Нет, Чжао обо мне наслышаны.
Чуваки навели справки и насторожились, увидев связь патриарха Разрушения с Адамсами. Не просто связь — мой культ в России процветает, завоёвывая аудиторию. Похоже на экспансию, не так ли? Чжао решили взять паузу и присмотреться. Пауза растянулась на год.
В конце лета сменился наместник.
И я незамедлительно отправил Харольда в помощь настоятельнице и алтарному хранителю. Собранные сведения недвусмысленно намекали, что наместник — человек широких взглядов, раскрепощённый и открытый для диалога. То, что доктор прописал.
— Тебе удалось с ним поговорить? — уточнил я.
— Наместник Ким Су Юнг находится в монастыре.
Я подобрался.
— Давно?
— Со вчерашнего вечера.
— И ты молчал?
— По моим оценкам, сейчас господин Ким достиг правильной кондиции. Он готов к продуктивным переговорам. И мы их начали, но есть вопросы, на которые можешь ответить только ты. Кроме того, Су Юнг намекнул, что хотел бы лично пообщаться с легендарным патриархом Разрушения.
— Его что-то беспокоит?
— Угадай что.
— Ладно, я понял. Ждите.
Вешаю трубку.
— Куда собрался?
На террасу выбралась заспанная Сандра в домашнем халатике. Очень эротичном халатике, доложу я вам. Сразу захотелось плюнуть на Сеул с монашками и наместниками, затащить мулатку в спальню и...
— Замёрзнешь, — сказал я.
Сандра присела на мои колени, обняла и приблизила губы к уху:
— А ты меня согрей.
Кубинка — самая ненасытная из моих жён.
Ей всегда хочется ещё.
Притягиваю Сандру к себе, запускаю руку под халатик, и девушка томно выдыхает.
— Идём в постель.
— Остальные...
— Они спят.
— Не начинай.
— Почему?
Неожиданно для себя я понял, что не хочу перемещаться в Сеул. А хочу я совсем другого — моя рука поглаживает грудь жены, время от времени цепляя затвердевший сосок. И не только сосок твердеет...
— Давай, — шепнула кубинка, ощутив напряжение у меня в штанах.
Не выдержав, я заволок жену в библиотеку, с которой граничила терраса, и толкнул в глубокое кожаное кресло. Сандра тут же нагнулась вперёд, одной рукой обхватила мою ягодицу, а второй начала расстёгивать штаны. Не успел я опомниться, как моё достоинство уже было обхвачено нежными девичьми губками.
— А ну перестань...
Сандра что-то промычала в ответ и начала работать языком. Я запустил руки в кучерявую копну и стал сам подмахивать бёдрами, загоняя ствол в глотку жене. Затем я оказался в кресле, а Сандра забралась на меня сверху. Халатик полетел на пол, меня конкретно оседлали...
Не в силах сдерживаться, Сандра застонала, её спина выгнулась.
Да, не с такими забавами у меня ассоциируется библиотека. Все эти старинные тома в кожаных переплётах, карта Европейской Московии, лакированный деревянный глобус в углу...
Выходя в коридор, сталкиваемся с Окси.
— Слишком шумели, — процедила блондинка.
— Не обижайся, родная, — Сандра попыталась притянуть младшую из сестёр к себе, но та отстранилась.
— Окс, — начал я.
— Отвали, — обиделась девушка. — Сегодня была моя очередь.
Окси демонстративно развернулась на пятках и зашагала прочь.
Мы с Сандрой виновато переглянулись. Теперь надо думать, как задобрить младшую жену. И я подозреваю, что одними покатушками на лыжах не отделаешься.
А ведь ещё подготовка к балу на повестке...
Перед тем, как телепортироваться в Сеул, я связался с дворецким и попросил его проследить за доставкой вечерних платьев, заказанных мной ещё вчера. Гардероб жёнушек ломился от подобного тряпья, но эти заказы — из последней коллекции Юрашкина.
Сеул находится в другом часовом поясе.
Разница с Неомом — шесть часов.
Я выбрал способ телепортации демонологов — с привязкой к дверным проёмам. В монастыре нет своего алтаря. Что отсекает перемещение жрецов через Иркаллу. Монастыри вообще не для этого.
Передо мной разворачивается вестибюль первого этажа.
Мягкая мебель, портьеры, приглушённый свет. Дежурная монахиня за стойкой ресепшена. Пардон, в монастыре нет ресепшена. Назовём подковообразную стойку с плоским экраном компьютера... постом наблюдения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Добрый день, сестра.
Боевая послушница выпрямилась и отвесила мне почтительный полупоклон.
— Ваше святейшество.
Я отмахнулся, давая понять, что не нужно заморачиваться этикетом.
Боевые послушницы — это лицо монастыря. Красивые, сексуальные, но одевающиеся неброско. Приталенное платье, смахивающее на рясу, подчёркивало фигуру девушки, делало акцент на груди и бёдрах. Волосы заплетены в тугую косу. Послушница исполняла обязанности администратора, распределяла нагрузку по кельям и могла вывести список свободных девочек вместе с их анкетами и фотографиями. Если же клиент попадался буйный, послушница превращалась в разъярённую фурию. Поэтому на работу я принимал одарённых особ с хорошей подготовкой по рукопашному бою. Ещё более жёсткие требования у меня к настоятельницам.
— Где Харольд?
— В кальянной, — отрапортовала послушница. — На втором этаже. Вас проводить?
— Не надо. Я знаю, где это.
Кивнув, девушка вернулась на прежнее место.
В глазах администраторши сквозило неподдельное восхищение.
Верхушка монастырской иерархии не просто торгует телами проституток. Нет, эти женщины и девушки прошли через обряд посвящения, познали благодать Иркаллы и свято верят в величие нашей миссии. Трудницы здесь тоже по зову сердца. Технология простая. Отбираешь аппетитных самочек в непростом жизненном положении. Предоставляешь кров, общность интересов, жизненную цель и хорошее питание. Обеспечиваешь приемлемый уровень жизни, помогаешь родственникам. И постепенно закладываешь мысль, что служение Нергалу — это большая честь. Мужчины сражаются во имя Повелителя, а женщины вносят лепту своими телами. Ну, я малость упростил, но идею вы поняли. Дала гостю монастыря — совершила богоугодный поступок.
А гости в монастырях непростые.
Именитые, со связями и рычагами.
Полезные гости.
Монастырь у меня — это целый кластер, приносящий доход и удовлетворение. Комплекс выстроен таким образом, чтобы одни монашки производили свечи, футболки, кружки, магнитики, бижутерию и благовония, а другие ублажали дорогих гостей. Поэтому обитель обнесена высоким забором и визуально создаёт впечатление неприступной крепости. Боевые послушницы охраняют территорию и не пускают внутрь посторонних. Особенно — журналистов и блогеров. Вход в производственные цеха отдельный. Имеется у нас фермерское хозяйство, что позволяет выйти на самоокупаемость.
Курительные смеси для кальяна тоже производятся нашими умелицами.
Я вот недавно задумался над вейпами и легализацией марихуаны. Это направление раскроет новые горизонты перед моей теневой экономикой. Дымолавки сейчас в тренде, надо ловить волну.
Чтобы попасть в дом любвеобильных монашек, посетитель должен подъехать к обители со стороны неприметной городской улочки. Парковка за оградой. Соблюдение инкогнито, никаких камер и фиксаторов. ВИП-клиенты обладают клубными картами — чёрными пластиковыми прямоугольниками с золотым тиснением. Знак Марса и электронный чип, которым можно открывать ворота обители. Карта предоставляет доступ к Дому Радости, но проникать дальше, на производственные территории, запрещено.
Вестибюль переходил в вереницу комнат для развлечения. Тут у нас и антикинотеатры, в которых можно запереться с девочками, и сауны, и крытый бассейн, и массажный салон, и бар с рестораном, и тематические спальни для любителей экзотики... Второй этаж отведён под кальянную, бильярд, боулинг, конференц-зал и танцпол. Кельи монашек расположились на третьем ярусе — туда и поднимаются гости, решившие уединиться с приглянувшейся девушкой.
Я поднялся по широкой лестнице.
Ковровая дорожка была зафиксирована специальными держателями. Звуки шагов тонули в обволакивающей тишине. Пахло алкоголем, дорогим парфюмом, благовониями и шоколадным табаком. Сквозь тяжёлые портьеры, отделяющие одни апартаменты от других, до моего слуха доносились мужские голоса и заливистый женский смех.
