Аркуменна, ларис Трурии и наместник в Нангоге, представлял бессмертного Ансура из Валесии. Он оказывал посильную помощь. Если было не слишком жарко… Его правитель не пожелал выделить ни одного рабочего из Зелинунта, Белого города, который он строил в своем королевстве. Его мечтой было возвести самый красивый город на Дайе. Ивар, бессмертный Друсны, хоть и не располагал ни средствами, ни припасами, но прислал пятьсот сильных дровосеков, при условии, что остальные позаботятся об их пропитании и будут им платить.
Цапотцы отказались от какого бы то ни было сотрудничества с ним.
«Возможно, из-за нападения на храм между нами начнется война, — с горечью подумал Артакс. — Ашот прав: я обречен на то, чтобы переходить с одного поля битвы на другое».
Наместник Плавучих островов тоже пошел собственным путем. Он организовал восстановление порта и помогал там — не договариваясь ни с кем из остальных. Но как бы там ни было, с островов поступали продукты и рабочие.
Лабарна подошел к Артаксу. Рядом с лувийцем он всякий раз чувствовал себя карликом. Лабарна был самым высоким мужчиной в войске Муватты. Вооруженный огромной булавой, он был так же неудержим в бою, как боевой слон. Они вместе глядели на руины, простиравшиеся вниз по склону к Великой реке. Иногда посреди руин виднелось одно-единственное здание. Некоторые кварталы, что было странно, землетрясение пощадило почти полностью. Все уцелевшие дома наместники конфисковали, чтобы разместить там бездомных и беженцев, которые каждый день прибывали в разрушенный город.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Аарон, — произнес Лабарна, все еще восхищенный чудом спасшихся людей с площади Тысячи языков. — Это выше человеческих сил. Кажется, будто мы не справимся никогда. Иногда я тоже прихожу в отчаяние. Три дня назад мы отдали приказ перестать искать засыпанных людей, потому что находили только погибших. Казалось невозможным, чтобы кто-то выжил спустя такое время. Но бывают чудеса. Мы сразимся в этом бою вместе, Аарон. Мы возродим Золотой город, он будет больше и роскошнее, чем прежде! Мы…
Лабарна умолк. Внезапно люди вокруг опустились на колени и униженно склонили головы. Все разговоры стихли. Артакс почувствовал, что мелкие волоски на затылке встали дыбом. Он медленно повернулся. Посреди насыпи камней стояла фигура со львиной головой.
— Аарон, бессмертный Арама, правитель всех черноголовых, мои братья и сестры прислали меня в качестве посланника, — громовым голосом произнес девантар. — Первому среди людей тебе оказывают милость попасть в Желтую башню. Они выслушают тебя, как и обещали.
По рядам собравшихся пробежал негромкий шепоток.
Аарон почувствовал, что все взгляды устремились на него.
— Не надейся, — раздался у него в голове голос девантара. — Ты предстанешь перед трибуналом. Ишта жаждет твоей крови. Они ждут нас. Сей же час!
Среди богов
Словно тысячей игл впился ледяной ветер ему в лицо. Львиноголовый провел Артакса через Золотые врата. Они прошли лишь пару шагов по зачарованной тропе между мирами. И теперь стояли на уступе скалы, обдуваемом всеми ветрами, высоко в горах. Ветер приносил мелкие снежинки. Перед ними лежала крутая тропа, ведущая наверх. Артакс запрокинул голову назад, а потом увидел ее, башню, о которой впервые услышал в детстве. Желтая твердыня богов! Она сливалась с темными тучами.
— Пойдем! — поторопил его Львиноголовый. — Мои братья и сестры нетерпеливы.
Артакс последовал за девантаром, торопливо поднимавшимся по засыпанной снегом тропе. Вскоре Артакс уже с трудом переводил дух. Все было так же, как тогда, на облачном корабле, который поднимался все выше и выше в небо. Он хрипло хватал ртом воздух, дышал все быстрее и быстрее, и, несмотря на это, его не оставляло ощущение, что его медленно душат.
Вскоре ему пришлось отдыхать каждые пару шагов.
Львиноголовый вернулся, раздраженный.
— Вы, люди, слишком слабы, — прорычал он, положил свою массивную ладонь на горло Артакса, а затем медленно опустил ее на грудь, пока она не легла ему на сердце. При этом он издал целую серию низких, рокочущих звуков, от которых Артакса пробрало до мозга костей. Никогда прежде он не слышал ничего подобного. Если это был язык, то он был придуман для того, чтобы находить самые темные провалы души.
Внезапно у него возникло чувство, словно что-то дерет ему горло. Резкая боль оттолкнулась от горла, перешла в легкие, настолько интенсивно, что на глаза у него выступили слезы. Она продолжалась один удар сердца, а потом Артакс снова смог дышать свободно.
— Теперь нормально?
— Да. Спасибо, — Артакс думал, что говорить будет тяжело или по меньшей мере голос будет хриплым, но ни того, ни другого не произошло. Он снова смог дышать, чувство удушья исчезло.
— Пойдем, — торопил Львиноголовый и снова побежал вперед.
Подъем длился еще добрых полчаса, затем они дошли до арки ворот высотой с кедр. С дуги свисали сосульки высотой в человеческий рост, напоминая Артаксу пасть хищного зверя. Обвевая сосульки, ветер производил странные звуки. Они напоминали негромкое всхлипывание раненого зверя. За воротами оказался зал без окон, терявшийся в тени. Эхо шагов отдавалось от далеких стен.
Львиноголовый повел его к лестнице, ступеньки которой были настолько высокими, что подниматься по ним было неприятно. Артакс казался себе маленьким ребенком. Поистине, эту башню строили не для людей. Они сошли с лестницы и пересекли второй зал. Здесь было светлее, но вскоре Артакс пожалел, что там не так темно, как у входа. С этой комнатой что-то было не так. Они направились к большим дверям, рядом с которыми стоял прислоненный к стене огромный звериный череп. Каждый раз, как они почти доходили до двери, казалось, она отдаляется от них. Артакс озадаченно оглянулся назад. Лестница была почти за спиной, но они все шли и шли, не в силах приблизиться. Потолок поддерживал большой крестовый свод. Зал разделяли два ряда колонн. Каждый раз при взгляде на потолок у него возникало чувство, что где-то на краю поля зрения сползают опоры зала. От этого ему становилось тошно.
Внезапно они оказались перед черепом, словно совершили огромный прыжок через весь зал. В этой костяной темнице что-то было. Что-то двигалось в тени. Артаксу показалось на миг, что он видит чью-то фигуру. Или это был мираж? Когда он вгляделся повнимательнее, там были уже только тени.
— Не будь таким любопытным, — предупредил Львиноголовый. — Бывает знание, способное навеки лишить тебя душевного спокойствия. Стремиться к нему неразумно. А теперь следуй за мной, — и, словно по мановению невидимой руки, дверь распахнулась. Перед ними простирался большой зал, по которому бродили колонны теней. Они напомнили Артаксу широкие полотна света во дворце Акшу, которые в солнечные дни падали в его мрачный тронный зал через узкие окна в крыше. Но здесь свет и тень поменялись местами. В просторном зале было светло, хотя не было ни единого окна. А на свету двигались колонны теней, непостоянные, изменчивые, иногда они даже начинали трепетать и меркнуть, чтобы потом снова появиться в другом месте. Странные взаимоотношения света и тени не давали Артаксу возможности сказать, насколько велик зал. Кроме того, он не мог определить, сколько девантаров здесь собралось. Тридцать? Сорок? Некоторые стояли маленькими группками, другие отдельно, и некоторые то и дело исчезали в пляшущих тенях, чтобы в мгновение ока оказаться в другом месте зала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
