— Воитель Аргелеба в этом ошибаться не может, — неожиданно поддерживает Кранвельд. — Я прикинул — должно получиться. В Храме дураки Воителями не становятся!
— Слишком опасно, — отчаянно сопротивляется начальник штаба.
— Но станет еще опаснее, если мы не успеем помочь защитникам Стылых Холмов! — напоминает Кранвельд. — Тогда поход вообще лишится смысла.
— Значит, нечего и обсуждать, — веско произносит Валианд, давая всем почувствовать, что главный тут он, и никто другой. — Валле, готовьте приказ по армии немедленно выступать…
— И без огней, — добавляет Крейтон. — Они во тьме будут как маяки, ваше высочество.
— И без факелов, — одобряет принц. — Но идти как можно быстрее, лишь бы не свалиться с дамбы в болото. Еще что нужно, Воитель?
— За два часа до рассвета надо быть в Экторне, — охотно развивает мысль Крейтон. — Иначе не успеем окопаться до рассвета. Укреплять позиции будут обозники и латники, стрелки и артиллеристы должны отдохнуть. Как подготовим село к обороне, те, у кого оружие ближнего боя, могут идти спать. Стрелки должны быть в полной боевой готовности. График движения полковых колонн и обозов так, чтобы не возникло заторов, ваш начальник штаба, надеюсь, составит, — заканчивает Воитель.
— Уж как-нибудь справлюсь, — еще раз язвит Валле. — Все равно мы не успеем.
— Это к делу не относится, — раздраженно произносит Валианд. — Приказ и график должны быть готовы через полчаса. Иначе не дойдем до рассвета…
«Неужели он что-то соображает сам? — удивляется Крейтон, уже привыкший к полной тактической безграмотности принца. — Или за первое попавшееся решение ухватился, а оно оказалось правильным?» Крейтон был бы рад верить в первое, но опыт упрямо говорит про второе.
— И еще, — чтобы ни у кого не возникло сомнений, что это его предложение, произносит Валианд. — Нужно не допустить паники. Разъясните людям, когда встанем в Экторне: кто расположится в открытом поле, рискуют меньше всех. Воитель прав, но нельзя забывать, что Воители у нас — не все.
К ночи ощутимо похолодало, весь день моросивший дождь превратился почти в ливень пополам с мокрым снегом. С болот встал промозглый туман, дамбу окутала непроглядная мгла, ее бы ни за что не разогнало и пламя факелов, но после дневной бойни их зажигать боятся. Кто-то не в меру умный сообразил, что дорогу они не осветят, а самим «засветиться» проще простого. Потом стал известен приказ принца, совпавший с мнением умника.
В полночь армия получила приказ — во что бы то ни стало достичь Экторна за два часа до рассвета. Солдаты и офицеры, уже предвкушавшие заслуженный отдых, повиновались беспрекословно, и дело даже не в знаменитой ствангарской дисциплине. Подгоняет страх: каждый ясно понимает, что будет с армией, когда ночная мгла рассеется. Но как же трудно себя заставить… Покидая место вынужденной стоянки, ствангарцы ворчат и матерятся, нещадно проклиная воздушную напасть.
Если верить Крейтону, неплохо знающему Геккарон, до Экторна миль пятнадцать. По нормальной дороге для привычных к марш-броскам воинов — половина дневного перехода. Но вокруг непроглядная осенняя ночь, освещать дорогу нельзя, дамбу покрывает сплошной слой жидкой грязи, а участники похода до предела измучены дневным переходом и неудачным боем. Через грязь надо протащить пушки, обоз и раненых, потом еще и окопаться, превращая поселок на небольшом холме в крепость. Армии в эту наполненную сыростью, тьмой и тревогой ночь предстоит совершить почти невозможное.
Полковая походная колонна с обозом и артиллерией — хвост длиной почти в милю. Здесь же марширует девять полков. А видимость, даже если зажечь факелы, не больше десяти, но — шагов. В непроглядном мраке кое-как видно спину шагающего впереди… и все. Единственное, что позволяет ориентироваться — злые, хриплые от бессонницы окрики сержантов:
— Не спать на марше! Не растягиваться!..
За ночь Сати, ребенком не раз мечтавшая оказаться на войне и прославиться, сполна хлебнула этой самой «войны». Так хлебнула, что едва успевала утирать заливающую глаза ледяную дождевую воду. Приходится отплевываться, хоть это не слишком сочетается с родовой честью. Аэ проще — у них в деревне, это никого не шокировало, а она выросла в хорошей семье, где не принято плеваться, как верблюдица.
— Не спать на марше!.. — как из-за тридевять земель, раздается над ухом сержантский окрик. — Отстанешь — сдохнешь!
Он прав, но как же трудно переставлять ноги! Труднее, чем после самых трудных уроков Налини. И, хуже всего — с каждым шагом все тяжелее.
— Крейтон! — зовет она. — Крей!
Вначале перехода все четверо были вместе, в колонне Сорок шестого полка…
Крейтона рядом нет. Зато она получает чувствительный тычок в бок от того самого сержанта. Видимо, почти невидимый в темноте воин принял ее за солдата из своего отделения.
— Что орешь, на корм к драконам захотел? — вопрошает сержант. — Еще раз крикнешь — придушу.
— Какой полк? — спрашивает Сати.
— Шестьдесят Восьмой пехотный, — невозмутимо ответил сержант.
Сати пытается припомнить, в каком порядке вступали на гать полки. Перестроиться невозможно, значит, в таком порядке они и идут. Но Сорок Шестой двигался почти в голове колонны, впереди него только конники, а Шестьдесят Восьмой — далеко сзади. Если не считать обозов и замыкающего Пятьдесят Третьего — последним. Здорово же она отстала… Она бросается вперед, догонять своих, проталкивается сквозь толпу, но один из идуших рядом берет ее за локоть.
— Не беги за ними. Еще больше заблудишься. Лучше иди с нами, встанем на привал — найдешь своих.
Сати останавливается: мысль кажется разумной. Она послушно шагает рядом с незнакомцем, лицо которого теряется во мраке, но голос звучит глуховато: воин уже не молод и смертельно устал. Но что-то в нем вызывает у Сати безотчетное опасение и недоверие. Сати родилась с Даром, а занятия в храмовой школе магов помогли его развить. Пуладжийка безошибочно умеет распознавать магов различных систем (конечно, если они не владеют особыми чарами, замаскирующими Дар), и сейчас это чутье твердит, что собеседник — не тот, за кого себя выдает. Но в остальном ее мастерство дало сбой: определить систему, в которой работает маг, никак не удается. Никак не удается выделить характерные приметы. Может, служитель кого-нибудь из малых божеств? Но почти каждое такое божество состоит в «свите» одного из девяти главных Богов, чары их служителей все равно относятся к одной из девяти систем…
Сати готова пустить в ход чары узнавания, но в памяти всплывает наставление Неккары, учившей рожденных с Даром исминианской магии: «если видишь перед собой что-то незнакомое — не спеши применять чары». Нек права: слова безопаснее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
