произойдет, если кто-нибудь нападёт на моих друзей. Иначе никто из них не будет в безопасности.
Я закрыла глаза, позволив своим эмоциям хлынуть обратно. Первой пришла ярость. Трейси была ребёнком — она никогда никому не навредила, и она была ни в чём не виновата. Затем пришло чувство вины.
Слезами горю не поможешь. Я вытолкнула эмоции обратно в насекомых и расправила плечи.
Даже не продумав подробно все детали, я сделала себя невидимой. Выскользнула наружу и направилась в туалет девочек. Быстрая шипящая команда на открытие, и я устремилась вниз, в комнату.
Я завязала повязку на глазах и закрыла их.
— Привет, — прошипела я на парселтанге.
— Привет, Глупая Говорящая, — прошипел василиск. — Разве уже время кормёжки?
Несомненно, змеи были языковыми снобами, немногим лучше французов.
Я покачала головой:
— Нет. Я просить помощь.
— Да ну? — спросил василиск.
— Нужда убить давителя яиц, — сказала я. — Помощь мне?
Пыл василиска можно было практически пощупать.
* * *
— У сучки нет шансов, — говорил Эйвери. Я достаточно часто видела его лицо в Проявителе, чтобы точно знать, что это он. — Против брошенного напрямую вызова она не устоит. Мы наконец-то покончим с ней раз и навсегда.
— Все закончится этим вечером, точно, — сказал один из мужчин за его спиной.
Мне было интересно, есть ли у них приказ убить Эйвери независимо от того, что произойдёт. Если Волдеморт смог бы убить нас обоих, то это решило бы массу проблем. Он смог бы обвинить в убийстве самозваную группировку и провозгласить, что он убил Эйвери и обеспечил правосудие, которое не смог предоставить волшебный мир.
— Я тоже так считаю, — сказала я.
Я вышла из-за хижины Хагрида. Того забрали авроры, из-за чего Пожиратели, вероятно, и выбрали это место.
Они не смогли разместить замаскированных людей внутри или за хижиной. Скорее всего, из-за того, что здесь их было только трое, они боялись, что я буду выносить их по одному. Я была осторожна и проверила всё при помощи любых органов чувств, какие только были у насекомых.
Зелёный свет полетел в мою сторону, но я бросила порошок тьмы.
У каждого из них была при себе Рука Славы. Я почувствовала, как все трое засветили их.
Это означало, что они могли видеть, а я нет. Идеально.
— Когда на меня нападали — это я могла понять, — крикнула я в темноте. — Но как только вы напали на моих друзей — вы подписали себе смертный приговор.
Мой голос звенел над лужайкой, даже когда они устремились в атаку из-за угла.
— Хочу познакомить вас с моим другом, — обыденным голосом проговорила я.
Василиск взметнулся позади меня; я знала об этом благодаря насекомым, размещенным на нём.
Они упали замертво практически одновременно, пока я падала на землю, на тот случай, если кто-то из них ухитрится выстрелить. Но они не успели.
Я бы предпочла предварительно их помучать. Эйвери натворил достаточно, чтобы заслужить что-то похуже, чем быстрая и безболезненная смерть. Но я слишком устала, и он того не стоил.
— Могу я поесть? — спросил василиск.
— Нет, — сказала я. — Яйца.
Вот чего мне было не надо, так это чтобы василиск полюбил вкус человечины. Я подозревала, что он пробовал её раньше, но за тысячи лет его воспоминания, вероятно, слегка затуманились.
Как выяснилось, василиск обожал вкус яиц и считал их изысканным лакомством, несмотря на то, что мне приходилось очень много раз копировать их, дабы утолить его ненасытный аппетит. Скорее всего, он ел яйца, когда был маленьким, но когда вырос, то больше уже не находил достаточно больших яиц, чтобы как следует распробовать.
Насытившись, он уполз прочь, а я взялась за работу по отправке запланированного мной послания.
Первой задачей было заметание следов. Я давно уже разобралась, как это делать, и взялась за дело с огоньком, используя палочку Эйвери.
Далее нужно было оставить ясное послание. Я начала уменьшать тела, и затем мне пришлось поторопиться в Хогсмид, пока действовали чары хамелеона. Между Хогвартсом и Хогсмидом я не смогу исполнить никаких заклинаний, так что следовало торопиться.
Вернув к нормальному размеру метлу, добытую у Пожирателя Смерти с поезда, я взобралась на неё и наложила на себя чары хамелеона.
Вот на что можно направить энтузиазм моей внутренней Ампутации.
* * *
— Где ты была прошлой ночью? — спрашивал аврор.
Лицо его было красным, и выглядел он так, словно хотел меня стукнуть.
Профессор Спраут тихо наблюдала за нами сзади. Снейп и Дамблдор всё ещё разбирались с последствиями смерти Трейси, Флитвик оказался занят, успокаивая учеников.
Мне следовало валиться от истощения, но я приняла Бодроперцовое зелье, чтобы выглядеть свежей и не уставшей, словно и не провела всю ночь, украшая Хогсмид частями тел под невидимостью.
— Спала в своей кровати, — спокойно ответила я.
— Кто-нибудь может это подтвердить? — спросил он.
— Дамблдор лично проводил меня спать, — сказала я. — Моя соседка по комнате была в больничном крыле из-за шока, вызванного тем, что она увидела труп своей убитой подруги. Поднимаясь к себе, я видела Драко Малфоя, он спал в гостиной.
— Мы говорили с ним, — ответил аврор. — Подозрительно, что он спал там, обеспечивая тебе алиби.
— Уверена, что картины тоже его обеспечили, — сказала я. — Они же находились на боевом дежурстве прошлой ночью, после того, что произошло.
Тот факт, что я знала, как прошмыгнуть мимо них под невидимостью, не имел отношения к делу.
— Твоя соседка по комнате была настолько расстроена, что её пришлось накачать успокоительным, — продолжил аврор. — Но ты пошла спать, словно ничего и не случилось. Тебе не кажется это подозрительным?
Я покачала головой.
— Я весь прошлый год воевала с Пожирателями Смерти. Скорее всего, такое случилось бы рано или поздно. Как бы то ни было, мы с ней не были подругами, скорее она дружила с Миллисент.
— Мне кажется, что ты врёшь. Мы можем заказать вертисерум, — сказал аврор.
