Закончив обряд, сунеи положили своих погибших воинов в то, что ещё осталось от ладьи, снова подожгли её и кое-как столкнули в воду. Течение подхватило этот своеобразный плавучий погребальный костёр и, вынеся его на стремнину, быстро понесло вниз по реке.
Проводив горящую ладью скорбным пением, северяне, как и в случае с Буреславом, тщательно уничтожили все следы своего присутствия на месте побоища. Затем перевязали раненых и молча направились в обратный путь. Об убитом князе и его людях никто не подумал побеспокоится. Их оставили лежать на берегу.
Один из «нарочитых» мужей, бывших в свите боярина, вложил в руку мёртвого князя оберег одного из отроков боярина Путши, «добытых» заранее. А ещё несколько подобных вещиц, для пущей достоверности, просто раскидал на месте трагедии.
Всё должно было указывать на то, что князя Григора, как и его брата, убили доверенные люди Севолода. На обратном пути Путяничу оставалось только «случайно» сообщить эту печальную новость старейшинам венетов. И пойдут гулять слухи! А когда понесёт народная молва по всем землям Склавинии слухи о злодеяниях Великого Кагана Святограда – остановить их уже будет нельзя.
- Мы всё сделать как надо, - удовлетворённо сказал ярл Агонар, проходя мимо старградского боярина, - Пора домой! Коназь Яурила будет давать новый приказ!
** * * *
В приземистой пыточной избе было нестерпимо жарко от пылающего горна, в котором накалялись до красна металлические щипцы и прутья. Посередине избы, под низким закопчённым потолком, словно куль, висела на дыбе бесформенная масса. Пыточник, здоровенный рыжий детина в грязной рубахе с закатанными рукавами, выплеснул на неё ушат холодной воды. «Куль» зашевелился и застонал, приходя в себя.
- Последний раз тебя спрашиваю, Путша, признавайся – твоих рук дело? – грозно спрашивал Великий Каган Севолод.
- Светлым Духом и всеми Богами клянусь – нет на мне вины, государь …. – едва слышно пролепетал тот, с трудом шевеля запёкшимися и потрескавшимися губами, - Смилуйся! Безвинно страдаю.
- Сейчас ты у меня не так запоёшь, крамольник, - злобно пообещал рыжий детина, ворочая в гоне своими «инструментами», - Как щас начну мясцо твоё рвать раскалёнными щипцами, так ты всё сразу скажешь!
- Пощади, государь! – хрипел Путша, - Навет это! Аль сам не видишь?
- Снимите его, - коротко приказал Каган, - Пусть ведуны, да лекари им займутся. Может ещё и выживет.
Вечерело. Выйдя из жаркой из душной избы, Севолод с удовольствием вдохнул поной грудью свежий вечерний воздух. Отдуваясь и вытирая потное лицо широким рукавом рубахи присел на лавку.
Было от чего задуматься. Каган был уверен, что боярин говорит правду. Путша не виновен. Под пыткой всё бы выдал. В том, что несчастный боярин подставная пешка в чьей-то игре тоже не было сомнений. Не боярина оклеветать и подставить хотели. А через него навет навести на самого Севолода. Кто-то очень хочет представить его всему народу, как злодея-братоубийцу. Но кто? И для чего? Ответа на эти вопросы у него пока не было.
- Дурные вести, государь, - погружённый в свои размышления, Севолод не заметил, как к нему подошёл кмет дневной стражи.
- Что ещё? – с беспокойством спросил Каган. В последнее время дурные вести стали слишком часто приходить.
- Брат твой, изорский князь, Григор убит, государь! Прости за весть скорбную.
- Что!? – Каган подскочил, как ужаленный, хватая дружинника за грудки, - Быть не может?! Истинно ли? Откуда знаешь?
- Истинно, государь. Только что гонцы из венетской земли прискакали. Старейшины их сообщают, - испуганно моргал глазами ратник, оказавшись буквально лицом к лицу с разгневанным правителем Святограда.
- Где они?
- Я велел им в сеннике дожидаться. Думал, ты захочешь с ними говорить.
- Пойдём! – бросил Каган, отпуская кмета. И широкими шагами направился в свой дворец.
Расспросив гонцов обо всём подробно, Севолод принял грамоту от племени венетов, на чьей земле было совершено это преступление. А вместе с нею старейшины прислали и найденные на месте убийства вещицы, указывавшие на боярина Путшу и его людей.
Картина была ясная. Князь Григор направлялся в столицу на встречу с братом, чтобы принести ему клятву верности, как Великому Кагану. Но его подстерегли и предательски убили, так же, как и несколькими днями ранее князя Бурислава.
- Да что же это за вражья сила, которая
