Осматриваюсь.
Похоже, я оказался в том самом зале, где и будет проходить бал. Высоченные своды, хрустальные люстры, лепнина, чёрно-белая плитка под ногами. Вереница окон-арок, за которыми просматривается открытая терраса с колоннами. Ну, не совсем открытая. Колонны поддерживают перекрытия верхнего этажа, на который гости высаживаются с яхт. На террасе тоже есть люди — курят, разговаривают, смеются. Арочные окна пробиты от пола до потолка, стекло разъезжается в пазах. Всюду датчики движения...
Кристофера нигде нет.
Хотя...
Вот же он — знакомая лысая голова мелькнула в двадцати шагах от меня, под люстрой, напоминающей НЛО. Двигаюсь туда, наращивая темп. Ловлю на себе заинтересованные взгляды девушек. Вижу молодых людей из академии, приветливо машу им рукой.
Моя жертва пересекает зал, причём достаточно быстро.
Смотрю на часы.
До выступления Радзивилла осталось не так уж много времени... Примерно минут сорок. Мне хватит, если буду действовать уверенно и сразу изложу суть предложения.
Кристофер снова исчез, а я оказался перед распахнутой настежь двустворчатой дверью — резной, массивной и очень дорогой, судя по внешнему виду.
Выхожу из зала.
Вестибюль, переходящий в портретную галерею. Куча дверей, снующие туда-сюда лакеи. Свет приглушённый, не столь яркий, как в бальном зале. Гостей почти не видно. Похоже, я попал в малопосещаемую часть дома. Хорст ищет туалет? Или у него запланирована встреча?
По инерции пересекаю вестибюль и углубляюсь в галерею. Ставлю бокал на поднос проходящего мимо слуги, чтобы избавиться от всего лишнего. Ускоряю шаг, сворачиваю за угол и попадаю в полутёмный коридор с висящими на стенах электрическими канделябрами. То есть, лампами, стилизованными под канделябры. Коридор, судя по всему, ведёт в западное крыло дворца, и я откроавенно не понимаю, что Кристофер мог забыть в этой части дома. Туалеты для гостей, насколько мне известно, расположены под лестницей в бальный зал, что на первом этаже.
Останавливаюсь, привлечённый странным шорохом.
Звук доносится из полутёмной ниши эркера, окна которого выходят на лужайку перед домом. Эркер не освещён, и там творится нечто... невообразимое. Шевелятся тени. Человеческая, неестественно изогнутая и дёргающаяся в конвульсиях. И массивная, угловатая, вдвое больше по габаритам... Я бы даже сказал — звериная.
К шуршанию добавляются чавкающие и хрустящие звуки.
Я ошеломлённо замираю на месте, и в этот миг снаружи включается фонарь. Тусклый свет освещает сюрреалистическую сцену: громадная тварь, фигурой смахивающая на человека, но с нереальной раздутой головой и зубастой пастью жрёт Кристофера Хорста. Тварь одета в разорванное вечернее платье с блёстками, а на её когтистых нижних конечностях красуются остатки танцевальных туфель. Чудовище удлинило голову, обнажив крокодильи зубы, и оттяпало Хорсту сразу половину руки. Мужик давно откинулся — на его лице застыл немой ужас, мёртвые глаза распахнулись в сумрак.
Чудище покосилось на меня.
Из горла твари раздался утробный рык:
— Чего уставился? У каждого свои недостатки.
— Извини, если помешал, — хмыкнул я, окутываясь кинетической аурой.
Это даже не мои проблемы.
Призванные монстры — косяк СБ Радзивиллов.
Морда получеловека-полукрокодила была вымазана в крови. Из обрубка руки Хорста толчками вытекала жидкость.
— Не уходи далеко, — буркнула тварь. — Есть разговор.
— Угу, — я окутал правую руку гибким доспехом и начал отращивать когти-лезвия. — Всенепременно.
Чудище вновь изменило конфигурацию пасти и резким движением заглотило Хорста. Не целиком, а наполовину. Челюсти сомкнулись, делая укус. Зверь проглотил половину человеческой туши, облизнулся метровым языком, поднял над собой кровоточащий обрубок вместе с болтающимися внутренностями и забросил во внезапно увеличившееся зубастое жерло.
Пасть сомкнулась.
Он даже не жуёт, подумал я.
Хрень собачья.
— Видал, как я могу? — в голосе монстра прорезалась гордость. — Ты так не сможешь.
— Нет, — признал я.
— И кого только Нергал к себе набирает...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После этих слов я подобрался.
Чудище творило нереальную дичь. Жрало человека, даже не двигая челюстями. Попутно вело светскую беседу. И полностью игнорировало опасность быть обнаруженным. Этим дело не закончилось. Завершив трапезу, создание подёрнулось рябью, начало меняться и... превратилось в Кристофера Хорста. В идеальную копию Хорста — стильно одетую, не запачканную кровью и кишками, улыбающуюся, импозантную.
Кристофер щёлкнул пальцами — и лужа крови под его ногами исчезла. Вместе с остатками женского платья и разорванными туфлями на каблуках.
— Ботинки были вкусными? — поинтересовался я.
— Специй не хватает, — пожаловался Лжехорст.
— Я, пожалуй, пойду?
— Нет! — прорычало чудовище, но затем, отрегулировав тембр, добавило: — Ты получил наше сообщение, Джерг, но ничего не понял. И вот мы здесь.
— Я заметил. А вы — это кто?
— Кто надо, — отрезало чудовище, сожравшее Хорста. — Мы вернулись, чтобы повелевать этим миром. И вершить суд в Бездне. Нам потребуется человек с твоими талантами. Именно поэтому ты до сих пор жив.
Бью расширяющимся огненным шаром.
И тут же вгоняю клинок в горло Кристоферу.
Пламя напрочь сожгло одежду моему противнику, заодно превратив эркер в полыхающий ад. Плоть Лжехорста почернела, обуглилась и начала отваливаться от костей. Лезвие вспороло дымящиеся останки, чиркнуло по позвоночному столбу и втянулось обратно в ладонь. К этому моменту я уже целиком покрылся гибким доспехом.
Хорст изобразил кривую усмешку остатками рта.
И вернул себе прежний облик.
— Похвально. Теперь моя очередь.
Неведомая сила швырнула меня в стену.
Это произошло столь быстро, что я не успел сгруппироваться или уклониться. Вообще ничего не успел. Кристофер не шевелил руками, просто стоял на месте. Удар частично погасила кинетика, но он был столь чудовищным, что меня вдавило в весело полыхающие обои, штукатурку и кирпичную кладку. Часть кирпичей, как мне кажется, выпала с обратной стороны.
— Непоправимый ущерб, — покачал головой монстр.
Кинетика и гибкий доспех защищают тело, но не одежду. Так что мой костюм безнадёжно испорчен. Чтобы защититься от жара, я добавил воздушный щит, но дышалось тяжело.
Эркер горел.
Мои глаза начали слезиться от дыма.
Чидище неспешно приближается ко мне, но его отвлекает обугленная кадка, в которой несколько секунд назад зеленел фикус. Кадку я подцепил с помощью телекинеза и швырнул в голову упыря. Целился я в висок, и нормальный человек давно свалился бы с проломленным черепом.
Лжехорст дёрнулся, но продолжил идти.
Ладно, сука.
Врубаю мышечное ускорение. Бросок по диагонали, взмах левой рукой с отросшим клинком — и голова Кристофера летит с плеч. Я точно рассчитал этот манёвр. Замираю с отведённой рукой. Втягиваю меч в кисть, оборачиваюсь. Вижу трещину на стене. Слышу крики людей. В доме поднимается переполох.
А Хорст стоит.
Не просто стоит.
Отращивает себе новую голову.
Ничего подобного в этом мире я не встречал. Люди так не умеют. Даже одержимые демонами люди. Даже самадхи, давно перешагнувшие все ранговые рубежи. Если голова отрублена — она отрублена. И точка.
Значит, передо мной не демон.
И не человек.
Грёбаный ануннак.
Лжехорст лениво отмахивается от появляющихся в коридоре охранников. Бедолаг сносит той же силой, что приложила меня до пробежки с ускорением. Слышу хруст и хлюпанье. Здоровенных мужиков расплющивает о стену коридора.
Ануннак трансформируется.
Я вижу лицо Кристофера перед собой — оно просто вывернулось вместе с головой на сто восемьдесят градусов. Прихватив с собой ноги и руки.
— Ты начинаешь меня утомлять, — прорычал ануннак.
И застыл на полушаге, покрывшись ледяной коркой.
— Любишь медок — люби и холодок, — не удержался я от сарказма.
