– Якорем тебя в… Ква! Не заставляй меня вспоминать слова, от которых я стараюсь избавиться. Мы на Холмах спорили со злыми богами, когда ты еще не родился. Нашел чему меня учить, Полумордый.
– Извините, маменька, – хихикнул вор.
Теа сгребла его за непривычно короткие волосы на затылке, хотела хорошенько тряхнуть, но негодяй так блаженно поддался руке, что наказывать сразу расхотелось. Лиска погладила глупую голову:
– С тебя причитается мне на краску.
– Все отдам, – заверил Квазимодо, – до последнего медяка.
Денег действительно оставалось немного. Вложение средств в торговлю светильниками, было предприятием сентиментальным и невыгодным. Квазимодо искренне надеялся, что больше никогда в жизни ему не придется так лохануться. Деньги теперь придется добывать по дороге.
Ближе к вечеру тракт опустел. Отряд продолжал двигаться по пустой удобной дороге. До Развилок, где имелся приличный трактир, оставалось ехать всего ничего. Обленившийся Ныр сполз с лошади и устроился на передней повозке, растянувшись поверх покрытых холстиной бочонков. Великий Дракон выбрался из-за пазухи друга и принялся деловито инспектировать воз. Возница, любитель авансов и безопасных путешествий, по прозвищу Крот, с опаской косился на странного мелкого гада с фиолетовыми глазами.
Квазимодо беседовал со вторым возчиком. Долговязого худощавого мужчину звали Бат. Дорогу он знал, охотно отвечал на вопросы и сам не стеснялся расспрашивать о таинственном Желтом побережье. Разговорились и о заброшенном старом пути, идущем вдоль берега моря. Некоторые путешественники рисковали срезать путь. Вдоль берега от Глора до нового Конгера было чуть ли не вдвое короче. Правда, о заброшенной дороге рассказывали много ужасов. В отличие от словоохотливого Бата самому вору однажды пришлось пройти и вдоль берега. В целом те дни Квазимодо вспоминал с удовольствием, но был там один момент, когда юный вор здорово опозорился. Вспоминать о том постыдном случае ужасно не хотелось, наверное, поэтому Ква набрался духу и рассказал о давнем кошмаре Теа. Рыжая могла ругаться как десяток моряков, но всегда все понимала.
Сейчас нежная подруга крепко пнула возлюбленного сапогом. Квазимодо вскинул голову. Отряд въезжал в заросли невысокого кустарника. Если учитывать предыдущие пустоши – впереди неплохое место для засады.
Теа кивнула:
– Пот. Пиво темное, дешевое. Человек десять. Ветер сейчас от нас.
Квазимодо давно научился читать по движению тонких губ лиски. Ветер неудобный – значит люди близко. Похоже на засаду. Но уж слишком близко к деревне. Может, мирные селяне делом заняты? Например, барана у соседей уперли и делят?
– Ныр, ты подпругу проверил?
Фуа с изумлением обернулся. Понял, пихнул за пазуху геккона и без спешки придвинул к себе арбалет.
Квазимодо снял свой подвешенный к луке седла арбалет, ослабил пряжку, удерживающую глефу, и заставил коня пойти вперед. Бат, почувствовав неладное, недоуменно завертел головой и покрепче взял вожжи.
Вороной послушно вынес вора во главу отряда. Хорошего коня нашла рыжая. Сама Теа осталась в хвосте, как заранее обговаривали. Квазимодо намеревался ввести в отряде понимание стратегии и тактики. А то всегда какие-то свалки безобразные получаются. Арбалет взвелся тихо и легко – оружие своих денег стоило, не хуже чем подаренное когда-то орку.
– Господин Квазимодо, а что такое случилось? – громко осведомился сзади осторожный Крот.
Выругаться вор не успел. Кусты ожили, и на дорогу высыпало с десяток сельских морд. Судя по оружию, селяне решили после сбора урожая для разнообразия заняться чем-то другим, повеселее.
– О-го-го, слезай, приехали!
У Квазимодо было заготовлено несколько вразумляющих фраз, но, судя по увлеченным рожам нападавших, слушатели из них были плохие. К вору бежали трое, ничего не оставалось, как сразу перейти к основным методам убеждения. Квазимодо вскинул арбалет и разрядил его в грудь длиннорукому разбойнику. Тот пошатнулся, схватился за ушедший по самое оперение в тело болт и с чувством глубочайшей обиды начал валиться лицом в дорогу. Сказать ему что-то утешительное вор не успел – пришлось браться за глефу…
Когда из-за кустов выскочила группка людей, Ныр смотрел на них с интересом. Вот они какие – разбойники. На морских пиратов совсем не похожи. Лица в основном бритые, и оружие странное. Та штука на коротком древке очень похожа на вилы. А другой разбойник вообще рысил к возам, вооруженный мясницким секачом. Шутки у них здесь такие, что ли? Снять «мясника» труда не составило. Фуа успел зарядить арбалет еще раз и в упор завалить толстого типа с охотничьим копьем. Затем, вспрыгнув на воз повыше, прямо на бочонки, Ныр выхватил тесак. Тут полетели быстрые стрелы лиски, и нападавшие стали падать, как трава под серпом.
Маленький, кажущийся беззащитным отряд оказал неожиданное сопротивление. Даже слишком неожиданное – сельские разбойники падали так быстро, что их собратья по бандитскому промыслу не успевали понять, что их убивают. Квазимодо полоснул глефой одного разбойничка, тот свалился, уронив топор на длинной ручке, но уже лезли следующие двое, с неприятным упорством норовя ткнуть остриями. У одного в руках был ржавый багор, у другого – трезубые вилы. Драться на лошади оказалось не очень-то удобно. Квазимодо отмахивался, лиска почему-то все не стреляла. Наконец один из разбойников покачнулся и косо пошел в сторону. В левом боку его торчала стрела. Другой, что-то крикнув, кинулся наутек. Разозлившийся Квазимодо метнул ему в спину глефу и удачно попал между лопаток. Разбойник рухнул. Пятна рубах двух случайно уцелевших грабителей мелькнули в кустах, и на этом бой закончился.
К Квазимодо подъехала лиска:
– Ты цел?
– Как сказать. Ты меня так лягнула вначале, что там наверняка синяк будет. Сапоги с подметкой из стурворма – жуткая вещь. Не скажешь, детка, почему ты не сразу стреляла? Хотела их получше рассмотреть?
– Я сразу стреляла. – Теа ткнула луком в направлении последней телеги. – Там за дорогой яма какая-то, и я тех троих сразу не заметила. Один меня за сапог схватил. Видно, тоже сапоги понравились. Хорошо, Бат их топором отвлек.
Квазимодо оглядел три лежащих у последней телеги тела и с печалью признал:
– Хреновый из меня стратег и тактик.
– У тебя просто войск маловато, – утешила друга лиска.
Фуа с взведенным арбалетом слез с повозки. К нему подошел долговязый Бат с плотницким топором, посмотрел вокруг и спросил:
– А кто тут кого грабил?
– Видимо, мы – их. Раз они уже лежат, – пояснил фуа. – Мертвым добыча не нужна.
– Добыча – не добыча, – сказал Бат, скребя в курчавой черной шевелюре, – а у вот этого покойника сапоги хорошие. Пропадут ведь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
