Горгулья впустила их, не спрашивая пароля.
— Сэр! — сказал первый аврор.
— Вы пришли за мисс Эберт? — спросил Дамблдор. — Боюсь, она уже ушла.
Мужчина покачал головой.
— У меня новости. Час назад Министр Фадж был убит маглорожденной женой министерского чиновника.
— Как так? — спросил Дамблдор.
— Она объявила себя членом террористической организации маглорожденных, — сказал аврор. — И сказала, что они не будут знать покоя, пока последний чистокровный не будет мёртв. Она взяла ответственность за происшествие в Хогсмиде.
Я закрыла глаза.
Несомненно, женщина находилась под контролем разума.
Волдеморт пытался изменить версию случившегося. Если бы он смог создать фиктивную опасность, то, возможно, сумел бы заполучить лояльность людей.
— Кто взял на себя руководство? — спросил Дамблдор.
— Визенгамот созывается на голосование, — сказал мужчина. — Вас попросили присутствовать.
Дамблдор кивнул. Лицо его было мрачным.
На то имелись причины.
Пожиратели Смерти не стали бы рисковать, убивая Фаджа, если бы не были уверены, что им хватает голосов, чтобы посадить одного из своих людей в кабинет Министра.
Если это произойдёт, то, возможно, мой тревожный чемоданчик придется хватать скорее раньше, чем позже. В основном многое мне сошло с рук благодаря поддержке Дамблдора и его людей. Неужели весы наконец-то склонились в другую сторону?
Я ничего не могла с этим поделать, только ждать.
Глава 65. Выборы
Все сгрудились вокруг колдорадио в ожидании результатов выборов. Я видела беспокойство на лицах одноклассников. Хотя они были слизеринцами, причин для беспокойства у них было столько же, сколько и у меня.
— Итак, народ, голоса собраны, — возбуждённо произнес диктор. — Нового Министра избрали.
Это было лишь временное назначение, пока в конце года не пройдёт всеобщее голосование, но результаты данных выборов затронут всех.
— Долорес Амбридж избрана Министром Магии! — прокричал диктор.
— Проклятье, — услышала я голос Блетчли.
— Не знаю её, — призналась я. — Она — Пожиратель Смерти?
— Нет, — признал в ответ Блетчли. — По крайней мере, насколько всем известно. Вероятно, поэтому её и избрали. Сомневаюсь, что у Дамблдора хватало голосов, чтоб продвинуть одного из своих в Министры, но он очень старался заблокировать голоса Малфоя. Там имелась парочка других кандидатов в Министры, которые были бы ещё хуже.
— Тогда, так ли уж плоха Амбридж? — спросила я.
— Она ненавидит не-людей, — объяснил Блетчли. — Пыталась протолкнуть несколько законопроектов через Визенгамот, но так ни разу и не добилась успеха, даже в роли помощницы Министра.
Большинство учеников всё ещё бойкотировало меня, но те, кого я защитила от тролля, всё же общались со мной.
— Новый Министр выступит с речью!
Звуки толпы стихли, когда женщина заговорила усиленным голосом.
— Министерство Магии существует, дабы защищать своих граждан, — сказала она чопорным тоном. — Задача, с которой, боюсь, Министерство систематически не справлялось под руководством предыдущих администраций.
Разве она сама не была частью предыдущей администрации?
— Моё правление будет иным. Отщепенцам-оборотням более не будет позволено нападать на нашу школу. Никаких больше убийств и истязаний детей. Резня докатилась до порогов самого Хогвартса, и такого мы более не потерпим!
Она выдержала паузу.
— Моим первым постановлением в качестве Министра будет смещение Альбуса Дамблдора с его поста директора Хогвартса. Он допустил убийство детей в своей зоне ответственности и не справился со своим священным долгом! В свое время он был героем, возможно, настало ему время уйти в отставку и почивать на заслуженных лаврах.
— Моё второе постановление заключается в предложении законопроекта по контролю скверны оборотней, обрушившейся на нашу нацию. Оборотни, вдобавок к тому, что они монстры, показали себя предателями.
Когда несколько людей повернулось, чтобы посмотреть на меня, я холодно зыркнула в ответ. Некоторые из них побледнели и быстро отвернулись.
— Мы отыщем и выкорчуем их, где бы они ни находились, мы сдержим угрозу! Я даю всем оборотням неделю на то, чтобы покинуть Великобританию. После этого любой оставшийся оборотень будет приговорен к Азкабану!
Все замолкли, уставившись на радио.
На оборотней в волшебном обществе всегда смотрели свысока, но я знала, что у нескольких слизеринцев, находящихся в комнате, есть родственники — оборотни. У других могли быть небезразличные им люди, являвшиеся оборотнями.
— Любой, кто будет угрожать стабильности нашей Великой Нации, должен быть готов заплатить наивысшую цену, кхм, — продолжала Амбридж. — Мы вновь достигнем мира и гармонии. Но мы должны работать вместе, чтобы уничтожить сомнительные элементы. Маглорожденные не понимают нашего образа жизни! Нельзя винить их за их слабости, но и нельзя позволять им разрушать нашу нацию. Новый урок по культуре волшебного мира станет обязательным для всех маглорожденных в Хогвартсе с настоящего момента. И любой, намеревающийся навредить или угрожающий настоящим волшебникам, будет наказан по всей строгости закона.
На двуличном политическом языке «настоящие волшебники» означали чистокровных.
— Мы не потерпим бунтов. Мы не потерпим атак на наши ценности. Те, кто пытается войти в наш мир с дурными намерениями, будут остановлены! Я даю торжественное обещание всеми силами Министерства защищать наш образ жизни!
— Спасибо, — продолжила она. — И до встречи.
— Может, всё не так уж и плохо, — сказал один пятикурсник другому. — Может, если маглорожденных научат, как правильно себя вести, драк поубавится.
Его собеседник бросил взгляд в мою сторону.
— Думаешь, её можно научить «хорошо себя вести»?
— Если она оборотень, то нам же лучше будет, — ответил пятикурсник. — Оборотни глупы. Мне кажется, что оборотень, который её укусил, сам заболел.
— Как думаешь, Тёмный Лорд в молодости был похож на неё?
— Мне кажется, он поприятней был.
Когда они увидели, что я смотрю на них, то побледнели и торопливо вскочили.
Всё было плохо. Маглорожденным и оборотням и до смерти Фаджа жилось несладко. Судя по словам Амбридж, она планировала усилить давление.
Скорее всего, это делалось, чтобы принудить людей к сопротивлению, что можно будет подавать как дальнейшее доказательство того, что они враги государства.
— Что же, сейчас мы ничего с этим не сможем поделать, — сказал Флинт. Он посмотрел
