Школа при посольстве
По воскресеньям после двух часов дня все сотрудники с семьями приходили в посольство. Мужчины отправлялись на спортплощадку, женщины располагались на террасе или разбредались по парку.
В один из таких дней ко мне подошел Тарасов:
— Я видел ваших ребят, замечательные дети. А у нас здесь проблема со школой. Я отдал было своих в мексиканскую, но пришлось забрать их оттуда: здешняя школьная атмосфера не для наших детей.
— Я вижу здесь очень много детей, нельзя же их без школы оставлять.
Перспектива оставить детей без школы меня очень беспокоила, несмотря на то что я предусмотрительно захватила с собой все учебники на три года.
— Вот если бы у Уманского были дети, то была бы и школа.
— В Москве меня уверяли, что в Мексику уже командирован преподаватель. Куда же он девался?
— В Москве сидят безмозглые бюрократы, — с досадой ответил он, — недавно в Колумбию поехал учитель, где всего трое ребят, а у нас здесь двадцать человек, а учить их некому.
— При вашей помощи я берусь организовать школу, — заявила я. Он страшно обрадовался:
— Это же замечательно. Хотя я знаю, вам будет трудно.
— Ничего. Попробую.
Когда Уманскому доложили о моем предложении, он отнесся к нему равнодушно. Но я решила, что все-таки устрою школу.
Дело было непростым, надо было найти помещение, организовать ребят разного возраста — при посольстве были дети от первого до десятого класса но все же я добилась своего.
И вскоре при советском посольстве в Мексике возникла школа, а через три месяца из Колумбии приехала учительница по имени Зоя. Правда, она заявила, что может преподавать только русский язык и литературу, и преподавание всех остальных предметов: математики, физики, химии, географии и даже рисования, — я взяла на себя.
Попутчики и члены компартий
Мы часто встречались с людьми, которые, желая сблизиться с сотрудниками советского посольства, рекомендовали себя членами Коммунистической партии. Но советским служащим внушали, что от членов компартии — иностранцев нужно держаться как можно подальше, потому что среди них много провокаторов. К сожалению, это так и было.
Но а во время приемов их прикомандировывали к сотрудникам посольства помогать поддерживать порядок. Это было удобно, потому что они многих знали в лицо и могли присматривать или удалять нежелательных гостей. В этих случаях они свободно разгуливали по посольству и были довольны, что им доверяли.
Среди симпатизирующих было много культурных и интеллигентных людей, с которыми приятно было беседовать. Их очень интересовала сущность советской системы. Они задавали массу интересных вопросов, на которые я с большим пылом хорошего агитатора отвечала. От них я слышала, что мои разъяснения, им кажутся такими ясными, что даже Уманский не мог со мной сравниться.
Но я никогда не упоминала имя Сталина. Я рассказывала, каким Советский Союз мог бы и должен был бы стать, правду о том, как тяжело было во время войны, и умалчивала только о том, как было до войны, о чем очень больно было вспоминать. Зачем Сталин довел страну до этого?
Они внимательно читали все, что писали об СССР, ничему антисоветскому не верили. Они создали себе представление об СССР как о стране прогрессивной, передовой, и с этим жили. Такой она могла и должна была бы быть, в это я тоже глубоко верила. Уманский давал им томик советской Конституции, рекомендуя ее прочитать. Мне до сих пор кажется, что лучше советской Конституции другой такой в мире нет.
В числе попутчиков были не только русские, ведь политика компартии и Советской власти была интернациональная и лучшие люди мира были на нашей стороне, все они глубоко и крепко верили, что у нас создана самая лучшая и самая справедливая система в мире для всего человечества.
Очень крепкий контакт держали мы с поляками, югославами и чехами. А испанцы-республиканцы были самые горячие сторонники Советского Союза. В Мексике некоторые работали в советском посольстве.
Успехи посла Уманского
Уманский расширил и укрепил советский престиж в Мексике. Организовал вокруг себя просоветские группы из чиновников государственного аппарата мексиканского правительства.
Он организовал Институт взаимного культурного обмена, который являлся, по существу, вспомогательным отделом нашего советского посольства. Институт культурного обмена руководил рабочим движением в Мексике, устанавливал с ними тесную связь.
Он издавал большим тиражом на хорошей бумаге наш журнал «Культура Советика» и распространял его по всей Южной Америке.
Он нашел правильный путь для своей работы, ему удалось привлечь симпатии не только верхушки, не только рабочих, а симпатию мексиканского народа, всего населения Мексики на сторону советского посольства.
Вне посольства устраивались книжные выставки, выставки советского искусства различные митинги, собрания, доклады, вечера, приемы и многие, многие другие мероприятия.
Внутри посольства показ советских кино картин, арии Сергея Лемешева из оперы «Риголетто» и народные песни Лидии Руслановой сводили всех с ума и повторялись бесконечно.
Весь мир в то время просто преклонялся перед силой и мужеством советского народа. Заслуга в победе над фашизмом была заслуга нашей Красной Армии, нашего народа.
Советник посла
Советник посла В. П. Яновский был очень неприятный тип — худой, бледный, как будто весь слинявший. Говорили, что у него язва желудка, и как, по-видимому, большинство физически нездоровых, особенно желудочных больных, был желчный, подозрительный, молчаливый, с ним рядом можно было часами сидеть, не услышав ни звука. Но тем более поражал поток его красноречия, грубости, злых истерических выкриков, когда он отчитывал кого-нибудь.
Ему было лет 37, он был женат на довольно интересной молодой, монгольского типа, круглолицей брюнетке, лет на 15 моложе его. У них была трехлетняя девочка Надя, и Даня все время сокрушалась:
— Дай бог, когда она подрастет, не будет похожа на отца.
Он все время должен был к кому-то прицепиться по любому поводу. И все старались держаться от него как можно дальше.
Уманский говорил:
— При умном после советник должен быть болван, вот я его и имею.
На приемах он старался улыбаться, что удавалось ему с трудом.
Жена его Даня была, наоборот, жизнерадостная, веселая, кокетливая. До приезда в Мексику он был одним из секретарей нашего посла Богомолова в Лондоне, но когда дружеские отношения его жены с Богомоловым стали вызывать различные толки, Богомолов быстро спохватился и предложил Наркоминделу перевести Яновского в Мексику к Уманскому на вакантную должность советника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
