прочие благодарности. Я показал Илге билеты. Она коротко кивнула и принялась укладывать чемодан. В процессе, молча продемонстрировала мне небольшой сверток. Я понял, что это такое и тоже кивнул. Собираясь, я вдруг вспомнил, что у меня ведь в Москве есть родственник.
Вернее — не у меня, а у Шурика Данилова. Дядя, Андрей Ростиславович, занимающий пост в Министерстве рыбного хозяйства. Пелагея Ивановна говорила мне о нем, а потом сообщила в одном из писем его домашний адрес и номер телефона, чтобы в принципе установить связь или как разу на тот случай, если меня занесет в столицу необъятной родины. Я отыскал это письмо и взял его с собой. На всякий случай. Вдруг пригодится! Еще я положил двадцать второй том из собрания сочинений Чарльза Диккенса с романом «Повесть о двух городах». Будет чем заняться в поезде, чтобы не скучать. Если, конечно, Вершкова не станет слишком меня отвлекать.
За сборами прошел остаток дня. Пришла пора отправляться на вокзал. Я впервые покидал Литейск, если не считать похода со школярами, который едва не кончился плачевно, на да ладно — кто прошлое помянет. Ну еще и катание на речном буксире, устроенное мне Витьком: тоже вполне можно записать в выезды. В любом случае, с момента своего попадания в 1980 год, я нигде не был, кроме этого городка и его самых ближайших окрестностей. Тем более — в столице. Кстати, я и в прошлой жизни в Москву попал только в конце восьмидесятых, так что, как ни крути, поездка обещала стать интересной, а может даже — незабываемой. По крайней мере, определенно предвкушение накануне выезда я испытывал.
Перед тем, как вызвать такси, которое отвезет меня на вокзал, я позвонил директору. Надо было предупредить его, что я уезжаю и вернусь только утром двенадцатого числа.
— Я вас понял, Александр Сергеевич, — откликнулся Разуваев, выслушав мое сообщение. — Двенадцатого мы как раз начинаем работать. Жаль только, что вы не отдежурите, ну да ладно, я это сделаю за вас, раз такое дело.
— С меня подарок, Пал Палыч! — сказал я, и уточнил: — Музыкальный.
— Ну это совсем не обязательно, — сразу смутился он. — Поклонитесь Первопрестольной. Счастливого вас пути, Александр Сергеевич!
— Спасибо!
Я положил трубку. Потом набрал номер вызова такси. И тут меня ждал сюрприз. Таксопарк мог прислать машину только через два часа. Был риск опоздать на поезд. Кому бы звякнуть, чтобы помог? О, у Рунге есть тачка! Точно. Я сразу набрал его номер. Ответила его супруга.
— Гретхен, добрый вечер! — едва ли не завопил я из опасения, что ее муж куда свалил. — Это Саша Данилов… Карл дома?
— Добрый вечер, Саша! — живо откликнулась она. — Карл дома, но вы во время позвонили, потому что он как раз собирается уходить.
— Позовите его, пожалуйста, к телефону!
— Минуточку… — буркнула она и крикнула: — Карлуша, это тебя!.. Саша Данилов!
Карлуша вскоре откликнулся:
— Да, Саша!
— Привет!
— Привет!.. У тебя машина на ходу?
— Да, стоит под окнами, под парами… За город хотим съездить, а что случилось…
— Слушай, дружище! Выручай!.. Подбрось меня до поезда. Часа полтора осталось, а такси приедет только через два.
— Секундочку, Саш, — Рунге прикрыл трубку ладонью.
Несмотря на это я довольно хорошо слышал его разговор с супругой.
— Сашка просит довести его на вокзал, опаздывает. Я одной ногой здесь другой там и сразу поедет, хорошо милая?
— А что он на общественном транспорте не доберется, что за королевские замашки?
— Он то может и доберется…
Дальше Карл закрыл трубку плотнее, что мне действительно стало ничего не слышно. Я подождал, испытывая легкое беспокойство, что поездка сорвется, но через минуту вновь послышался голос Рунге,
— Минут через пятнадцать я буду у тебя.
Уф… У меня отлегло от сердца. Опоздать на поезд — это не то же самое, что — на урок. Спортзал со школярами никуда не денется. А вот пассажирский состав — ту-ту… И маши платочком.
Илга упаковала мне на дорогу вареную курицу, яйца, пирожки, какие-то бутерброды. Ну да, поезд до Москвы будет идти больше суток, а есть ли в его составе вагон-ресторан — неизвестно. Я оделся. Мы поцеловались на прощание. Я взял чемодан и авоську с продуктами и отчалил. Карл приехал минута в минуту и уже ждал меня у ворот. Машина стояла неподалеку. Глянув на нее, я обомлел. Это было настоящее ретро — BMW тридцатых—сороковых годов. Прямо как в кино про Штирлица.
— Ничего себе у тебя машинка! — восхитился я. — Откуда такая роскошь у пролетария?
— Деду подарили еще до войны, — ответил он, отнимая у меня чемодан и засовывая в его багажник. — Мы же в конце тридцатых с Германией дружили и отношения были на совсем другом уровне. А наш рудник, где дед пахал, поставлял туда руду. Вот тамошние горные инженеры и решили преподнести подарок своему соотечественнику и коллеге — в благодарность. У Карла Фридриховича-старшего потом были неприятности из-за этого. Машину он безвозмездно передал шахтоуправлению. А в шестидесятые ее списали. Хотели выбросить, но я уговорил отдать мне. Пришлось повозиться, конечно, чтобы привести в порядок движок, да и всю ходовую по винтикам перебрать… Лет десять ушло. Ведь запчастей к такому авто не достать… Зато теперь бегает почти как новая и красивая какая…
Все эти подробности он мне докладывал, когда мы уже катили к вокзалу. А я удивлялся разнообразию талантов своего друга. Он оказывается не только способный кинооператор-любитель, но еще в автомобилях шарит. Молодец. Впрочем, в СССР считалось нормальным, что каждый мужик должен быть мастером на все руки. Бумер был хоть и старый, но мчал по не слишком гладким улицам Литейска довольно бодро, машинка действительно оказалась хорошо обслуженной и еще побегает лет десять точно. Минут через двадцать мы были на вокзале. Карл вышел из-за руля, выгрузил мой чемодан, пробормотал:
— Ну я поеду, а то Гретхен заждалась, сидит там на вещичках, злющая…
— Спасибо, дружище! — сказал я. — Прости, что дернул, но я если что перед тобой в долгу…
— Ничего, — отмахнулся он. — Если что — обращайся, я всегда рад помочь по мере возможности! До встречи!
Мы обменялись рукопожатиями и даже обнялись. Я подхватил чемоданчик и двинул к зданию вокзала. Как раз объявили посадку на скорый поезд «Литейск — Москва». Прошел
