Это успокоило несчастную женщину, и Дик выжал из нее взаимное обещание молчать обо всем, что тут случилось. Они с Дангом проводили ее до корабельного города, потом спустились уровнем ниже.
— Закуришь? — спросил Данг, вынимая пачку сигарет.
— Давай, — вдруг согласился Дик.
У сигарет, которые тоже крутили из водорослей, был мерзкий вкус, но зато не было привкуса фантасмагории. Дик сплевывал густую горечь и понемножку успокаивался.
— Скоро, наверное, за мной будет гоняться половина здешней полиции, — сказал он. — Так что ты, может быть, уже не хочешь, чтобы я бегал с Сурками.
— Откуда? — удивился Данг. — Суна Эрикардас умер, а Йонои Ран еще ничего плохого натворить не успел. А насчет Сурков ты зря. Знаешь, когда ты сказал, что выбрался из ничейных пещер — я подумал было, что ты прибрехнул. Но теперь вижу — нет. Если у тебя хватило удачи выжить после Арены, то и из пещер ты вышел. И Суркам такая удача вовсе не будет лишней. Ну как, ты готов?
— Готов. — Дик затоптал окурок. Во рту было противно.
— Тогда идем, покажу, где наша берлога.
* * *
Неделю спустя господин старший инспектор Дамон Исия в скверном настроении зашел в обжорку матушки Ашеры.
В скверном настроении он был потому, что с утра ходил в суд, давать показания против трех уродов из «Хана то Рю», которые неделю назад по пьянке убили полицейского морлока из его участка. Морлоку оставался год жизни, поэтому судейские сочли, что уроды могут отделаться небольшим штрафом — и этот штраф был заплачен, наверняка из кармана Яно. Все это удручало Исию Дамона до крайности. Было ему сорок девять лет, из них двадцать пять он проработал полицейским инспектором в 46-м секторе Пещер Диса. Он повидал все — застал краешком изначальное сравнительное благоденствие, когда на участке самым страшным преступлением были кражи снайков, и две криминальных войны, и вот эту вот нынешнюю вялотекущую агонию, когда само понятие «закон» расползается, как мокрый песок. Боги, боги, а мы-то думали, что это цемент…
Старого Гатлинга Исия любил, как любят хорошую, старую служебную собаку. Гатлинг был полицейским морлоком с самого начала, с семи лет. Он пришел на службу раньше, чем Исия, он был уже опытным волкодавом, когда Дамон только начинал изучать сыскное дело. И пусть он не был человеком — он обладал чутьем и хваткой настоящего сыскаря! А трое надравшихся ублюдков сшибли его картом, просто так, для развлечения, да еще и проехались по нему обратно, а потом, увидев, что он все еще жив, вышли из карта и принялись добивать ногами. И труп старого боевого пса швырнули на бустерные поля, а трое ублюдков вышли из зала суда живыми и невредимыми. И старший инспектор, начальник Исии, толстомордый Декия, сказал: «Да брось ты — из-за морлока!»
Вот по этой причине господин Исия пребывал в поганом настроении, когда зашел пообедать в заведение матушки Ашеры. Будь он десятью годами помладше, попробовал бы напиться — но теперь каждая лишняя рюмка на шаг приближала превращение его гастрита в язву, и временное облегчение души того не стоило.
У входа в обжорку Ашеры Исия заметил сидящего на корточках боевого морлока — тоже серии «геркулес», как и убитый Гатлинг. Но в самой обжорке не было никого, кто хоть сколько-нибудь походил на хозяина морлока. Было двое водителей общественных глайдеров, какая-то неизвестная Исии женщина самого сельского вида — скорее всего, одна из поселковых теток, приехавших купить какой-то импортный товар — и мальчишка, очень коротко стриженый — со спины Исия дал ему навскидку четырнадцать, а увидев лицо, поправился — шестнадцать.
— Ну, как суд закончился, господин Дамон? — спросила Ашера. Она была в курсе почти всего, что происходило на 14-м уровне.
— Штраф, — вздохнул Исия.
— И они, конечно, смогли заплатить… — с укоризной произнесла матушка Ашера.
— Конечно, смогли.
— Что хотят, то и делают, — женщина выругалась. — А полицейские и вякнуть боятся.
Исия пропустил эту шпильку. Он был в таком скверном настрое, что пикировка непременно переросла бы в ссору, а ссориться с матушкой Ашерой он не хотел.
— Чей морлок у входа? — спросил он громко.
— Мой, — ответил мальчишка, поворачиваясь. В руках у него было пластиковое ведерко на полтора литра, полное кипятку, в котором разбухала лапша-самоварка.
Исия кивнул и вернулся к своей еде: суси с мясом каппы. Куколки капп сейчас подешевели — их выгребали из осушаемых солнцем бассейнов тоннами, а запасливые хозяйки, вроде Ашеры, закупали центнерами.
Мальчишка развернулся и вышел из обжорки, бережно неся дымящуюся лапшу.
— Что за пацан? — спросил Исия у Ашеры. Та пожала плечами. — Брось, если он бегает с
Сурками, ты должна знать.
— Это ваша работа, а не моя — все знать, господин Исия.
— Так ты не знаешь, с кем бегает твой собственный сын? Смотри, Ашера, он добегается.
Из-за того, что Исия бы сильно раздражен, это прозвучало более угрожающе, чем надо бы. Ашера фыркнула и сказала:
— С вас сто пятьдесят шесть сэн, господин Исия.
Исия доел, расплатился двухсоткой, получил сдачу и сунул ее в левый карман, в котором держал мелочь. Виртуальных денег он не признавал — сказывалось воспитание планетника, в жизни не покидавшего Картаго.
Выйдя из обжорки, он свернул за угол, чтобы идти в участок, и увидел, что морлок и мальчишка сидят теперь на парапете рядом, причем морлок неспешно доедает лапшу, а парень вроде как призадумался — голова склонена, кисти свешены между колен… У ног мальчика лежал, чуть слышно рокоча, дымчато-серый кос, и юноша безотчетно поглаживал его морду, лаская большим пальцем у рта.
Какой-то зуммер зазвучал в голове Исии, но его временно заглушила внезапно нахлынувшее чувство. В то время как люди куда более благополучные выгоняли своих гемов на улицу, а некоторые выродки убивали их просто развлечения ради, уличный мальчишка не бросил ни своего морлока, ни коса, и пользовался любым случаем, чтобы накормить их досыта. Исия вообще-то не благоволил к нищим — слишком многие здесь подторговывали своей бедой — но в этот день уж больно ему по сердцу пришлось, что кто-то еще способен по-людски относиться к гему, и он, проходя мимо, бросил все деньги из левого кармана на тротуар к их ногам. Но зуммер заставил его сделать еще одну, естественную для полицейского вещь. Сосканировать сетчатку мальчика незаметно для самого мальчика было нельзя — а вот идентификатор морлока Исия снял в тот момент, когда тот перестал есть и поставил ведерко возле морды коса.
Не успел он отойти и на десяток шагов, как услышал сзади топот, а секунду спустя мальчишка обогнал его и загородил дорогу, глянув в лицо. Ох и синющие у него были глаза! Тут в голове Исии второй раз зазвучал зуммер, но Дамон опять отложил это на потом.
Мальчишка протянул ему деньги обратно.
— Спасибо вам, сударь, но я не попрошайничаю. Я работу ищу.
Исия засунул руки в карманы, оценивая вид паренька. Поношенная, с чужого плеча, но еще чистая одежда. Еще не доголодался до готовности воровать или торговать своей задницей. Еще полно гордости и иллюзий насчет того, что он кому-то нужен…
— Работу ищешь? Да ну? И кем же ты хочешь быть? Охранником? — ни на что менее почетное и чистое эти засранцы с кораблей не соглашались.
— Я боты умею чинить, — сказал паренек. — Если поломка не очень сложная… Еще… немного готовить… убирать, ухаживать за маленькими…
— Про боты — правда? — удивился Исия. С такой готовностью к самому черному, гемскому труду он среди космоходов еще не сталкивался.
— Да, — кивнул паренек.
— Ну, если это правда и если тебе в самом деле нужна работа — попытай счастья в глайдер-порту на четвертом уровне. Там есть мастерская Таура Даллана. Тебе каждый покажет. Ты ничего не имеешь против мутантов?
— Нет, сударь.
— Это хорошо, потому что Даллан — мутант. Скажи ему, что тебе прислал Дамон Исия. Учти, работа тяжелая. Даллану нужен помощник, а денег купить гема у него нет. Так что подумай. Побираться легче, я тебе ручаюсь… И еще: если я узнаю, что ты обворовал Даллана — я переломаю тебе ноги и морлок не поможет. Кстати, о морлоках. Он действительно твой?
Исия уловил легкое колебание перед ответом:
— Да.
— Может, продашь его в наш полицейский участок? Мы как раз не знаем, где взять замену морлоку, убитому три дня назад.
— Нет, — вот тут уж никаких колебаний не было. Еще бы они были.
— Ну ладно, может, еще свидимся.
— Вы забыли забрать свои деньги.
Исия усмехнулся и сунул деньги в карман.
— Как тебя зовут, гордый юноша?
— Райан, — ответил паренек, не заметив иронии, либо проигнорировав ее. — Йонои Райан.
Исия вернулся в участок, где на него тут же свалились дела — вооруженное ограбление, совершенное вчера, угон глайдера, кража со взломом и прочее. Лишь ближе к концу смены Исия смог задуматься о зуммере и пробить по базе данных клеймо-идентификатор морлока.
