Целый месяц непрерывно звонил телефон. Нетерпеливые гости уже начинали волноваться и старались напомнить о себе.
Катя, самый молодой секретарь в посольстве, терпеливо выслушивала все просьбы, записывала и затем докладывала послу. Ей, бедной, в эти предпраздничные дни крепко доставалось.
Тарасов ходил раздраженный. Набрасывался на военного атташе:
— Опять вы наприглашали всех постовых полицейских!
Павлов оправдывался, стараясь доказать, что его гости очень важные и нужные. Но Тарасова обмануть было трудно, он знал всех очень хорошо.
Посольские дамы были заняты приготовлением нарядов в соответствии со своим положением и карманом. Перед приемом они окончательно заканчивали свой туалет у парикмахера Миши, симпатичного парня, относившегося ко всем советским и ко всему советскому как к святому.
Жены посольских служащих под руководством Раи Михайловны и Лены напекли пирожков. Основное же угощение было поручено одному из больших мексиканских ресторанов. Даже ресторан к такому приему готовился целую неделю. Привозили продукты, мебель, посуду.
Для посла и самых важных его гостей накрыли столы в богато обставленной малой столовой. Для коммерсантов и всех остальных гостей — в большой столовой на втором этаже, на подпираемой мраморными колоннами балюстраде, в саду и на большой террасе.
Накануне приема посол проинструктировал сотрудников относительно их обязанностей во время приема. По составленным спискам каждому определялось его место, объявили, кто где должен дежурить, кому занимать гостей в помещениях посольства и следить за порядком, а кому — находиться во дворе и вести внешнее наблюдение.
Рая Михайловна тоже проинструктировала своих помощниц.
Несмотря на то что охрана посольства перед праздниками усиливалась, за день или два до приема Тарасов в сопровождения Прошина с большими электрическими фонарями в руках тщательно осматривали чердаки, обширные подвалы и все уголки посольских владений. Таков был порядок: перед большим приемом, надо было быть бдительными, чтобы не дать возможность провести какую-нибудь диверсию. Прошин сам проверил всю телефонную и звонковую проводку в помещениях. Электрическое освещение территории посольства, было усилено.
Никаких пакетов и посылок, полученных по почте, в посольство вносить не разрешалось. Их следовало складывать все в отдаленном углу посольского двора, там же распаковывать и тщательно проверять содержимое. Приказано было быть осторожнее с цветами, которые в большом количестве слали иностранцы.
Прием 7 ноября 1944 года
Седьмого ноября в ясное солнечное утро теплый ласковый ветерок нежно развевал красный флаг, установленный высоко над зданием посольства. Посольство имело праздничный вид. Сад был подметен, гравий на дорожках разровнен, цветочные клумбы вычищены и подрезаны. Внутри здания блистало все, начиная от пола и до бронзовых рукояток на окнах и дверях. Вычищенная мебель была расставлена в строгом порядке.
Рано утром, когда служащие, уставшие от предпраздничной суеты, еще отдыхали у себя по домам, посол сам еще раз все проверил.
Прием был назначен с шести до девяти часов вечера. В пригласительных билетах предусмотрительно указывалось: «Трахе дель кале». То есть, по-русски говоря: «Не стесняйтесь, приходить к нам в гости вы можете в любой одежде».
Уже с пяти часов все сотрудники посольства были на месте. Мужчины были одеты строго по инструкции — в темных костюмах, белых рубашках и скромных галстуках. Дипломатический состав в форме: черный двубортный китель с золотым шитьем, дубовыми веточками на воротниках и обшлагах, золотыми погонами и изящным кортиком, болтавшимся слева, завершал весь этот очень симпатичный новый элегантный наряд для дипломатов. Эта форма была введена совсем недавно, и советские дипломаты в Мексике надели ее в первый раз.
Уманский решительной походкой вышел к собравшимся. Осмотрев всех критическим взглядом, он одобрительно кивнул головой:
— Ну что ж, по местам, товарищи!
У всех было торжественно-праздничное настроение. Официанты, в черных смокингах, с белоснежными салфетками на плечах и огромными серебряными подносами, наполненными вкусными яствами, были готовы встречать гостей. Слышался приятный звон бокалов и отдаленные звуки духового оркестра.
Взволнованная Катя, в паре с худощавым молодым человеком, стажером посольства Горным, стояла у массивной решетчатой двери парадного входа.
Вскоре появилась первая ласточка — мадам Корзухина, вдова старого русского эмигранта, географа, жившего здесь в Мексике. Катя и Горный раскланялись. Грузная дама лет восьмидесяти с трудом поднималась по ступенькам.
Дежурный бросился ее поддержать, но тут раздался ее густой бас:
— Не надо, не помогайте мне, я сама войду… Здесь ведь клочок нашей великой Русской земли! — Ее голос гулко раздавался под красивым куполом огромного приемного зала. Катя и Горный взяли даму под руки и повели в золотой салон, где стоял посол с женой и недалеко от них, два официанта с большими подносами, на которых было множество маленьких рюмочек с водкой.
Дама произнесла без запинки:
— От всей души и от всего русского сердца поздравляю вас с днем великого праздника и желаю счастья и успеха нашей великой Родине. Передайте от меня самые горячие пожелания успехов, нашему великому руководителю и собирателю земли Русской… — она на минутку запнулась, очевидно, соображая, как назвать — господин или товарищ, но быстро нашлась: —…гениальному Сталину.
Уманский улыбался. Дама простерла свои руки, готовая обнять и расцеловать посла.
— На трех китах держится земля Русская, — продолжала она. — Первый кит — Петр Великий, создавший силу и мощь великого Русского государства. Второй — императрица Екатерина Великая, просветившая народ русский, и третий кит — Сталин, преумноживший мощь России и просвещение народов, ее населяющих…
Веселая посольская молодежь, в восторге от этой речи, наперебой ее угощала.
Она горячо поздравляла нас с тем самым Октябрем, от которого она с мужем — известным ученым — тридцать лет назад, еще полная сил и здоровья, бежала в панике за границу. Говорили, что она когда-то была акушеркой при царском дворе.
— А вот бы ей сейчас у нас в Кремле принимать деток, так же как она принимала их у ее императорского величества, — заметил Романов, который неизменно всюду поспевал.
Появились разодетые коммерсанты в смокингах, их жены в дорогих нарядах считали за высшую честь провести вечер в кругу важных персон и дипломатов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
