окажется одной из тех мошеннических проделок, о которых мы так часто читаем в газетах. Но когда я пришла по тому адресу, то обнаружила, как и было сказано, адвокатскую контору. Солиситоры мало что смогли сообщить мне, они просто сказали, что в соответствии с указаниями письма, полученного ими из Лондона от одного джентльмена, им следует выдать мне ключи от дома и сто пятьдесят фунтов на первые полгода проживания. Мистер Кротчет переслал мне мои пожитки, но хозяйка не написала мне ни словечка. Я решила, что она сердится на меня или завидует моему счастью. Кроме того, она оставила себе мой сундук, а все мои вещи сложила в бумажные пакеты. Но раз она так и не получила моего письма, то, наверное, сочла мое поведение настоящим нахальством.
Пуаро внимательно выслушал всю эту длинную историю. В итоге он кивнул головой с таким видом, словно теперь ему все стало ясно.
— Благодарю вас, мадемуазель. Как вы и сказали, произошла маленькая путаница. Позвольте мне вручить вам компенсацию за то, что мы побеспокоили вас. — Он протянул ей конверт и добавил: — Вы, очевидно, намерены сразу же вернуться в Камберленд? Однако прислушайтесь к моему совету: не забывайте ваше поварское искусство. Всегда полезно иметь что-то на тот случай, если удача вдруг отвернется от вас.
Ну надо же, какая она доверчивая… — пробормотал он, когда наша посетительница вышла из комнаты, — хотя, возможно, не доверчивее большинства людей ее класса. — Лицо его вдруг стало очень серьезным. — Вперед, Гастингс, нельзя терять ни минуты. Поймайте такси, а я пока напишу записку Джеппу.
Пуаро уже поджидал меня на ступеньках, когда я подъехал на такси к нашему дому.
— Далеко ли мы собрались? — обеспокоенно спросил я.
— Надо отослать письмо Джеппу со специальным посыльным.
Отправив послание, мы вновь сели в такси, и Пуаро сообщил водителю очередной адрес.
— Клэпем, Принц-Альберт-роуд, дом восемьдесят восемь.
— Так вот куда мы едем!
— Mais oui. Хотя, честно говоря, я боюсь, что мы приедем слишком поздно. Наша птичка могла уже упорхнуть, Гастингс.
— И кто же наша птичка?
Пуаро улыбнулся:
— Неприметный мистер Симпсон.
— Что? — воскликнул я.
— О, бросьте, Гастингс, только не говорите мне, что вы еще чего-то не поняли!
— Ну, я понял, что кухарку таким образом убрали с дороги, — слегка обиженно сказал я. — Но зачем? Зачем понадобилось Симпсону удалять ее из дома? Неужели она что-то разузнала о нем?
— Абсолютно ничего.
— Тогда почему…
— Но она имела нечто такое, что было ему нужно.
— Деньги? Австралийское наследство?
— Нет, мой друг, нечто совсем другое. — Он помедлил немного и добавил с мрачной серьезностью: — Обитый жестью дорожный сундук…
Я искоса взглянул на него. Его заявление казалось настолько фантастичным, что я заподозрил, что он морочит мне голову, однако он выглядел совершенно серьезным.
— Уж наверно, он мог бы и купить такой сундук в случае необходимости, — воскликнул я.
— Ему не нужен был новый сундук. Ему необходим был сундук с некоей родословной. Почтенный, видавший виды сундук.
— Послушайте, Пуаро, — вскричал я, — право, это уже чересчур. Вы морочите мне голову.
Он взглянул на меня.
— Вам недостает ума и фантазии мистера Симпсона, Гастингс. Слушайте же. В среду вечером Симпсон обманом удаляет кухарку. Напечатать пару писем и сделать визитную карточку достаточно просто, и для осуществления своего плана он также арендует на год дом и переводит сто пятьдесят фунтов в адвокатскую контору Карлайла. Мисс Данн не узнала его: с помощью бороды, шляпы и легкого колониального акцента ему отлично удалось обмануть ее. Таков итог среды, не считая того пустякового факта, что Симпсон присвоил ценные бумаги стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов.
— Симпсон… Но их же украл Дэвис…
— Уж будьте так добры, позвольте мне продолжить, Гастингс! Симпсон знает, что кражу обнаружат во вторник днем. Он прикидывается в этот день больным, а сам подкарауливает момент, когда Дэвис отправится на ленч. Возможно, он признался Дэвису в краже и сказал, что хочет вернуть акции и передать их ему… Так или иначе, но ему удалось заманить Дэвиса к себе в Клэпем. У служанки был выходной, а миссис Тодд отправилась по распродажам, поэтому он был один в доме. Когда выяснится, что акции пропали, а Дэвис исчез, то вывод будет практически предопределенным. Дэвис — вор! А наш мистер Симпсон — совершенно вне подозрений и может спокойно вернуться на свою работу, не запятнав свою репутацию честного и порядочного служащего.
— А как же Дэвис?
Пуаро сделал выразительный жест и медленно опустил голову.
— Такое ужасное хладнокровие кажется просто невероятным, и, однако, какую еще версию мы можем предложить, mon ami? Единственной проблемой для убийцы оказывается процесс избавления от тела, и Симпсон заранее спланировал его. Меня сразу насторожил тот факт, что к приходу посыльного дорожный сундук кухарки был уже упакован, хотя она явно намеревалась вернуться вечером после выходного дня. Доказательством тому служит ее замечание о персиковом компоте. Не кто иной, как Симпсон, нанял Картера Патерсона для того, чтобы тот зашел за вещами мисс Данн в пятницу, и сам же Симпсон во вторник днем подготовил сундук. Какие подозрения тут могли возникнуть? Служанка уходит и присылает за своим сундуком, на котором уже указаны ее имя и адрес места доставки — скорей всего, какая-то железнодорожная станция в пригороде Лондона. В субботу днем Симпсон, вновь устроив австралийский маскарад, забирает этот сундук из камеры хранения, снабжает его новым адресом и пересылает на какую-нибудь дальнюю станцию — опять-таки до востребования. Когда дорожное начальство той станции — по вполне понятным причинам — заподозрит неладное и вскроет сундук, то оно сможет докопаться только до того, что он был отправлен неким бородатым колонистом с одной узловой станции в пригороде Лондона. Ничто уже не будет связывать его с домом восемьдесят восемь на Принц-Альберт-роуд. Вот мы и приехали!
Предчувствия Пуаро оказались верными. Симпсон съехал днем раньше. Но ему не удалось избежать наказания за свое преступление. Как выяснилось, он уже находился на борту пассажирского лайнера «Олимпия», направлявшегося к берегам Америки, где и был арестован по распоряжению капитана, получившего соответствующую радиограмму.
Жестяной сундук, адресованный некоему мистеру Генри Уинтергрину, привлек внимание дорожных служащих в Глазго. Его вскрыли и обнаружили труп несчастного Дэвиса.
Чек миссис Тодд, выписанный на сумму в одну гинею, никогда не был обналичен. Вместо этого Пуаро вставил его в рамочку и повесил ее на стене в нашей гостиной.
— Он будет служить мне своеобразным напоминанием, Гастингс. Даже тривиальный случай может обернуться весьма серьезным, заслуживающим внимания делом… С одной стороны, исчезновение служанки, а
