сам слышал. Я должен с ним поговорить. Сегодня же, – юный колдун повернулся к друзьям: – Вы… возвращайтесь на концерт, а я пойду…
– Ну уж нет, – возразил Хосе.
– Вы все вместе можете дослушать концерт, – сказал Кузя. – Мне пора лететь домой. Потому что мне предстоит еще одна встреча с доном Криштиану, письмо от него может получить только посланник, лично в руки. А встреча с ним, естественно, не обойдется без Педру.
– Ты улетаешь? – растерянно спросил Афонсу.
– Да, мне утром надо быть уже дома.
– А, тогда не торопись, – обрадованно произнесла Ана. – Ректор ни за что не уйдет до самого конца концерта.
– Я возьму колбасок. Уж очень они вкусно пахнут, – крикнул Хосе и рванул занимать очередь.
Концерт длился еще полтора часа. Петь выходили не только студенты, Кузя отметил даже парочку профессоров, которые тоже не гнушались этим искусством. Зрители хором подпевали, вылезали на сцену обнимать своих любимых музыкантов, кто-то уходил, подходили новые люди. Кузя видел в толпе нескольких довольно сильных дивов, по всей видимости менторов.
Наконец выступления закончились, и площадь начала пустеть.
– Ну что, бештафера Кузьма, удачи тебе в твоем деле, каким бы оно ни было. – Ана хлопнула Кузю по плечу и повернулась к Афонсу: – Будешь ждать? Может, лучше завтра?
– Нет, сегодня, – упрямо мотнул головой Афонсу, – этот разговор нельзя больше откладывать.
Ана молча вздохнула.
Хосе пожал Кузе руку.
– Возможно, мы еще увидимся, Диниш, было приятно познакомиться с тобой, – усмехнулся он.
И спустя несколько минут Кузя и Афонсу остались на площади одни.
– Эх… все-таки жаль, что ты не взаправдашний студент, – с расстройством произнес юный колдун. – Но я скажу тебе свой адрес, давай будем переписываться? Хочу побольше узнать про ваших анархистов. И про тебя. Ты не очень-то похож на наших бештафер.
– Ты имеешь в виду менторов? – усмехнулся Кузя, вспомнив суровых дивов на площади. И Педру, впечатляющего, с какой стороны ни посмотри. А впрочем, разве Владимир, Иннокентий, Анонимус, Анастасия и тем более Инесса так уж сильно от них отличаются?
– И менторов, и нашего фамильяра. Ментор Педру на лекциях часто рассказывает, как легко может обмануть колдуна бештафера. И прекрасно продемонстрировал это, притворившись веселым непутевым испанцем. Ни мы с Хосе, ни даже вечно осторожная Ана не смогли раскрыть обман.
Перед глазами Кузи всплыло счастливое и немного безумное лицо Педру. Тогда див говорил про океан… И Кузя сказал негромко:
– А что, если именно тогда он и был настоящим? А перед вами просто держит менторский имидж, чтобы не расслаблялись? – див изобразил на губах загадочную улыбку.
Афонсу, конечно, прав. Дивы чувствуют и выражают эмоции совсем не так, как люди. А похожее на человеческое поведение – чистое подражание. Но разве не так же ведут себя человеческие дети? Подражая взрослым? Кузя наблюдал подобное множество раз.
Афонсу хмыкнул:
– Запоминай адрес. Буду ждать от тебя письма. Ментор Педру ведет постоянную переписку с колдунами из множества Академий. Так что это вполне допустимо. Мир меняется. И менять его нам. – Афонсу протянул руку, и Кузя пожал ее, подумав, что фраза просто отличная. Надо ее запомнить и при случае ввернуть.
Дон Криштиану, как и утром, сидел на своем троне, но в этот раз Кузя постарался рассмотреть ректора получше: хотелось уловить семейное сходство с Афонсу. И это, естественно, не укрылось от взгляда колдуна. Он поднял руку в приглашающем жесте.
– Встань, посланник, и подойди. Хочу немного поговорить с тобой.
Кузя поднялся. Приватный разговор с ректором не входил в план, озвученный господином Меньшовым. Однако и знакомство с юным наследником проректор предугадать не мог. Придется выкручиваться на месте.
– Я заметил, что ты нашел общий язык с моим сыном, – проговорил дон Криштиану, и на его суровом лице появилась улыбка. Кузя немного успокоился: речь, похоже, пойдет об Афонсу. Но откуда ректор знает? Видел из своей ложи, что они сидели рядом? Или за наследником постоянно следят? В таком случае ему можно только посочувствовать…
– Афонсу давно проявляет интерес к анархистам, – добавил ректор, – в том числе и к русским. А также интересуется вашей историей и культурой. И я подумываю на год отправить его в Московскую Академию.
– О… серьезно? – обрадовался было Кузя, но вспомнил, что он сам пробудет в Академии только три-четыре дня, а после вернется в Петербург.
– Да, и мне нужна твоя помощь. Видишь ли, эта просьба проректора Меньшова… Сам понимаешь, так просто бештаферу к колдунам не внедряют. Тем более в святая святых – Академию. Причем даже не под видом ментора – студента! Не беспокойся, я не буду пытаться вызнать ваши тайны. Но… так могут поступить только в двух случаях: с целью шпионажа или для чьей-то защиты.
Король слегка наклонился к диву и развернул вверх ладонь. Кузе вдруг стало легко и радостно, приятное тепло словно побежало по его венам. А дон Криштиану продолжил:
– Речь идет о моем сыне. Поэтому мне важно знать: студенты вашей Академии – в безопасности? И в безопасности ли внук ректора Светлова, так трагически нас покинувшего?
Во взгляде короля светилась искренняя тревога. И его лицо в этот момент стало настолько похоже на лицо Афонсу, что Кузя даже улыбнулся. Но потом нахмурился. Ну что он может сказать этому человеку? Особенно про Матвея? Который, хоть и инсценировал свое падение, но, по словам Гермеса Аркадьевича, проректора Меньшова, да и Владимира, если уж на то пошло, находился в очень большой опасности.
– Я не могу ничего об этом сказать, – признался он. – Вам лучше поговорить с господином Меньшовым.
Придумать ничего правдоподобного не получалось. Да и обманывать дона Криштиану совершенно не хотелось. Очевидно, что им движет искренняя забота о сыне.
– Я понимаю, – ректор по-отечески похлопал Кузю по плечу, – и я уверен, что скоро у вас все будет в порядке. Ведь Инеш защищает учеников, так? Она жива, здорова и находится в Академии?
Взгляд короля стал совсем теплым и добродушно-участливым. И Кузя только растерянно захлопал глазами.
– Защищает… – наконец проговорил он, – я… я уверен в этом. По крайней мере, точно – старается.
К счастью, больше Кузю ни о чем не расспрашивали. Получив свиток, он, соблюдая все церемонии, вышел из зала и направился за Педру. В полной тишине они вошли в кабинет дива. На столе лежали коробочки и несколько свернутых и связанных вместе кульков. Кузя тут же ощутил запах кофе, рыбы и еще какой-то еды. У него заныло в груди. Как же хорошо и комфортно в Коимбре! Как же не хочется ее покидать! Даже кабинет Педру показался настолько уютным, что захотелось свернуться клубком на
