котором он с удивлением узнал программиста Антона, был повержен, порядок восстановлен. Вмиг побледневшая жена стояла рядом с дрожащими губами. Ее самый страшный кошмар сбывался наяву. Сусанна плакала навзрыд. Ей вторил младенец в коляске.
«Мария Александровна?» – удивился Вагиф. – «Здравствуйте.»
«Наталья? И вы тут? Что здесь происходит? Что здесь происходит, я Вас спрашиваю? Вы же на больничном? А? Сусанночка, не плачь моя девочка. Все хорошо, все в порядке.»
Вагиф, клокоча от ярости, обводил взглядами странную компанию. То, что его собственная жена сама бросилась в объятия незнакомца, было неоспоримо, но для адюльтера здесь было слишком много народа. Да еще такого разношерстного. Однако размышлять было некогда. Он схватил поднявшегося Антона за грудки. Хотя тот и был выше его ростом, живым весом Вагиф соперника превосходил.
«Мою жену обнимать? Вот тебе,» – сопроводил ритуальную фразу ударом в челюсть разбушевавшийся супруг, краем глаза удовлетворенно заметив, что супруга не делает ни малейших попыток хахаля защитить. А даже, вроде как, наоборот. Зато его бессменный в течении нескольких последних лет бухгалтер Наталья грудью бросилась на защиту поверженного.
«Да что же это такое делается? Прекрати немедленно! Он ни в чем не виноват.»
«Откуда знаешь?» – подозрительно скривился Вагиф. – «Я своими глазами видел.»
«Да что ты видел? Что видел? Твоя жена споткнулась просто, чуть не упала. Антон ее поймал. Спасибо скажи, что нос не разбила. Они и не знакомы даже. Вот скажи, Антон, ты знал, что эта женщина жена Вагифа?»
«Нет,» – проблеял чистую правду парень, не предпринимая попыток подняться.
«Тогда что тут делает?» – кричал Вагиф.
«Да встречаемся мы тут. Вот. Встречаемся,» – рассержено завопила Наталья.
«В смысле встречаетесь?»
«В прямом смысле. Любовники мы,» – запечатлела для наглядности смачный поцелуй на лбу неудачливого кавалера Наташка.
«Ты говорила, что на больничном?»
«Мало ли что я говорила. А ты и поверил.»
Оскорбленный Вагиф все еще кипятился, чувствуя обман. Но формально придраться вроде было не к чему. К ноге его жалась испуганная Сусанна.
«Мария Александровна, а вы тут как?»
«Мимо проходила,» – уверенно соврала Маша, взяв на руки тут же переставшую орать Ксюшу. – «Мы с Нателлой договорились, что сегодня я зайду за деньгами. Из-за вашего мордобоя у меня ребенок проснулся и испугался. А через полчаса мне Лизу из школы забирать. Так что Вы, Вагиф, извольте отвезти меня домой.» И вежливо добавила: «Пожалуйста».
Оскорбленный муж свирепо сверкнул глазами на супругу, погрузил в багажник детскую коляску и захлопнул за Машей дверцу автомобиля. Грозно фыркнув, машина уехала. Нателла облегченно перевела дух. Антон, наконец, рискнул подняться с асфальта. Наташка по-прежнему суетилась вокруг него, поправляя сбившуюся шапку.
«Слава Богу, пронесло!» – выдохнула она. Соучастники согласно закивали. Совместно пережитый стресс совершенно неожиданно их сплотил.
«Слушай, ну чего ты привязался ко мне, а?» – с мольбой спросила Нателла Антона. –«Я замужем. Муж вон какой, видел? Мне ничего другого не надо. Отстать по-хорошему, а?»
«Да я и сам не знаю,» – откровенно признался Антон. – «Как увидел тебя в Египте, так словно по башке стукнули. Влюбился. А сейчас вот вроде обратно стукнуло, когда Вагиф кулаком врезал.»
«Правда?» – просияла Нателла. – «Вот и славно.»
«А Вы, Наталья … э, простите не помню Вашего отчества, почему так обрадовались?»
«Да ни почему,» – обреченно вздохнула Наташка. – «Ищи работу, дружок. Вагиф тебя точно выпрет. Да и меня заодно.»
***
История – штука злопамятная. Она все помнит и ничего не забывает. Вот пукнули Вы вчера в маршрутке и хотели бы забыть сей позорный факт биографии навсегда. А не получится! Все уже там, в анналах. Зафиксировано носами недовольных пассажиров, назад не выковырнешь.
Вот и у Вагифа память была хорошая. Антон оказался без работы на следующий день, Наташка – через две недели. Это айтишников вокруг пруд пруди, а бухгалтера еще найти надо, дела передать. Все честь по чести, а то проблем не оберешься.
В жизни Нателлы видимых перемен не произошло. За исключением того, что муж с ней не разговаривал. Молча ел приготовленную еду, молча одевал выглаженную одежду, молча отворачивался к стене в постели, а утром также молча уходил на работу. И это пугало больше всего. Без вины виноватая Нателла передвигалась по дому бесплотной тенью, не решаясь и слова сказать мужу.
***
Тургеневской бабушке Клавдии Петровне было скучно. Пенсионером вообще быть не очень весело. И дело даже не в мизерных пенсиях, а в социальной невостребованности. Особенно если ты по жизни человек активный, общественник, в каждой бочке затычка, одним словом. Увы, пенсионные развлечения в виде скандинавской ходьбы, вязания, роликов на Дзене и даже ласкового, но боязливого пуделя Ленечки, никак не могли удовлетворить ее деятельную натуру. Возиться с единственным на сегодняшний день внуком Клавдия Петровна не любила. То ли дело было в том, что он был слишком мал. А она по роду своей деятельности (а учитель – он и на пенсии учитель) привыкла иметь дело с ребятами постарше. В свое время Клавдия Петровна преподавала биологию. А может надоели они ей, дети в смысле, хуже горькой редьки. Одним словом, пенсионерка маялась от безделья и скрашивала свое одиночество банальным образом – подглядывала за жизнью соседей.
Молодой и резвый человек по имени Николай из 23-ей квартиры, подвизающийся на ниве торговли автомобилями, был бы сильно удивлен, ведай он, что баба Клава всех его девиц знала наперечет: и пухлую милашку Настю с вечной жвачкой во рту, будущую медицинскую сестру; и провинциалку Нину, обладательницу несовременного имени, бюста 4-го размера (падок был Николай на это дело и девушек без весомых достоинств вовсе не замечал) и чрезвычайн редкого в наше время у девушек умения варить борщ; и Ренату Аркадьевну – холеную супругу владельца автосалона, где трудился Николай, слегка позабытую супругом и жаждущую развлечений. К ее визитам, по наблюдениям Клавдии Петровны, ловелас готовился особо, затаскивая домой пакеты с виноградом и зеленоватыми бутылками «Мартини» и выволакивая на мусорку пивную тару за предыдущую неделю.
Именно Клавдия Петровна была виновницей того, что хозяйка 37-ой квартиры уже уволила двух нянь. Одна из них – молодая, несерьезная, подозрительно чернявой национальности, во время прогулки с ребенком все время зависала в телефоне, пока не случилось неизбежное. Оставленный без присмотра малыш чебурахнулся с горки и рассадил бровь до крови. Тогда Клавдия Петровна быстро вывела пытавшуюся юлить никчемную няньку на чистую воду, не поленившись выскочить во двор и лично поведать правду расстроенной мамаше ребенка. В ответ получила полную признательность и горячую благодарность.
Со второй нянькой – такой же молодой, но куда более ответственной и целеустремленной студенткой-заочницей вышло не
