— Рассчитываете, Ротгар приведет их туда, где прячет Карлссона?
— Вот именно!
— Ну и как, ваши родичи что-то обнаружили? — без особой надежды спросила Катя.
— Мы сейчас это узнаем.
Скалли прислушался к чему-то, недоступному Катиному слуху, и добавил:
— Как раз вернулся дядюшка Ниссе, который был координатором операции. Скоро подтянутся остальные агенты, и мы начнем анализ операции.
«Глядя на Скаллигрима, не скажешь, что он способен что-то анализировать», — подумала Катя. Напугать до полусмерти, вышибить дверь, свернуть кому-нибудь шею — это легко. Но допустить в этом массивном приплюснутом черепе наличие интеллекта…
«Внешность обманчива, — напомнила себе Катя. — Карлссон сначала тоже казался тупым громилой…»
Когда в кают-компанию вошел дядюшка Скаллигрима, Катя не удержалась, захихикала. Ротгар был прав — зрелище действительно было нелепое. Вот, оказывается, как выглядит живой тролль, если его отмыть, причесать, одеть в национальный шведский костюм и заставить притворяться чучелом.
— Вот! — обвиняющим жестом указала Катя на «координатора», прежде чем он открыл рот. — Его и заметил Ротгар!
Между Скалли и агентом завязалась оживленная беседа на неизвестном Кате языке.
— Ну что? — спросила она Скалли через несколько минут.
— Я ему говорю — маскировка не годится, «Пернатый» тебя опознал, — раздраженно бросил Скаллигрим, — а он со мной спорит. Настаивает, что сид никак не мог догадаться, что это — он. Потому что просто не мог его увидеть.
— Почему это — не мог?
— Потому что дядюшка был внутри, а «Пернатый» — снаружи.
— Дурак, — буркнула Катя. — «Пернатый» — это кто?
— Объект. То есть Ротгар.
— А почему «Пернатый»?
— Условная кличка. Так положено. Ладно, не отвлекай меня…
Тролли снова погрузились в спор.
Катя заскучала.
«Шведский, что ли, выучить?» — подумала она.
— Они не по-шведски разговаривают, — раздался голос у нее в голове. — Это местный тролльский диалект. И спорят не о маскировке. Они-то оба уверены, что она была безупречной. Они пытаются вычислить, кто мог предупредить Ротгара о засаде. Имей в виду, они подозревают и тебя.
Катя встрепенулась. Она совсем забыла о баньши. С того самого момента, когда позвонил Ротгар и предложил встретиться, баньши не подавал признаков жизни, а Кате было не до него.
— Где ты пропадал все это время? — обратилась она к нему мысленно.
— Я был рядом. Теперь я не могу с тобой расставаться надолго, — «обрадовал» Катю баньши. — Я не могу существовать отдельно от тебя.
— То есть ты постоянно будешь при мне?
— Да. До конца своей жизни. Не беспокойся — мне осталось совсем немного.
Тролли продолжали спорить. Катя задумалась. Появление баньши направило ее мысли в другое русло.
— Ты присутствовал во время встречи с Ротгаром?
— Конечно. Неужели ты думала, что я упущу возможность его увидеть? Поговорить с ним…
— Это ты выдал нас? Сообщил Ротгару, что я привезла с собой Хищника?
— Я никого не выдавал. Я просто позвал его. Увидел и позвал. Не мог сдержаться.
Катя вздохнула.
— Ну да. Что ж, можно было ожидать!
— Ты права, — с горечью ответил баньши. — Он меня не узнал. Решил, что я — фантом, созданный каким-нибудь колдуном-человечком. Когда Ротгар говорил о «нелепых экстрасенсах», он имел в виду не троллей, а меня.
Тон баньши был душераздирающе печален.
— Я позвал его, он меня увидел. Но не узнал! Ротгар меня не узнал! Он считает, что я уже давно мертв. Всё, наша связь с ним оборвалась!
Катя криво улыбнулась. Бедный призрак…
Скаллигрим проявлял чудеса концентрации, делая одновременно два дела: расспрашивая дядюшку и наблюдая за Катей. Ему еще в Петербурге казалось, что временами Катя ведет себя очень странно. Но теперь, в Стокгольме, странности этой девицы так и лезут в глаза. Вот она сидит со стеклянным взглядом, шевелит губами с таким видом, как будто по телефону разговаривает, и улыбается нехорошей улыбкой, холодной и недоброй. Скалли уже видел такие улыбки — у сидов.
А еще Скаллигриму временами казалось, что Катя понимает язык троллей. А ведь последний человечек, коему был ведом этот язык, умер полтора века назад. Нет, что-то с этой девицей неладно.
Вот и дядюшка говорит: подозрительная особь, проверь ее, это она нас выдала. Больше некому…
Дядюшка замолчал. Скаллигрим обернулся к Кате:
— В общем, картина складывается такая…
— А? — очнулась девушка. — Извините, задумалась.
— Картинка, говорю, выглядит так. Согласно оперативным данным, сегодня, в семь утра, объект «Пернатый» находился в такси возле моста напротив ратуши. Такси прибыло со стороны Королевского острова. Объект из него не выходил. Сделал звонок и уехал.
— И это всё? — не выдержала Катя.
— Не только.
Дядюшка приоткрыл дверь, что-то крикнул по-тролльски, отошел к стенке и, проявив полное пренебрежение к нарядному костюму, плюхнулся на пол.
В кают-компанию, благоухая гнилью и соляркой, вошли два тролля. С них ручьями текла вода.
— Агенты Грязный и Мокрый, — представил их Скаллигрим. — Работали в непосредственной близости от объекта. Они ознакомят нас с подробностями. — Большой тролль явно наслаждался своей разведывательной деятельностью.
Два замурзанных «агента» оказались «нашим подводным спецназом».
Один из «спецназовцев», в нечесаных космах которого возилась серая креветка, выступил вперед и толкнул речь. Скалли, выслушав, изложил ее Кате.
Сида тролли обнаружили довольно легко. Причем не у ратуши, а на противоположной стороне реки. Оттуда, с набережной, место встречи просматривалось прекрасно. Ротгар приехал на машине. Оставив ее у гостиницы «Шератон», прошел на набережную и, пользуясь как прикрытием одной из пришвартованных у набережной яхт, примерно четверть часа изучал противоположный берег.
Опознав «Пернатого», агенты спустились в воду, прошли по дну вдоль корпуса яхты и вели наблюдение снизу, из-под воды, так сказать, в непосредственной близости от объекта.
За те четверть часа, которые объект «Пернатый» провел на набережной, он не сделал ничего занимательного. Только по телефону звонил.
— Это он мне звонил, — сказала Катя. — Порадовать, что не приедет.
Агент Мокрый выковырял из спутанных косм креветку, зажевал и что-то добавил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
