шестьдесят, волосы длинные черные, худенькая. Ножевое ранение — одно, в область живота, глубокое, буквально вскрывшее тело. Но смерть, по мнению эксперта, последовала от удушения и перелома подъязычной кости. С места, где нашли труп, просматривалась гряда низких холмов, рассыпанные тут и там домики желтого и белого цвета с низенькими крышами, какие-то ангары, где сборочные фабрики хранили запасные части, и дороги, что отходили от шоссе и рассеивались как сны, безо всякой причины. Согласно заявлению полиции, жертва, судя по всему, была из автостопщиц. Ее изнасиловали. Попытки установить личность убитой ничего не дали, и дело закрыли.
Практически в то же время был найден труп другой девушки, примерно шестнадцати лет; ее несколько раз ударили ножом и изуродовали (впрочем, возможно, над телом потрудились местные собаки); труп лежал у подножия холма Эстрелья на северо-востоке города, за много километров от места, где нашли первых жертв марта. Худенькая, с черными длинными волосами — она казалась сестрой-близнецом девушки-автостопщицы, которую нашли на обочине шоссе в Кананеа. Во всяком случае, так говорили некоторые полицейские. Как и у той жертвы, на теле девушки не обнаружили ни одного документа, который помог бы установить ее личность. В прессе Санта-Тереса писали о проклятых сестрах, а затем, подхватив это у полиции, о злополучных близнецах. Делом занимался судебный полицейский Карлос Марин, и оно очень быстро перешло в категорию нераскрытых.
В конце марта, в тот же день, были найдены две последние жертвы. Первую звали Беверли Бельтран Ойос. Ей было шестнадцать, и она работала на фабрике в индустриальном парке Хенераль Сепульведа. Пропала три дня
