Исключительное значение «Отцов и детей», которое ощущалось уже первыми читателями романа, заключалось в том, что в момент, когда в России начала разгораться борьба между дворянством и разночиннодемократической интеллигенцией за гегемонию в русском освободи-
тельном движении и в умственной жизни страны, в момент, когда самые психологические черты нового героя русской жизни — революционного разночинца — демократа — еще вполне не определились, находились в процессе исторического формирования, — Тургенев сделал попытку правдиво обрисовать во весь рост эту новую для него и для всей русской жизни фигуру. Созданный романистом образ Базарова был противоречив и вызвал не только в реакционном, но и в передовом лагере горячие споры. И все же многие черты этого образа, как показала история, оказались настолько верны и жизненны, что ряд последующих поколений русской разночинной интеллигенции видел в Базарове глубокое и правдивое художественое отображение многих своих настроений, своей психологии и жизненной судьбы. Несмотря на противоречивое отношение Тургенева — романиста к своему герою, образ Базарова стал в глазах последующих поколений классическим. Он прочно занял место в ряду наиболее прославленных образов русской литературы XIX века, приковал к себе внимание миллионов читателей во всем мире.
Характеры энергичных и смелых молодых людей из разночинной, недворянской среды, противопоставленные страдающим и рефлектирующим натурам из кругов образованного дворянства, не раз мелькали в творчестве Тургенева уже в 40–е и 50–е годы (рассказ «Андрей Колосов», пьеса «Месяц в деревне», образ Басистова в «Рудине»), Но в более ранних произведениях Тургенева образ разночинца еще не приобрел (и не мог приобрести) той исторической масштабности, не вырос в фигуру такого исторического значения и силы, какие свойственны Базарову, образ которого мог возникнуть лишь в 60–е годы, в эпоху предельного обострения социальной и идеологической борьбы, в условиях сложившейся к тому времени в России революционной ситуации.
В 1861 году, когда Тургенев кончал работу над «Отцами и детьми» и готовился печатать роман, появились одна за другой повести Н. Г. Помяловского «Мещанское счастье» и «Молотов», где суровый жизненный путь «плебея» — разночинца вполне сознательно и принципиально был противопоставлен жизненному пути традиционных дворянских литературных героев. Однако, хотя писатель — демократ Помяловский в лице обоих своих, различных по душевному складу героев — Молотова и Че- реванина — нарисовал два яркие и выразительные характера людей из поднимающейся разночинной среды, все же демократическая проза конца 50–х — начала 60–х годов еще не смогла ко времени появления «Отцов и детей» создать образа такого героя, в котором — как в едином фокусе — были бы объединены характерные черты духовно — психологического склада исканий и настроений русской демократической молодежи 60–х годов.
По словам романиста, «в основание главной фигуры» «Отцов и детей» — Базарова — «легла» «поразившая» его «личность молодого провинциального врача» Дмитриева. «В этом замечательном человеке, — писал впоследствии Тургенев, — воплотилось — на мои глаза — то едва народившееся, еще бродившее начало, которое потом получило название нигилизма. Впечатление, произведенное на меня этой личностью, было очень сильно и в то же время не совсем ясно; я, на первых порах, сам не мог хорошенько отдать себе в нем отчета — и напряженно прислушивался и приглядывался ко всему, что меня окружало, как бы желая поверить в правдивость собственных ощущений» (X, 346–347).
Последняя часть приведенной цитаты очень важна: Тургенев подчеркнул, что, отправляясь при создании образа Базарова от поразившей его фигуры Дмитриева, он в то же время, в процессе дальнейшей творческой работы, «напряженно прислушивался и приглядывался» к окружающему. Стремясь создать целостный, обобщающий и выразительный образ молодого разночинца — демократа 60–х годов, Тургенев, как это было и при создании других центральных образов его романов, отталкивался в своей работе от наблюдений не над одним, а над многими лицами, учитывал особенности взглядов, психологии и мировоззрения ряда представителей молодого поколения. Посвящение романа памяти Белинского подчеркивало обобщающий характер замысла писателя, позволяло романисту выразить взгляд на психологию своего героя не как на эпизодическое, преходящее явление, а как на явление, имеющее глубокие корни в истории умственной жизни русского общества.
Как и в предшествующих своих романах, писатель, верный своему методу, заставил героя действовать не на «большой», а на «малой» арене. Действие романа, хронологически приуроченное к лету 1859 года и ограниченное во времени всего несколькими неделями, происходит не в Петербурге или Москве, а «в одном из отдаленных уголков России» (III, 370), — в губернии, где расположены деревни отцов обоих главных героев романа — сына полкового врача и внука дьячка Евгения Базарова и его университетского товарища, молодого барича Аркадия Кирсанова. Строгое ограничение действия во времени и в пространстве, перенесение его из Петербурга, где учились оба молодых человека, в губернию, выбор в качестве главной сценической площадки имения Кирсановых, где Базаров, появившийся здесь впервые, является новым человеком для всех окружающих, а потому сразу становится в центре всеобщего внимания, вызывает ожесточенную вражду одних и симпатии других, — всё это позволяет Тургеневу создать ту необходимую, с точки зрения романиста, обстановку, в которой образ главного героя раскрывается перед читателем как бы в условиях своего рода «лабораторного» анализа, в наиболее «чистом» виде, что должно максимально облегчить читателю, по замыслу автора, понимание и оценку воплощенного в нем нового общественного типа.
В то же время сознание романистом качественной, принципиальной грани, отделяющей Базарова от прежних его героев, побудило Тургенева (отчасти это имело место и в «Накануне») внести в «Отцах и детях» ряд поправок в найденную им в 50–е годы форму романа. В «Рудине» и «Дворянском гнезде» главную роль для итоговой оценки читателем героя не только как человека, как частного лица, но и как общественного деятеля имело его поведение в решительную минуту личной жизни, перед лицом любимой женщины. Слова Рудина «разумеется, покориться», обращенные к Наталье, позволяют читателю и героине романа провести грань между словами и делами Рудина, понять, что Рудин, несмотря на свою способность загораться в минуту исторического подъема и ораторского вдохновения, не способен к решительному действию в других, более обычных и каждодневных условиях. В «Отцах и детях» увлечение Базарова Одинцовой также занимает важное место среди тех жизненных «испытаний», через которые Тургенев проводит своего героя, желая дать читателю возможность всесторонне его узнать и оценить. Но, во — первых, место, которое играют в сюжете «Отцов и детей» отношения Базарова и Одинцовой, нельзя сравнить по их значению с тем местом, которое любовь главных героев занимает в «Рудине» и «Дворянском гнезде», а, во — вторых, самое положение героев в любовной интриге романа здесь во многом принципиально иное.
Если Рудин или Лаврецкий были, по словам Добролюбова, пропагандистами хотя бы для «одной женской души»,[716] то Базаров — человек положительной науки и труда, пропагандист и общественный деятель по своему жизненному призванию. Поэтому обрисовать интеллектуальное лицо такого героя нельзя было, сохранив без изменений то сюжетное по строение романа, которым Тургенев воспользовался в «Рудине» или «Дворянском гнезде». Облик Базарова не мог быть раскрыт романистом через призму его влияния на «одну» женскую душу. Для изображения Базарова (как и Инсарова) нужна была более широкая аудитория, нужны были друзья и враги, в спорах с которыми всесторонне раскрывалось бы мировоззрение героя и его духовный склад. Отсюда та исключительная роль, которую приобрели в романе фигуры идейных противников Базарова— «отцов», по — разному настроенных либеральных помещиков Павла и Николая Кирсановых. Споры между Базаровым и его идейными антагонистами, его разговоры с Аркадием, являющиеся то отголоском, то продолжением этих споров, выдвинулись в романе на первое место. Ни в одном из прежних романов Тургенева открытое, прямое столкновение противоположных точек зрения на все самые основные, остро злободневные вопросы общественной жизни, философии, науки, политики, обще ственного мировоззрения в самом широком смысле слова не играло столь важной, определяющей для всего развития действия роли, как в «Отцах и детях». Выдвижение в романе на первый план картины открытого столкновения двух общественных мировоззрений, борьба которых определяла развитие русской жизни в годы крестьянской реформы и в пореформенный период, изображение идейных антагонистов, участвующих в этом столкновении, как непримиримых противников, компромисс между которыми объективно невозможен, обусловили огромное общественное значение «Отцов и детей», широкое влияние этого романа на последующие поколения.
