— Примерно до лета… — по словам Минотавра, у него осталось около месяца. С одной стороны, хорошо иметь точную дату, а с другой, это похоже на гравировку с надгробия. Лиам Данбар без вести пропал первого июня. Из-за Эллисон, а теперь и из-за Сары его не покидали непонятные мысли. Совесть и неловкость не позволяли ему задать щепетильный вопрос. Он свел брови на переносице и начал сверлить свою чашку с кофе взглядом. Рядом послышался разочарованный вздох.
— Да говори ты уже, пока на лбу морщины в слова не сложились, — он и забыл, что Сара прямолинейна и мало чего боится.
— Ты не в моей стае! — он выкрикнул чересчур громко, заставляя парочку посетителей повернуться и оглядеть их заинтересованным взглядом. Сара вылупила глаза и повернула голову. Лиам быстро понял, что сморозил. — То есть, ты же в стае Джастина. Ты много для меня значишь и все дела, но суть сделки была «вернуть память моей стае». Ну той, что Скотт… Короче ты поняла! Зачем я вообще родился с языком?!
— Я все понимаю, не надо так психовать, — она улыбнулась. — Это же твоя сделка, Лиам. Думаю, для Минотавра слово «стая» намного шире… Да, я официально в другой стае, но луна над нами светит одна. Ты сам решаешь, кто входит в твое близкое окружение. Не только в мире оборотней, в мире людей тоже. Люди не имеют волков, при этом являются частью стай. По всей видимости на момент сделки я… Я занимала важное место в твоей жизни, вот и все. Не стоит париться.
— Первый человек, которого я вспомнил, была Эллисон Арджент. Погибший член моей стаи. Минотавр сказал мне, что смерть не списывает со счетов стаи. Ты была первым и последним человеком, который узнал о другой жизни, — он выдохнул немного обреченно. — Сара, мы будем хранить молчание до тех пор, пока я не найду всех. Это мое решение. Я… Я пока не могу вернуть воспоминание мертвому человеку… Не могу.
— Все хорошо, дорогой, — Сара положила руку поверх его и ободряюще улыбнулась. Как всегда, на этого мальчика свалились проблемы намного шире его плеч. Ей повезло быть рядом и помогать в самый сложный период, о большем она и не просит. — Наша главная задача — спасти тебя от Лабиринта. Скажем им в конце, как и планировали. Какие у нас вообще еще проблемы? Расскажи.
— Ну, у меня желтые глаза и Эллисон назвала это странным, — он прищурился, пытаясь вспомнить точные слова девушки. Парень сломал себе всю голову, но так и не смог выдвинуть предположение. — Я даже не чувствую своего альфу. Мне кажется, это был кто-то из моего окружения.
— Да, это немного странно. Бета без альфы становится рано или поздно омегой, либо заслуживает право быть альфой. Тебе стоит немного успокоиться по этому поводу. Девушка не знала всех нюансов ситуации и говорила исходя из среднестатистического опыта, — Сара хмыкнула. — С другой стороны, должно наблюдаться влечение и желание найти лидера. Та искра, что превратила тебя в оборотня, не может исчезнуть просто так. У неё должен быть носитель. Даже временный.
— Хочешь сказать этим носителем должен был стать я? До тех пор, пока истинный обладатель искры не получил свои воспоминания? — это то, о чем он волновался. У них слишком мало информации о сверхъестественном мире. Даже после стольких лет. — Не чувствую в себе никаких изменений, — он призадумался. — Нет тоски или грусти. Будто мой альфа сидит неподалеку.
— Наши с тобой мозги могут ошибаться и чего-то не понимать, но волк внутри не соврет. Им известно намного больше. Может ли случится так, что альфа вспомнил и без твоей помощи? Навряд ли, — Сара открыла свою записную книжку и черканула пару мыслей. — Я постараюсь подумать. В той жизни у меня было много книг и записей, здесь же лишь память. Придется покопаться и навести справки.
— Тоже не получится. Оборотни исчезли пару тысяч лет назад. Так мне сказала Эллисон после битвы, — Сара открыла рот и закрыла. Её очки немного сползли с переносицы, — Да, это тоже наводит на некоторые мысли. Как и почему? А главное зачем. Из-за этого информации по оборотням минимальна. Оставшиеся охотники скорее расхитители гробниц и историки. Фактически мы полностью отрезаны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но это невозможно! Лиам, ты не понимаешь! Ты точно правильно услышал? Они исчезли или были уничтожены? — Сара слегка приподнялась из-за стола. — Причина, по которой действия охотников по полному истреблению оборотней — бред, в первую очередь из-за невозможности сделать это! Оборотней нельзя искоренить!
— В смысле?! В нашей последней схватке с охотниками Джерард пытался сделать именно это. Он даже искал Неметон! — Лиам ответил таким же криком совершенно без понятия, зачем так разорался. — Многие мои друзья и другие невинные люди, именно люди, погибли. Сара, почему нельзя истребить волков?
— Пока существуют Неметоны это в принципе невозможно. Их работа поддерживать все сверхъестественное в том мире и, уверена, в этом. Даже если ты истребишь последнего альфу или вообще оборотня, через некоторое время появятся новые, — она нахмурилась. — Это баланс, в котором мы немыслим. Думаешь, почему в семьях оборотней рождаются люди, а некоторые не переносят укус? Кому-то просто не суждено стать оборотнем. Мы просто не знаем истинных причин этих событий, — она вздохнула. — То, о чем ты говоришь, невероятно! Нечто случилось с неметонами. Если они заблокированы или, не дай волчий бог, уничтожены, то сила, скрытая в них, начнет бить ключом через иное.
— М-м-м, — Лиам промычал и уткнулся в свою чашку с кофе взглядом. — Например оживляя древнегреческие легенды?
— В смысле? — вероятно Сара уже никогда не вернет свои брови на прежнее место. — То, что мы называем мифами, во многом было правдой. По крайне мере в нашем мире. Зачастую это были оборотни с немного неспецифическими носителями искр Неметона. Опять же, не знаю точно, но есть данные об этом. Это одна из его форм самовыражения.
— То есть, ты хочешь сказать, без Неметона в этом мире сверхъестественная энергия может снова превратиться в нечто подобное? Бесконтрольное и бессистемное? Прекрасно! — Лиам сжал зубы. — Представляю, как будет круто разбираться с тварями из сказок одному. Блин, я один оборотень на весь Нью-Йорк! Ну, почему я не мог окончить колледж и устроиться на крутую работу вместе с… — Лиам остановился, голова предупреждающе загудела. — Я даже не помню, кого точно люблю, — снова ложь. — А вместо кофе мне принесли какие-то помои! — Сара увидела когти. — Что за отвратительный запах? Это что? Птицеферма?!
— Лиам, твои пальцы… На них снова когти, а ну немедленно успокоился, — строго сказала ему женщина, привлекая внимания. — Лиам, давай же, дыши.
— Я бы с удовольствием, но этот запах стухшей курицы и яиц наполнил легкие, — Данбар попытался отвести нос в сторону, однако ничего не могло спасти его от стойкого аромата отходов. — У меня… У меня нет якоря. В той жизни им был человек, которого я люблю… С этим будут проблемы.
— Не будут, если ты научишься себя контролировать. Давай, расскажи о том, с кем ты столкнулся? Ты говорил про древнегреческие мифы. Ну же, — размеренный и строгий голос Сары понемногу забирал гнев. Но он так не смог. Лиам был не в силах взять себя в руки, лишь знакомая ухмылка и испуганный взгляд окончательно рассеяли красную пелену. Вместе с ней ушел и отвратительный запах. Данбар посмотрел по сторонам, с радостью вновь вдыхая аромат свежезаваренного кофе.
— Я столкнулся с настоящей Медузой Горгоной! Она попыталась превратить меня в камень и выпытать, откуда я знаю Минотавра. Ночка выдалась та еще. Эллисон убила её, сказав, что та еще возродится. Ничего не понимаю, не спрашивай. Я обещал поговорить с её отцом. Думаю, нам всем стоит перекинуться парочкой слов, — он улыбнулся. — Вообще сражаться вслепую было забавно и напряженно. Именно Медуза впервые сказала про оборотней, — он остановился. — Прости за это… Я не специально.
— Все хорошо. Я воспитала много волчат в том мире, с одним бетой без альфы я уж как-нибудь управлюсь, — она улыбнулась.
— Знаешь… — он отвернулся в сторону и глубоко вздохнул. Лиам не мог говорить о таких вещах и смотреть женщине в глаза. Страх — та эмоция, которая чуть не разрушила его привычный мир. И вот он снова вернулся. — Я не хочу быть последним оборотнем на земле. Одиночество…
