Куда более жестоко болезнь обошлась с американцами Северного отдела российских колоний. Как свидетельствовал Загоскин, оспа произвела страшные опустошения среди эскимосов Берингова моря и индейцев долины Квихпак-Юкона. Многие их селения совершенно обезлюдели и были заброшены. Поэтому вполне понятно, что даже спустя почти пять лет после эпидемии во время встречи с экспедицией Загоскина индейцы молили своего главного духа о защите от русских, которые, по их убеждению, напустили на них оспу.*(4)
Страшное заболевание спровоцировало ряд межплеменных столкновений, так как некоторые шаманы, прикрывая своё бессилие, заявляли, что оспа явилась результатом колдовства соседей. В 1838г. из Новороссийска пришлось даже отправить на Медную реку взвод драгун, под командованием штабс-капитана Палимова, для поддержки союзных атна и защиты Сланского завода. Верховые атна совершили набег на своих сородичей в низовьях реки, считая, что так как они не болеют сами, значит виновны в эпидемии оспы, опустошившей их селения. На следующий год "ради преодоления неприязни гольцан к русским в верховья Медной направлен был для проведения вакцинации фельдшер Калугин".
Усилилась враждебность американцев к русским, поскольку болезнь приходила к ним со стороны факторий РАК на морском побережье. Об этом говорилось в одном из официальных отчетов: "Оспа, свирепствовавшая в колониях и на материке Америки с 1835 по 1839 год, и распространившееся среди туземцев мнение, что болезнь эта наслана на них русскими, была причиною, что дикие начали избегать сношения с нами и иногда, особенно в Северном отделе, оказывали неприязненные намерения. Благодаря Бога, до большого кровопролития не доходило, кроме нападения на партию близь Михайловского редута в 1836 году, когда погиб один промышленнный, да одиночки Коюкукской на Квихпахе, где в 1839 году трое русских были умерщвлены дикарями".
С другой стороны оба эти нападения имели ярко выраженную экономическую подоплёку. Основание в редута Св.Михаила на одном из наиболее оживленных торговых путей вызвало недовольство эскимосов-малеймютов, игравших видную роль как в местном товарообмене, так и в торговле с Чукоткой.
"Умаление доходов побудило их попытаться уничтожить Михайловский редут в 1836г. Для этого они послали 200 воинов на десяти больших байдарах и через запуганных ими местных диких, как уж потом от них узнали, следили за каждым шагом гарнизона крепости. Напасть на нее открыто разбойники не решались и хотели дождаться рассылки служащих по делам из крепости, чтобы путем внезапной атаки покончить с ними по частям, а затем уже захватить и самое укрепление. Потому 10 августа, когда 9 человек из гарнизона посланы были на барказе для сбора леса вдоль берега подверглись они внезапному нападению диких. Промышленный Тарасов был тут же убит на месте, а все остальные поранены. Хоть ружейным огнем они убили и ранили не менее 10 диких гибели им всем удалось избежать лишь благодаря мужеству и физической силе промышленника Курепанова, который зарубив топором главного их тоена Алигуна и увлекая за собою раненых товарищей своих, проложил дорогу к неприятельской байдаре на берегу и, захватив ее, отчалил в море. Вскоре спасшиеся достигли Михайловского редута и подняли там тревогу. Нападавшие же, увидев, что внезапная атака не удалась, вернулись в свои селения. Опасаясь нашей мести, одиночки, как они хотели сделать после разгрома Михайловского редута, разорять дикие не решились. А когда в августе сего 1837 года г.Этолин на "Чичагове" прибыл на место их обитания в северной части залива Нортона, тоены тех малемутов-кавраков (кауверак, азиякмют) повинились и дали 18 аманатов из своих родственников. А в отплату за убитого Тарасова обязались дать еще 4 гарпунщиков при 5 китах без доли.*(5)
Этолин явился для наказания малемутов так поздно, вопреки утверждённому ещё Барановым правила, что "отмщение должно следовать немедленно" по причине командировки к редуту св.Дионисия, где произошло столкновение хайда и цимшиан. Подробное описание тех событий оставил в своих записках доктор Блашке.
"Изо всех сцен в гавани наиболее впечатляющей следует считать ежегодное отправление к Нассу на ловлю улахона (эулахона - рыбы-свечи). Каноэ со всего берега собираются в течении всего февраля и начала марта. Затем в один из дней чайки подают им сигнал, они пересекают бухту и пропадают из глаз за мысом Бими. В походе может участвовать более семисот каноэ и отплытие их может занимать два-три дня. В мае и июне каноэ вновь прибывают в гавань груженые на сей раз вяленым улахоном, жиром и прочими припасами.
19 мая 1837 г. Огромное число цимшиан прибыло из Насса, они прибывали от рассвета до самой ночи, весь день поток каноэ пересекал гавань. Возвращающиеся цимшиан соединились в заливе Маклохлинс с людьми других народов, которые являются закупать жир улахона на каноэ, груженых картофелем, мехами и прочими товарами для обмена. Берег кишит народом, включая женщин и детей. Они весьма неудобно расположились подле самого редута, говорят на множестве диалектов множества языков и то и дело во множестве затевают ссоры. Любая из них может обратить берег в поле боя.
22 мая 1837 г. от Насса вернулось уже 776 каноэ цимшиан.
25 мая 1837 г. Разгорелась ссора между цимшианами и скидаками (скидегат - хайда из селения Скидегат). Началась она как спор при торговле и тотчас переросла в сражение со стрельбою и жертвами. Г-н Андреянов приложил великие усилия, дабы остановить огонь и затем даже отправился в лагерь цимшиан и вывел оттуда захваченного ими пленника.
Подобно многим перемириям, это не продержалось и ночи. Чтобы установить мир, г-н Андреянов потребовал от главного их тоена Кахку (Каахаку) загнать скидаков в их каноэ. Прежде, чем все погрузились, цимшианы открыли по ним огонь и хайда охватила паника. Сорок мужчин, женщин и детей, остававшихся еще на берегу, бросились бежать в редут, а остальные скидаки отстреливались, выпрыгивая из одних каноэ и толпясь в других. Наиболее отважные из мужчин и женщин оставили своих ослабевших товарищей и сколотили крепкие команды для 14 каноэ, которые затем отплыли в безопасное место. Цимшианы хлынули к оставшимся тут беспомощным каноэ, учинив в гавани кровопролитие и смертоубийство. Некоторые из уцелевших были доставлены в редут дружественными цимшианами и уже здесь освобождены сородичами. В конце концов мы дали дал убежище 68 скидакам.
Новая попытка вывоза их предпринята была только 29 мая, после того, как прибыл "Чичагов" под командованием г-на Этолина. Утром с приливом мы выслали скидаков. Мы снабдили их боеприпасами для самозащиты и дали им одно из наших каноэ, так как те два, что они получили назад от цимшиан, не вмещали их всех. Они, казалось, были весьма мало благодарны нам за все то внимание и заботу, что мы к ним проявляли, пока они были тут, словно это было дело само собой разумеющееся. Но это в их обычае и ничего иного не следовало и ожидать. Всякий среди них заботится лишь о себе. При отплытии они очень боялись, что цимшиае станут преследовать их и потому погрузились в каноэ так быстро, как только могли. Все мужчины заняли два лучших каноэ. В оставшиеся сели четверо-пятеро женщин и дети, которые плыли, как могли до тех пор, пока не остановились вовсе и тогда часть мужчин пересела к ним. Вскоре они исчезли из виду, избавившись от угрозы погони. Воистину индейская цивилизация все еще держится на выживании сильнейших в простейшей ее форме".
Замирённые в 1837г. каувераки были не единственные противники Компании на севере и в глубинах Аляски. Спустя три года ингаликами была разграблена и сожжена Коюкукская фактория и вырезан её персонал - трое русских и четверо американцев. Главным стимулом для нападения было желание местных торговцев-посредников устранить конкурентов, нарушивших товарообмен ингаликов с индейцами долины Юкона, а равно и месть русским за эпидемию оспы, которую, по представлениям местных жителей, те напустили на них. Также и малеймюты, посредническая торговля которых особенно пострадала после основания факторий РАК по Квихпаху, неоднократно подстрекали индейцев выжечь эти поселения.
"У Энактувука в это время гостил майлемют по имени Каффе*(6) Он прибыл к Энактувуку и сказал "Вождь послал меня. Внизу по реке казаки которые отняли нашу торговлю и принесли оспу убившую многих. Вождь моря послал меня к тебе вождю реки." Энактувук тотчас собрал своих людей и направился к Бастелни Та в Гуслею и тот сказал ему. "Здесь этот майлемют из тех что напали на казаков 2 года назад. Они были тогда наказаны казаками. Этот кажется из них и он пришел сюда намереваясь отомстить. Ты должен переменить свое мнение о них." Эти речи привели Энактувука в ярость. "Я пришел сюда к тебе, а ты начинаеш бояться и отказываться." "Да мы должны теперь сделать это" сказал Бае Калнес, сын Бастелни Та и взял топор и копье.
